Страница 6 из 7
Андрей «Свин» Панов: Зимой 1979-го мы поехали туда [в Москву] большой компанией давать концерты. Ну, Москва – город маленький. О нас сразу все узнали: новые люди!.. новая музыка!.. И мы дали концерт в чьей-то квартире, а потом в каком-то мелком клубе. В общем, когда вернулись, в Питере к нам тоже стали иначе относиться. До этого все считали, что мы просто идиоты. А теперь выяснилось, что о нас говорит вся Москва.[9]
Артемий Троицкий: [Свинья] возник на пороге нашей квартиры в декабре, около полуночи и без предупреждения. Одет он был как персонаж с плаката «Секс пистолз», но в утепленном «русско-морозном» варианте: я запомнил массу булавок и цветной галстук, торчащий из-под засаленного полупальто. Он сказал, что он панк (это было заметно), и достал завернутую в целлофан катушку: «Это наша бомбочка». Точнее, это была запись квартирного выступления группы «Автоматические Удовлетворители», в которой Свинья был вокалистом и автором песен. Опять средний темп, массивный звук фузз-гитары и голос, будто пробивающийся сквозь обилие слюны в ротовой полости. Программный текст гласил:
Как и все советские «панки», Свинья не имел никакого отношения к пролетариату и вряд ли мог считаться «уличным» ребенком. Его отец – хореограф, мать – балерина, и вырос он, по его собственным словам, «среди полуголых женщин». Он сам понравился мне больше, чем его песни: странный, не лишенный болезненного обаяния персонаж и к тому же совсем неплохой певец. Выслушав мою критику записи, Свинья, естественно, сказал, что «живьем» это все в сто раз круче и что я должен побывать на их концерте… Так образовалось приглашение на день рождения, обещавший вылиться в фестиваль панк-рока. Вечеринка имела место в затрапезном ресторане под названием не то «Корма», не то «Трюм».[10] Присутствовала вся ленинградская панк-община в количестве человек двадцати и примерно столько же любопытных (сочувствующих). «Автоматические Удовлетворители» быстро доказали, что они не умеют играть вообще. Что еще хуже – им недоставало энергии. Вялая анархия на сцене сопровождалась задиранием зрителей, плевками во все стороны и битьем подвернувшейся посуды. Свинья показал себя уверенным шоуменом-импровизатором в стиле стопроцентного хамства.
Убоявшись столь неспокойной компании, администрация поспешила закрыть ресторан, и мы продолжили праздник в каком-то большом светлом кафе.[11]
Алексей «Рыба» Рыбин: Переговоры закончились тем, что Свину и компании было сделано приглашение поиграть в Москве. Где состоится концерт, какой будет выставлен аппарат и будет ли он вообще – об этом речи не было. Не было также и речи об оплате концерта. Это была чисто рекламная поездка, а первым в стране панкам реклама была ох как нужна. Для поездки были выбраны суббота и воскресенье: все числились работающими и прогуливать боялись. После этого стали думать: кто поедет и кто на чем будет играть? Однозначно ехали «Автоматические Удовлетворители»: Свин, Кук и Постер. Остальных вроде не звали. Но поехать хотелось многим. В результате Свин сказал, что трудности с ночлегом и прочим он решит сам, а кто хочет ехать, может смело составить ему компанию.
Рано утром в пятницу я смотался на Московский вокзал за билетами. Отстояв очередь, купил их на себя, Цоя и Панкера. «Удовлетворители» сказали, чтобы мы за них не беспокоились. С билетами они разберутся сами.
Пятница у всех была свободным днем. Мы собирались устроить генеральную репетицию: купили сухого вина и стали прикидывать, каков будет репертуар. Потом купили еще сухого. Вино тогда стоило 1 рубль 07 копеек. Ну в крайнем случае – 1 рубль 17 копеек. А уж если из дорогих захочется – 1 рубль 37 копеек.
Затем принялись решать, кто на чем будет играть. Музыкантов было много, и каждому хотелось блеснуть. Кое-как и этот вопрос был решен. В этот момент пришел Панкер с целой сеткой пива. Мы решили немного отдохнуть и послушать музыку. Некоторое время набирались сил перед дорогой.[12]
Артемий Троицкий: [После вечеринки в честь дня рождения] Гребенщиков, в доме у которого я остановился, дал мне почитать два свежих документа под заголовками «Устав рок-клуба» и «Положение о рок-клубе». В абсолютно казенной манере там перечислялись по пунктам цели и задачи, права и обязанности, привилегии и штрафы, иерархии и функции. Изредка попадалось слово «рок», и оно выглядело диковато в этом контексте. Скажем, такая фраза: «Рок-клуб ставит перед собой задачи по привлечению молодежи к широкому самодеятельному творчеству, повышению культуры зрительского восприятия и идейно-художественного уровня исполняемых произведений, а также по выявлению и пропаганде лучших образцов отечественной и зарубежной музыки данного жанра». Эти бумаги означали, что в Ленинграде была предпринята очередная, шестая по счету, попытка создать официальную организацию для неофициальных групп.
Спустя пару лет Николай Михайлов, президент рок-клуба, объяснил мне мотивы его создания следующим образом: «В начале 1981 года количество „сейшенов“ в городе резко сократилось – „легальных“ концертов почти не было, поскольку группы не имели официальных разрешений на выступления, а „нелегальные“ администрация и милиция научились достаточно эффективно пресекать. Однако в Ленинграде было порядка пятидесяти групп и колоссальная нереализованная тяга к выступлениям и общению…»
Ленинград заметно меньше Москвы и, несмотря на утонченность, в чем-то провинциальнее. Ленинград более статичен, там все «на виду». Частным проявлением этого и стало то, что в Ленинграде сформировалась единая община рок-музыкантов и примыкающей к ней богемы.[13]
Андрей «Маленький Дюша» Михайлов: Мы все прыгнули в ночной поезд до Москвы без билетов, реально поддавшись духу приключений. В какой-то момент кондукторы просекли, что за билеты мы не платили, и мы от них бегали по всему поезду. Мы с Постером накидались и заперлись в туалете одного из вагонов, заснули и остались там до самого прибытия. Когда проснулись, открыли дверь и увидели перед собой кучу злых людей с зубными щетками и полотенцами – они ждали, когда мы выйдем.
Евгений Титов: Ленинградский панк-рок начала 80-х был субкультурой единения. Это была достаточно большая компания людей, которые любили собираться и веселиться. Наше веселье не все понимали. Музыка, по большому счету, не была главной его составляющей – некоторые из наших друзей вообще ее не слушали. Кроме музыкантов, в компании были и авангардные художники, и черные копатели (искали трофеи и оружие на местах сражений недавней войны), и те, кто увлекался политикой, анархизмом, например. Мы увлекались кино и фотографией. Мы слонялись по городу, маялись дурью и, валялись на земле и били друг друга палками, а рядом были друзья, которые снимали это на 8-мм кинопленку.
Свин и «Автоматические удовлетворители» играют на 6-м фестивале Ленинградского рок-клуба. Зимний стадион, 1988 год
1.2. Ленинградский рок-клуб
Евгений Титов: Рок-клуб возник в результате стремления властей взять под контроль подпольную рок-сцену. Одной из самых известных ленинградских групп в то время были «Россияне», они разъезжали по стране и собирали большую аудиторию, несмотря на попытки чиновников препятствовать. Правительство не могло допустить, чтобы у независимой группы было столько поклонников без официального разрешения. И была альтернатива: все это прикрыть – или взять под контроль. Закрыть – это было легко сделать под предлогом «хулиганства» (в то время стоило пройтись по улице в необычных штанах, и вас уже нарекали хулиганом).
9
Илья Стогов. Анархия в РФ: Первая полная история русского панка. – СПб.: Амфора, 2007 г. – С. 70–71. Свин почти наверняка ошибся годом. По словам Троицкого и еще одного участника поездки, в Москву они впервые ездили в 1980-м.
10
По воспоминаниям остальных участников мероприятия, это была вечеринка в честь дня рождения Андрея Тропилло в кафе «Трюм». На ней лидер «Аквариума» Борис Гребенщиков охарактеризовал Виктора Цоя как талантливого музыканта.
11
Троицкий А. К.: Back in the USSR. – СПб.: Амфора, 2007 г. – C. 95–97.
12
Илья Стогов. Анархия в РФ: Первая полная история русского панка. – СПб.: Амфора, 2007 г. – С. 71–72.
13
Троицкий А. К.: Back in the USSR. – СПб.: Амфора, 2007 г. – C. 98–100.