Страница 25 из 46
Вот если бы можно было просто насладиться сейчас нами, объятиями, этим утром. Проснуться, дурачиться, варить кофе, печь оладушки… Ох, Кулагина, где ты, а где оладушки? Откуда вообще такие мысли?
Интересно, получилось бы у нас что-то с Пал Сергеичем, если бы все изначально было по-другому? Он не был бы женат, я не собиралась замуж за его сына, он не хотел пристроить меня своему партнеру?.. Слишком много если, и каждое приравнивается к толстой бетонной стене, разделяющей нас.
Но сейчас мы лежали лицом к лицу, и не было ни стен, ни если, ничего не было. Только я и он. Не понимая даже, что делаю, повинуясь импульсу, погладила его щеку с легкой щетиной, провела пальцами по губам и почувствовала легкий поцелуй. Замерев, уставилась на Городецкого. Он по-прежнему лежал с закрытыми глазами, но на его лице тоже появилась улыбка, мягкая, добрая, будь я не в своем уме, даже сказала, счастливая.
Но я в своем уме, и отлично помню, что на мои слова о любви Пал Сергеич посмеялся. Любить он не умеет. А я? До этого момента точно не любила. До этого? А сейчас что?..
Додумать не успела, потому что Городецкий сказал, открывая глаза:
— Одно из лучших утр за последнее время.
Рука моя с его губ успела съехать на грудь, мы лежали, глядя в глаза друг другу, и почему-то наивно и глупо хотелось оказаться в сказке, где вот прекрасный принц и все дела…
Пал Сергеич осторожно убрал прядь мне за ухо, а потом погладил большим пальцем по скуле. Я сглотнула, словно просыпаясь, почувствовала зарождающееся желание.
— Пал Сергеич, — прошептала, чтобы его остановить, но он прижал палец к моим губам.
— Тихо, Кулагина, не порти момент, — прошептал в ответ, и я только глубоко вздохнула.
А он приблизился ко моим губам и поцеловал. Нежно так, едва уловимо, и отстранившись, прижал меня к груди, обнимая, я последовала его примеру.
Не знаю, сколько времени мы пролежали, но мне было так хорошо, что я готова была провести в таком состоянии остаток жизни. Может, и впрямь сошла с ума, как иначе объяснить тот факт, что меня со страшной силой тянет к мужчине, который вряд ли испытывает ко мне какие-то чувства, разве что физиологического характера, что наглядно демонстрирует.
Как ни горько признавать, я для него вроде куска вкусного торта, который по какой-то причине нельзя съесть. И боюсь, если он все же съест, то больше я его не увижу. Эта мысль заставила сердце предательски сжаться.
Я закусила губу, впервые подумав, а не потому ли выхожу замуж за Дениса? Боюсь, что Городецкий рано или поздно исчезнет из моей жизни?
— Надо вставать, Аленка, — прошептал мне в волосы профессор, я только кивнула, расцепляя руки, он, отпустив, снова на меня посмотрел.
Иногда мне кажется, я совсем его не понимаю. Вот сейчас как будто растерянность мелькнула, но потом снова привычное выражение, разве что немного задумчивое. Городецкий, поднявшись, ушел в ванную, я вздохнула, садясь.
Придумываешь ты, Аленка, много. Совсем головой поехала из-за этого профессора. Вчера его чуть ли не в убийцы записывала, сегодня обнимаешь и не хочешь отпускать. В постели с врагом, блин…
Надо брать себя в руки. Для начала я, правда, взялась за телефон. Часы показывали начало одиннадцатого, по идее, мы должны были через час выдвигаться в аэропорт. Вздохнув, я набрала Дениса.
— Привет, — он ответил быстро, — ну что, все по расписанию?
— Не совсем, — кашлянула я, — Пал Сергеичу придется задержаться по делам института, так что мы вернемся завтра-послезавтра.
— Ясно. Ну ты там хоть не скучаешь?
Вот как угодно можно назвать мое времяпрепровождение тут, но уж точно не скучным.
— Да нет, я много гуляю.
— Это хорошо, Аленка, Питер красивый город. Ты сообщи, когда вы домой отправитесь.
— Хорошо. А у вас как дела?
— Все нормально.
Повисла пауза.
— Ну ладно, — кивнула я, — пока тогда.
— Пока, Алена.
Повесив трубку, я задумчиво уставилась перед собой. Странные у нас отношения, не припомню даже, когда мы в последнее время говорили другу другу «люблю»? Да и вообще… Ох, не к добру все эти мысли, не к добру.
Тут появился Городецкий, я передала ему разговор с Денисом, пока он шествовал по гостиной в спальню, словно демонстрировал на показе мод нижнее белье.
— Правильно, что не сказала, — крикнул из комнаты, — если что, я сам потом все объясню.
Через минуту он появился в легкой светлой рубашке и джинсах.
— Пал Сергеич, — решилась спросить его, — а какие у вас с Денисом отношения?
Тяжело вздохнув, Городецкий сел в кресло.
— Сама не видишь?
— Вижу. А почему так вышло?
— Много причин, Аленка. Главная, наверное, в том, что я не особенно занимался его воспитанием. Он рос без меня, я пропадал на работе. А когда вырос, я стал требовать от него того, до чего он не дотягивал. Денис хотел быть похожим на меня, но не мог. И чем больше я от него требовал, тем больше он закрывался. Начинал ненавидеть все то, что со мной связано, и меня как следствие. Я, конечно, сам виноват. Ему нужно было дать внимание и любовь, я этого не дал. А теперь уже как-то не склеить разбитую чашу.
Он печально улыбнулся краем губ, а мне стало его жаль. Их обоих. Неужели так и не наладят отношения между собой?
Ага, еще выступи в роли доброй самаритянки, выйди замуж за Дениса и попробуй исправить положение дел… Боже, что я творю, как я могу вступать в брак с сыном того, от кого у меня захватывает дух? Как мы будем делать вид, что все отлично после всего случившегося?
— Позавтракаем внизу? — перебил мои мысли Городецкий, я пожала плечами. — Тогда иди одевайся.
Умывшись и приведя себя в порядок, я вышла за Пал Сергеичем из номера. Шли мы молча, и вообще, между нами повисла некоторая отчужденность, рожденная, как ни странно, близостью и откровенностью. Словно мы переступили границу, после которой как раньше, уже не будет. А может, это я себе сама придумала, и у Городецкого в мыслях ничего подобного нет.
Впрочем, в ресторане мне стало уже не до этих мыслей и страданий. На нас с Городецким откровенно косились и перешептывались, даже не пытаясь скрыть данного факта. Вот тебе и высокий профессионализм. Может, нас ещё и обслуживать не станут?
Однако заказ приняли, официант так смотрел, словно не знал, то ли автограф взять, то ли сбежать в ужасе. Не удивлюсь, если заказ перепутает.
— Мы сегодня звезды, — усмехнулся Городецкий, и тут к нам подсел Максим.
— Ребята, вы произвели фурор, — сказал с улыбкой и тут же обратился ко мне, — Ты же понимаешь, Алена, что в сложившейся ситуации о свадьбе не может быть речи?
Вылить бы ему стакан воды на голову, да ее еще не принесли.
— Не больно то и хотелось, — ласково ответила ему, Городецкий только покосился, а Максим весело рассмеялся, откидываясь на спинку стула.
— Вот не зря ты мне понравилась, — заметил, тут пришёл официант с водой. Взяв стакан, я начала пить, когда услышала продолжение, — гостиница гудит. Сенсация: одна любовница бизнесмена пыталась убить другую.
Смысл слов дошёл до моего мозга позже, чем отреагировало тело. Я поперхнулась, и вода пошла обратно, прямо таки на футболку Максима. Бойтесь своих желаний, как говорится… что-то вселенная сегодня быстро сработала, надо ещё что-нибудь попросить, пока фартит.
— Извини, — пискнула я на взгляд Макса, тот недовольно вытирался салфеткой. — Ну-ка повтори, что ты сейчас сказал? Про любовниц и все остальное.
— Ну говорят, что ты треснула по голове одну из подружек Павла… — Макс неуверенно переводил взгляд с меня на Городецкого.
— Она просто впечатлительная особа, — сказал Пал Сергеич, — сейчас отойдет.
— Я вообще-то вовсе не его любовница, — заявила рассерженно.
— Ага, — хмыкнул Макс, — целовались вы вчера на виду у всех тоже не как любовники.
Я покраснела, снова схватившись за стакан, Максим, кашлянув, отсел в сторону.
— Откуда такие слухи? — продолжала я нервничать. — Я не ударяла ее по голове, я нашла ее уже такой.