Просыпайся, ты мёртв

Жалость? За что их жалеть?

Минивэн, неопределимой под листами случайного металла модели, задымился. Александр перезарядил автомат новым магазином, взвёл его, встал с левой стороны задней двери и молча уставился на неё, замерев неподвижно.

Пять минут тишины, десять минут…

Он знал, что кто-то выжил. Это только в кино машины либо являются неуязвимыми заслонами от пуль, либо смертельными ловушками, где все 100 % умирают при обстреле. Александр же считал, что в реальности случается что-то среднее между этими двумя крайностями, поэтому всерьёз рассчитывал захватить хотя бы одного относительно живого… кхм… живого.

Когда счёт уже пошёл на двадцатую минуту, внутри кто-то зашевелился. Александр продолжал стоять идеальной неподвижной декорацией развернувшейся жестокой драмы.

Со скрипом раскрылась именно левая часть задней двери, стекло которой уже давно отсутствовало и успешно было заменено на лист покрытой ржавчиной стали.

Когда из-за двери высунулась мохнатая черноволосая голова, в неё тут же уткнулся ствол ППШ.

– Оружие и снаряжение на землю, шнурки из берц вытащить, – Александр не стал повторять действий киношных злодеев, которые так обычно и продолжают тыкать в лицо протагонистам огнестрельным оружием, за что, как правило, жестоко огребают, поэтому отошёл на пару метров назад. Судя по количеству шумов, уцелел только один из живых. – Потом на к левому борту машины, ноги вместе, мордой в борт и руки на крышу. Действуй.

Молчащий живой послушно скинул с себя американскую модульную разгрузку с боеприпасами, а затем снял пояс с револьвером в кобуре и только после этого парой движений извлёк. Короткий засапожный нож, после тычка в сторону ног автоматом, также оказался на земле.

Живой упёрся лицом в борт и положил руки на крышу минивэна.

– Ты заплатишь за это, с-сука… – прошипел он. – Вы все, мертвяки, заплатите…

– По№%ди мне тут… – покачал головой Александр, ударом ноги и тычком приклада усаживая живого в очень неудобную позу «задницей на пятки». – Сейчас подойду, сиди тихо.

Несильный удар прикладом в затылок ненадолго оглушил пленного.

Открыв настежь заднюю дверь минивэна, Александр для профилактики расстрелял лежащие там вповалку тела.

Вернувшись к пленному, он перетянул ему руки и ноги шнурками, точно так, как видел в одном сериале про спецназ: когда человек выгибается дугой и его руки привязывают к ногам за спиной. Не очень удобно, совершенно не способствует разработке плана побега, а также, исключительно в теории, деморализует.

Живой выглядел как обычный человек из прошлого: черные волосы, аккуратная ухожденная бородка, светлое и чистое лицо, почти прямой нос с двумя шрамами на переносице, голубые глаза, с ненавистью смотрящие на Александра, узкие скулы и выдающийся слегка вперёд подбородок. Обычный русский парень, каких раньше было очень много…

– Кто такие? Зачем просто так, без видимых причин, обстреливаете простых людей? – Александру очень понравился явно непростой и недешёвый засапожник, которым он начал рисовать замысловатые фигуры на грунте перед лицом живого. – Как зовут, откуда, зачем, почему, ну и ещё что-то, что теоретически продлит твою жизнь. Я вас, г№%доны, запомнил. И твои дружки ещё очень легко отделались, а вот ты…

В глазах живого промелькнуло узнавание, а может, Александру просто показалось. С мертвецами намного проще наблюдать смену эмоций собеседника – просто ориентируйся по цвету огоньков, а вот глаза живых в этом деле не очень надёжные помощники…

– Гоби я. – нехотя представился живой. – Уезжали мы из этих мест…

– Насрали и пошли искать где не гажено, да? – усмехнулся Александр.

– Жратва кончилась в районе, а теперь ещё и вы… – Гоби ненавистно сплюнул густую слюну.

– Мешаем жить, да? – Александр продолжил рисовать на земле человеческое тело. – Скелеты изнасиловали твою жену, дочерей, зарезали сыновей, а тебя заставили сосать их члены? Или, может, мы сожрали всю вашу еду, а что не сожрали, то понадкусывали? Скажи мне, Гоби, в чём причина агрессии? Что мы вам сделали, уё%ки вы постапокалиптические?

Гоби промолчал.

– Где живёте? – спросил Александр. – Сколько вас?

– Нисколько, – ответил Гоби. – Ты всех убил.

– Похоже, что ты мне врёшь. – покачал головой Александр. – Ты не подумай, я не с целью мести интересуюсь. Кому мстить такому мертвецу как я? Вас-то я уже встретил. Или ты думаешь, что я скелет чеченца и собираюсь делать харакири каждому твоему родственнику до седьмого колена? У меня нет столько свободного времени, мне же на работу ходить нужно. Нет, я просто хочу знать, откуда моему городу следует ждать говна. Поделись информацией, ведь посмертия нет, всё потеряло смысл, нет никаких больше раев и адов, в конце концов есть только вечная пустота, где совершенно ничего не будет, ни времени, ни массы, ни даже гравитации. Пустая пустота… Важны ли твои или мои привязанности в той пустоте? Нет, не важны. Ничего уже не имеет значения, Гоби. Ты мёртв, просто до сих пор осознаёшь себя живым. Твоя «жизнь» – путь с неибежным печальным концом. Расскажи мне, Гоби, чего следует опасаться моему городу? Ничего не имеет смысла, даже этот вопрос. Так почему бы и нет?

– Ты несёшь какую-то херню, трупак… – прошептал живой. – Мы уезжали отсюда на восток, а потом вышел ты… Всё.

– Значит, придётся сказать своим, что где-то есть группировка особо опасных живых, которые желают нам зла… – Александр поднялся с корточек, броском воткнул нож в землю и перехватил ППШ.

– Нет, постой! – задёргался живой. – Там обычные люди! Женщины и дети! Не надо!

– Ну, до встречи в вечности. – переведя автомат в режим одиночной стрельбы, без колебаний прострелил голову Гоби Александр.

Роберта они не пожалели, а он ведь вообще им ничего не сделал. Вообще никому ничего не сделал – пара недель новой нежизни…

Пояс с револьвером занял место на тазу Александра, а засапожник, после изъятия у мёртвого Гоби ножен, занял место в боковом клапане брюк. Заглянув в салон минивэн, Александр поморщился от запаха бойни и начал растаскивать трупы. Всё утащить не удастся, но у него и нет такой цели. Он освободил покойников от боеприпасов, оружия, сходил и подобрал АК-74М стрелка из люка, валяющийся в метрах пятидесяти позади минивэна, наполнил всем этим высокий туристический рюкзак, обнаружившийся под одним из сидений и продолжил свой путь.

Может, кому-нибудь понравится машина, тогда её заберут, но Александру она не нужна. Во-первых, двигатель разрушен до невосстановимого состояния, а во-вторых, даже если бы машина была на ходу – колдобины будут выбивать кости не хуже пуль.

С грузом идти будет тяжелее, но это стоящее дело. Всего было убито, считая Гоби, семь живых, у каждого из которых обнаружилось по два-три вида личного оружия, от топориков а-ля томагавк, до штурмовых винтовок АК-109. В точности опознания модели АК Александр был не очень уверен. Это мог быть как АК-103, так и АК-12, а может ещё какая-нибудь неизвестная модификация, вышедшая позже его смерти. Надёжно он мог отличить только АКМ, АК-74, АКС-74, АКС-74У и АК-74М. В остальных образцах сильно плавал, так как слышал о сотой серии только с чьих-то слов, а также из новостей по телевизору.

Так или иначе, всё оружие было погружено в рюкзак, в способности донести который Александр не был уверен…

– Доволен? – раздался голос из-за спины. – Оу-оу, без резких движений!

Александр медленно повернулся. Серокрылый ангел. Опять.

– Чего хотел? – задал он логичный вопрос.

– Даже не удивишься? – усмехнулся Исрафил.

– Я уже очень давно мёртв, но восстал из могилы, не так давно чуть окончательно не упокоился в битве с мертвецами из Бронзового века, а сейчас лично хладнокровно расстрелял семерых. Чему мне удивляться? Существу, называющему себя ангелом?

– Вот это я и хотел у тебя узнать, – улыбнулся неестественно дружелюбно Исрафил. – Ты доволен тем, что только что отнял семь человеческих жизней, обрекая их тем самым на Пустоту?