Страница 40 из 46
Страшен тот враг, который не считается с потерями и у которого за каждого убитого приходит ещё пять…
Тактика с щитами работала. Если автоматическое оружие работало против неё хоть как-то, то вот винтовки со скользящим затвором были практически бесполезны, особенно в руках мертвецов, которые никогда не были отличными стрелками.
«Чёрные» добрались до линии мин.
– Пригнись! – выкрикнул приказ сержант Василенко.
Взрыв. Две МОН-90, чудесным образом обнаруженные на одном из складов Росрезерва в целости и сохранности, заложенные в каких-то пятидесяти метрах от позиций, буквально смели строй «чёрных» и превратили их тела в труху.
– Вперёд, в ближний бой! – решил перехватить инициативу у ошеломлённого врага сержант Василенко. – Вперёд!!!
Александр перебрался через бруствер, вслед за остальными.
Кто-то ещё стрелял, а кто-то уже успел схлестнуться с самыми быстрыми и бесстрашными «чёрными».
Витковскому казалось, что он действует быстро, но на деле он плёлся далеко не в первых рядах, поэтому первого «чёрного» вблизи увидел только в семидесяти-восьмидесяти метрах от траншей. Длинная мандражная очередь от бедра пробила приросший к черепу бронзовый шлем и вылетела из затылка в виде протухших остатков мозгов.
Никто не кричал, не визжал, никто не чувствовал боли, а страх ближнего боя заставлял держать рот на замке, поэтому никто даже не переговаривался. Стрела врезалась в ботинок и застряла наглухо. Мимо кепки просвистел дротик. Их обстреливают.
Александр завалился на покрытую инеем землю и открыл огонь по стоящим чуть поодаль лучникам.
– Саня, ты чего? – не понял его действий упавший рядом Пашка.
На штыке его карабина висел лоскут чёрной кожи.
– Надо лучников пострелять, они наиболее опасны! – громко объяснился Александр и взял на прицел ближайшего застрельщика. – Ты тоже стреляй, иначе много наших положат, а не положат, так покалечат!
Стрекот пулемётов, треск винтовок, хруст автоматов – единственные звуки в этой молчаливой битве мертвецов.
– Понял! – кивнул Паша, увидев особо выделяющегося «чёрного» с массивным чёрным луком.
Три выстрела. Все трое мимо.
Александр длинной очередью на треть магазина снёс «чёрного» с двуручным каменным молотом, повалившего кого-то из добровольцев. Белые огни в глазницах добровольца, коим оказался Славян, некогда обычный работяга из Ревды, до этого готовые потухнуть от страха, благодарно мигнули синим цветом, а затем сменили окрас на багрово-красный, означающий ярость и обиду.
Славян поднялся с земли, сменил магазин ППС-43 и продолжил атаку на «чёрных».
– Саня, там справа ещё прут! – указал куда-то в сторону давно уже голого кустарника Павел. – Как бы чего…
Грохот чего-то тяжёлого. Александр не выдержал и посмотрел назад.
Перед траншеями стояла настоящая БМД-1.
– Как?! – воскликнул Александр.
Застрекотали спаренные пулемёты машины, безошибочно вышибая идущих в полный рост «чёрных». В отличие от ручных пулемётов, спаренные станковые пулемёты практически лишены отдачи и точность ведения огня у них совершенно иная. А если добавить сюда явно компетентных операторов, то именно так можно уверенно рассеять пехоту противника по полю.
Александр был удивлён. На башне БМД-1 до сих пор виднелось нецензурное трёхбуквенное слово, нанесённое чёрной краской из баллончика. Это тот самый БМД-1, который он неоднократно видел в Екатеринбурге, на Площади Советской Армии.
– Как они его реанимировали?.. – недоуменно спросил он, поднимаясь на ноги.
– Видать, нашлись спецы. – пожал плечами также поднявшийся Пашка. – Смотри, бегут!
Рёв двигателя БМД-1 произвёл неизгладимое впечатление на «чёрных», так как явно был новым явлением, в отличие от уже привычных пулемётов и винтовок. Они бежали.
– Взвод, ко мне! – раздалась команда выжившего Василенко. – Бегом!
Добровольцы начали стягиваться к уже подошедшему к траншеям сержанту.
– Занять оборону. – приказал он. – Ух… Сегодня, кажись, победили… Так, перекличка. Замкомвзводы, собирайте статистику!
Александр сел на пустой ящик из-под пулемётных патронов и начал набивать пустой магазин.
Затем опомнился, склонился над своим ботинком и попытался выковырять стрелу. Древко осталось в руке, а вот наконечник плотно застрял в искусственной коже ботинка.
– Чё, удачное попадание, да? – усмехнулся проходящий мимо Славян. – Спасибо, Саня. Век не забуду.
– Да забей, одно дело делаем. – махнул рукой Александр. – Не сильно покалечился?
– Да не, пара рёбер сломана, но это дело поправимое. – ответил Славян. – Пассатижи найду и проволоку только…
– Держи, здесь сантиметров пятьдесят, но пассатижи с возвратом. – расщедрился Пашка, у которого дефицитная ныне проволока всегда лежала в боковом клапане штанов, а пассатижи в рюкзаке.
– Спасибо тебе, Паша. – протянул ему кисть Славян. – Хорошие вы ребята. Сами-то как? Может, сигарет надо? У меня есть…
Он вытащил из нагрудного кармана пачку.
– Вот, сука… – содержимое пачки оказалось безнадёжно повреждено в процессе катания по земле. – Самокрутками из фирменного табака не брезгуете? Сейчас, газеты найду, такую козью ногу закручу, лёгкие осыплются…
Славян исчез, а Александр с Пашкой переглянулись.
– Хотел бы, чтобы было чему осыпаться… – с сожалением изрёк Пашка.
– Ха-ха, да, было бы неплохо насмерть прокурить свои лёгкие… – согласился с ним Александр.
Они отстояли ещё одну ночь. Но враг и не думает кончаться. И кто знает, что ещё хранят в себе болота Западной Сибири…
Глава тринадцатая. Мертвецкая воля к жизни
– Слышь, ты цел? – раздался шёпот неизвестного откуда-то слева.
– Не знаю, – признался Витковский.
«Чёрные» победили. Во всяком случае сегодня.
Это случилось в одну из ночей после той запоминающейся массированной атаки, которую отразили только с помощью БМД-1.
На этот раз они поступили куда хитрее, были вооружены металлическими щитами, на которые разобрали как минимум одну котельную, а также безжалостно раскурочили на листы несколько десятков единиц бронетехники разных модификаций. Александр предположил, что «чёрным» посчастливилось наткнуться на музей под открытым небом, который, как он помнил, располагался где-то к северо-востоку от Екатеринбурга. А может, наткнулись на поле боя, где в последние дни существования прежнего мира федеральные войска схлестнулись в смертельной битве с силами вторжения НОАК. В пользу этого говорили некоторые люки, окрашенные в странные камуфляжи, но Александр утверждать не брался, так как сложно сказать, какие окрасы боевой техники могут встретиться в музее на открытом воздухе, а какие на поле боя…
Так или иначе, но усиленные бронированными щитами «чёрные» сумели приблизиться достаточно, чтобы навязать ближний бой, в котором ополченцы проиграли.
Тогда было по-настоящему страшно. «Чёрные» ревели и выли, размахивали дубинками, топорами, метали дротики, стреляли из луков и резали кости добровольцев кремневыми ножами…
Александр напоролся на копьё и впервые за всё время почувствовал боль. Острая боль где-то в груди, причём настолько острая, что он впервые в своей нежизни потерял сознание и очнулся неизвестно сколько времени спустя…
– Тише… – прошептал Витковский, вспомнив все обстоятельства, при которых он тут оказался.
– Да они ушли… – ответил неизвестный, но уже заметно тише. – Меня Сашкой, если ч…
Свист удара и хруст ломающейся кости. Александр замер.
После нескольких десятков секунд тишины раздались медленные шаги.
– Jakgo, cémj’ kóm-ke! – Витковский различил призывающие интонации в совершенно незнакомых словах.
– Qótā walḗiesi, Geog? – с заботой спросил другой голос.
– Walḗiō sū, – ответил первый голос. – Vid’! Kōst!
Шаги начали приближаться к Александру, а тот резко впал в мертвецкую дрёму. Из опыта личных наблюдений он знал, что когда мертвецы впадают в дрёму, огни в глазницах становятся едва заметными. На это он и возложил все свои надежды.