Страница 7 из 8
Что?! Они там что совсем с ума посходили? Как это недостаточно средств?!
Я продиктовала номер другой карты… Потом ещё одной… и ещё… Ответ был один – денег нет!
Вот оно что! Значит, отец не шутил, когда пригрозил лишить меня всего, если я не послушаюсь и свяжу свою жизнь с Тедом. Ну, что же, так тому и быть и, если родители рассчитывают, что я испугаюсь и, поджав хвост, побегу к адвокатам расторгать брак, то они очень сильно просчитались. Мы с Тедом любим друг друга, и того, что он зарабатывает честным трудом на своей сверхсекретной правительственной службе, нам вполне хватит для счастливой семейной жизни.
Решив не портить ни себе, ни любимому настроение в ближайшие пару недель, я, вовремя вспомнив о небольшом ранчо в Аризоне, доставшемся мне в наследство от бабушки и, на котором я была в последний раз лет семь назад, собрала чемоданы и, ровно в два часа пополудни, в указанное отцом время, укатила со своей второй половиной в свадебное путешествие.
Принадлежащие мне угодья располагались в районе бассейна реки Колорадо, в самой живописной его части. В детстве, изредка приезжая сюда на каникулы, я всякий раз поражалась красоте и величественности этих мест, находящихся вблизи знаменитого Большого каньона, сотни лет привлекающего к себе туристов со всего мира, маня их своей загадочностью и непредсказуемостью. Помня бабушкино ранчо как достаточно спокойное и уединенное место где, казалось, останавливалось само время, я планировала в абсолютной тишине и спокойствии провести время со своим мужем, всячески оберегая его от любой грозящей опасности всеми доступными мне способами. Таким образом, зная об изредка возникающих приступах астмы своего благоверного, я заранее запаслась как вспомогательными, так и предохранительными ингаляторами, не только купирующими, но и предотвращающими малейшую возможность появления этих самых приступов.
В целом, несмотря на все мои страхи, дорога до ранчо оказалась куда менее опасной и утомительной, чем казалась мне в самом начале пути, и благополучно позабыв обо всех невзгодах, я как дитя радовалась поездке, только в самый последний момент сообразив позвонить Тиму Уолли – управляющему на ранчо, чтобы предупредить о своём приезде.
Добрались мы до места лишь далеко за полночь. Валясь с ног от усталости после восьмичасового путешествия и стараясь не слишком шуметь, чтобы не перебудить работников, по обыкновению поднимающихся до восхода солнца, мы, едва доплелись до хозяйской спальни, чтобы, не снимая одежды, тут же вырубиться от усталости.
Планируя проспать как минимум до обеда, мы были разбужены самым варварским способом, когда небо едва начало сереть. Шум, гам, топот тяжёлых сапог и звон шпор во дворе, прерываемый ржанием лошадей и руганью ковбоев заставил нас с Тедом буквально подпрыгнуть на постели. Ничего со сна не соображающая, с всклокоченными волосами и в мятом сарафанчике, едва достающем до колен, я, всё еще протирающая глаза, прошлёпала босиком на террасу, и обомлела. Сон, как рукой сняло, когда я с отвисшей челюстью огляделась по сторонам.
Это было моё ранчо, и в то же самое время, не моё!
Огромная пустующая территория вокруг одноэтажного, выстроенного из камня в начале прошлого столетия господского дома, где мы с местной ребятней когда-то играли в индейцев, теперь была плотно застроена непонятно откуда взявшимися двумя десятками похожих один на другой аккуратными коттеджами, возле которых в данный момент собралась огромная толпа разношерстной публики с фотокамерами и кучей прибамбасов, благодаря которым в них безошибочно можно было признать туристов.
Но, откуда они здесь взялись? Что им могло понадобиться на моей земле, да еще и в такой неподходящий для визитов час?
Ответы на вопросы я получила спустя четверть часа, когда на мои возмущённые крики и требования перестать галдеть и немедленно покинуть частную территорию прибежал раскрасневшийся управляющий. Подхватив под локоток, он отвел меня в сторонку для того, чтобы только сейчас поставить в известность о том, что вот уже несколько лет, как эти угодья используются в качестве отеля для постоянно прибывающих туристов, согласных платить огромные деньги за каникулы в стиле Дикого Запада.
Специально для них, уставших от мегаполисов и желающих отдохнуть на свежем воздухе, находчивыми работниками была разработана и претворена в жизнь целая программа. По этой программе за приличную плату предоставлялись разнообразные услуги типа конных походов и уроков верховой езды с профессиональными наездниками, рыбалки, стрельбы из лука, речного рафтинга по Колорадо, зиплайнинга – перемещения на тарзанке, альпинизма, велосипедных туров, песен в стиле кантри под гитару возле вечернего костра и ещё кучи всяких вещей.
Тесные корали – загоны для рогатого скота и диких лошадей, были расширены и отныне возле них с важным видом прогуливались ковбои с лассо, обучающие всех желающих пасти коров, а так же правильно бросать и затягивать арканы.
Для детей были специально установлены бассейны с надувными матрасами в виде мустангов, батуты и небольшие теннисные корты. Были тут и вольеры с пойманными в пустынях Аризоны дикими животными и птицами, которых добрые детки от души закармливали всякой всячиной тайком выуженной из карманов: хлебом, фруктами, конфетами и даже блинчиками с кленовым сиропом.
Превратившись в рай для туристов, ранчо «Надежда Долли» названная так в честь моей бабки, стала адом для меня, надеявшейся провести долгожданный отдых в тишине и покое.
Оказывается, отец, находящийся в курсе творящегося здесь безобразия, всячески его поощрял, не ставя в известность меня – законную хозяйку. За моей спиной он вкладывал деньги в развитие и организацию местного туристического бизнеса, о результатах которого ему постоянно и самым подробным образом докладывали.
Ну, что же, в таком случае можно было не сомневаться, что мой заботливый и любящий папочка уже в курсе того, где в данный момент пребывает его непокорная дочь.
Устав препираться и в душе осознавая всю возможную выгоду от нововведений, я решила привести себя в порядок прежде, чем официально вступлю в права владения, по крайней мере, на то время, что я здесь.
Сна как не бывало. Приняв душ, я переоделась в джинсы и клетчатую рубашку, концы которой завязала узлом, подчёркивая тоненькую, доставшуюся в наследство от мамы, талию. Порывшись в оставленных во время прошлых наездов вещах, я разыскала пару высоких сапог из оленей кожи и стетсон – фетровую шляпу с загнутыми полями, без которой ни один уважающий себя вакеро (исп) или по нашему – ковбой не чувствовал себя полностью одетым. Покрутившись перед зеркалом, я подмигнула миловидной девчонке, глядевшей на меня из него с удовлетворённой улыбкой.
Красавицей я никогда не была. Моим светло-русым волосам длиной чуть ниже плеч, сейчас заплетённым в две коротенькие косички, не хватало ни яркости, ни объема; а серые глаза были просто серыми без всяких поэтических оттенков и вкраплений, которыми так часто авторы любят наделять своих героинь в любовных романах. Я вполне могла бы считаться абсолютно серой мышью, если бы не как у всей отцовской родни куда более тёмные по сравнению с волосами брови и длинные ресницы, не нуждающиеся ни в каких дополнительных косметических средствах вроде туши или карандаша. Они притягивают к себе гораздо больше внимания, чем мой вздёрнутый нос и средней пухлости губы с приподнятыми вверх уголками, готовыми в любой момент растянуться и обнажить в озорной улыбке белоснежные зубки.
При росте пять футов и семь дюймов, я была довольно хрупкого телосложения и между нами говоря, округлости в нужных местах могли бы быть и побольше, так как я несколько раз замечала, какими мимолётными взглядами провожает мой нареченный более пышных в районе бюста подруг.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.