Бездушный

Подмигнув, я вновь дернул за воротник рубашки. Как же достал этот костюм. Мне хотелось поскорее избавиться от него, как и от этого дерьмового дня. Но это никак не отразилось на моем довольном лице.

– Скажи, Байрон, стоит ли мне поискать юриста?

Она наклонилась вперед и поставила локти на стол. Локти на чертовом столе? В детстве Джозефина отшлепала бы меня, вздумай я пренебречь правилами этикета. А ее братец добавил бы потом пару ударов ремнем в библиотеке.

Поджав губы, я похрустел шеей с таким видом, будто обдумывал ее слова. У меня-то уже давно был юрист. Самый мерзкий из ублюдков, когда-либо изучавших право. Я сам. Я мог казаться равнодушным, бессердечным и бесчувственным, но мачеха прекрасно знала, что у меня мало нашлось бы конкурентов в профессионализме.

К тому же я поговорил с Эли Купером. И он согласился представлять мои интересы в том случае, если отец действительно что-то оставит ей и мне придется оспаривать его волю. Я хотел, чтобы она осталась без гроша в кармане. И дело было не в деньгах. А в справедливости.

Официантка вернулась с моей кредитной карточкой. Я оставил ей чаевые в размере суммы чека, а затем поднялся, оставляя мачеху за столом с ее недоеденным блюдом. Моя же тарелка оказалась чиста. Как и совесть.

– Конечно же, ты можешь поискать юриста, мамочка, – сказал я, натягивая на плечи кашемировое пальто. – Честно говоря, это лучшая идея из всех, что когда-либо приходила в твою голову.

Глава шестая

– Ты точно не хочешь вернуться на вечеринку? – спросила я у Дина между останавливающими дыхание поцелуями.

Он уткнулся носом в мою ключицу и прижался к коже припухшими за последние полчаса губами. Мы целовались до тех пор, пока во рту не пересохло, а губы не онемели. Мне нравились его поцелуи. Он явно умел целоваться. Немного слюняво, но в целом неплохо. К тому же мы еще пока выясняли, что именно нам нравится. Так что со временем все могло стать еще лучше. Я не сомневалась в этом.

– Вечеринку? Какую вечеринку? – Дин потер затылок и нахмурил брови. – Прекрати это дерьмо, Милли. Я даже не замечал, что там творилось. Потому что обдумывал, как проведу время с девушкой, которая по вкусу напоминает мороженое и рисует как Пикассо, – хриплым и осипшим голосом сказал он.

Я не стала придираться к его сравнению с Пикассо, потому что рисовала совершенно в другом стиле, но комплимент оценила. Кажется. Ладно, это меня немного задело. Потому что я не сомневалась: Дин не помнит ни одной картины Пикассо.

Господи, да что со мной творилось?

Мне очень нравился Дин. Красивый парень с каштановыми волосами и зелеными глазами. Я провела рукой по его выпирающим трицепсам, едва не застонав от желания при мысли о том, какое удовольствие смогут доставить мне эти руки, если – и когда – мы решим продвинуться дальше поцелуев.

Я знала все о Четырех Хулиганах, а он был одним из них. Поэтому не сомневалась, что вскоре Дин предложит заняться сексом.

И я собиралась согласиться.

Я с радостью вручила бы ему свою девственность, если бы не ноющее чувство, говорящее, что все это очередная жестокая шутка Вишеса. Но неужели Дин настолько гнусный, что стал бы звать меня на свидания, чтобы потом поиздеваться надо мной? Нет, он казался искренним. Писал мне милые сообщения. Приносил кофе по утрам в школу. Звонил перед сном. И сладко целовал.

Когда он впервые пригласил меня на свидание несколько месяцев назад, я вежливо отказалась. Но он не отставал. Каждый день в течение нескольких недель он появлялся у моего шкафчика, или велосипеда, или у квартиры, в которой мы жили с родителями и сестрой на территории поместья. Он неумолимо стремился добиться своей цели, но в то же время оставался добрым и милым. Пообещал, что не станет приставать ко мне, пока я сама этого не захочу. Сказал, что я не должна судить его, принимая во внимание лишь его репутацию. И что у него есть двадцатипятисантиметровый член, вот только это ни о чем не говорило мне как девственнице. Да и вообще за последнюю фразу следовало ударить его по руке.

Но я ни с кем не встречалась, а Дин казался мне симпатичным и милым. Да и быть с кем-то рядом лучше, чем проводить время в одиночестве.

Но иногда сомнения все же закрадывались в мои мысли. Беспутные Хулиганы заработали не самую лучшую славу. К тому же я так и не разобралась с чувствами к его хорошему другу. Конечно, большинство из них были негативными, но это мало что меняло.

Словно почувствовав, что я вновь выстраивала стену между нами, Дин склонился надо мной и прижался губами к моему виску.

– Ты мне действительно нравишься, Милли.

Мы лежали на моей узкой односпальной кровати.

– И ты мне нравишься. – Я вздохнула и погладила его щеку большим пальцем.

Я говорила чистую правду. Он пробуждал во мне лишь приятные чувства. И безопасные. Но не взрывные. Дин не сводил меня с ума и не побуждал совершать иррациональные, нелогичные поступки.

И это к лучшему. На мой взгляд.

– Но все твои друзья там. Уверена, ты хочешь пообщаться с ними. – Я слегка пихнула его локтем. – Нет необходимости выбирать между мной и вечеринками.

Вот только это было не совсем так. И мы оба это знали.

– Я бы предпочел остаться здесь, с тобой, – сказал Дин, переплетая наши пальцы.

С минуту мы молча смотрели на наши руки, обдумывая следующий шаг. А атмосфера между нами стала напряженней, давя на грудь и мешая набрать воздуха в легкие.

– Давай я пойду с тобой. – Я выдавила улыбку.

Мне не нравились вечеринки у Вишеса, но ради Дина я готова была туда отправиться. Хотя никто из присутствующих там не хотел меня видеть.

Ученики в школе все еще считали меня неисправимой деревенщиной. Но хотя бы перестали травить меня. Как только все узнали, что я начала встречаться с Дином Коулом, никто больше не осмеливался вскрыть мой шкафчик или бормотать оскорбления мне вслед. Если честно, по большей части именно поэтому мне так нравилось проводить время со своим новым бойфрендом.

С ним моя жизнь становилась легче. Лучше. Безопаснее. Но не надо воображать, что я пользовалась им. Я заботилась о нем. Помогала ему с домашними заданиями, оставляла стикеры на шкафчике с пожеланием удачи перед футбольными матчами осенью и улыбалась как идиотка, когда видела его в коридоре зимой.

– Ты сделаешь это ради меня, детка? – На его лице появилась небольшая улыбка. – Всегда знал, что ты великолепна.

Наверное, из четверых Хулиганов Дин проще всех относился к жизни. Зато с энтузиазмом хватался за любую идею. В том числе и за наши отношения. Поэтому я не удивилась, когда он тут же вскочил на ноги и протянул мне руку.

– А теперь поторапливайся. Я умираю от желания выпить пива и покурить.

Я натянула на лицо слабую улыбку, поправляя волосы у небольшого зеркала. Мне нравилась моя слегка растрепанная прическа, но как бы я ни внушала себе обратное, еще меня заботило, что подумают обо мне люди. Мне хотелось им понравиться.

Как только я добавила к своему наряду – кремовому оверсайз-свитеру длиной до талии и спадавшему с одного плеча и обрезанным джинсовым шортам – черные кеды с розовыми цветами, Дин притянул меня к себе и вновь страстно поцеловал.

– Вперед, – сказала я через несколько секунд, отстранившись и вытерев губы от нашей слюны.

Но Дин продолжал смотреть на меня, нахмурив брови.

– Я ценю, что ты стараешься сделать меня счастливым. В какой бы город ты ни решила отправиться в следующем году, мы поедем туда вместе. Поняла?

Он смотрел на меня как на солнце, появляющееся из-за горизонта.

Это очень приятно.

И так мило.

Я позволила себе насладиться его чувствами, хотя и не отвечала на них в той же мере.

– Да, мой пещерный человек. Поняла.

Я закатила глаза, но улыбнулась. А Дин снова поцеловал меня.

И так безопасно.