Страница 2 из 3
К концу лета она засобиралась на море, и целью века было, чтобы Стасик не поехал. Ничего путного в голову не пришло, потому девушка решила действовать по ситуации. Однако ничего особенного делать не пришлось.
– Сударыня, – сказал Стасик, не отрываясь от планшета, – на море надо ехать, подготовившись финансово, чтобы ни в чем там себе не отказывать. Уж лучше на следующий год.
– Пойми меня правильно, я не настаиваю, чтобы за все платил ты. Я самодостаточная барышня и за себя заплачу сама, но ждать следующего года невыносимо. Мне очень нужно отдохнуть и развеяться. Тем более что я так ждала отпуска и мечтала об этой поездке.
– Нельзя всегда делать все, что хочется.
– Мне казалось, я из детского возраста лет эдак пятнадцать назад вышла. Если ты не хочешь составить мне компанию, я поеду с Юлькой.
– Это с той, у которой трое детей? Хм, сомневаюсь. Ее муж разве пустит? Кто будет за отпрысками смотреть без матери? Вот у тебя детей нет, и ты не представляешь, насколько это сложно. Тем более трое. Юлька твоя теперь до пенсии будет их заложницей, – опять не отрываясь от своего «философского дайджеста», ответил ей «как бы жених».
– Зато я прекрасно представляю, что у детей, кроме мамы, есть еще и папа. И он вполне может заменить маму. Тем более что дети давно не младенцы, и Виталик с радостью даст жене отдохнуть. Он ее очень любит.
– Это – не любовь. Это неразумно.
– На вкус и цвет…
– Мне только интересно, что вы там взрослые замужние тети делать собираетесь…
Олька не стала акцентировать внимание на том, что она не только не замужем, но даже не обручена, а их со Стасиком отношения – это встречи от нечего делать. Без любви, без чувств, без смысла. Про возраст и «теть» промолчала тоже. Так нежелательная ноша спала сама собой, без неприятных разговоров. Даже если бы пришлось порвать со Стасиком самым неприятным и резким образом, расстроив родителей, в отпуск он с ней никак не должен был поехать. И все складывалось отлично.
Хорошее начало мероприятия не означало его полного успеха. В такой же летний и теплый, сладкий, как леденец, вечер, примчав с работы домой, с мечтами чуть ли не всю ночь собирать чемодан, так как ехать уже послезавтра, Олька услышала в трубке печальный голос Юльки:
– Олюшка, я стратила. Ты же знаешь, как со мной договариваться о чем-либо.
– Так, стоп. Мы говорили, что даже если кто-то из твоих приболеет, все равно приезжает твоя мама и она вполне с насморком справится.
– Да. Только заболела я, а не дети, и мама тоже очень кстати, – промямлила в трубку Юлька.
– Ты? И что? Будем тебя крымским коньячком лечить. Тоже мне проблема! – подбодрила ее Олька.
– Боюсь, на этот раз не выйдет. Я от младшего, похоже, ветрянку подхватила.
– Что?! – взвизгнула подруга в ответ. – Как?
– Да вот так. Мама сказала, что я не болела. Болела моя сестра, Ленка. А я тогда не заразилась, в лагере была.
– Вот тебе и отпуск…
– Олюшка, прости… Я все испортила. Да и сама так рассчитывала на эту поездку.
– Погоди, а может, это совсем не ветрянка? До послезавтра время есть.
– Ветрянка, Оль, ветрянка.
Олька услышала, что подруга не просто всхлипывает, а натурально заливается слезами.
– Юль, не плачь, ну что ты как маленькая! От ветрянки еще никто не умер. Правда, тебя могут забрать в больницу.
– Вот именно, уже забирают. Был доктор, сказал немедленно – из-за возраста. У меня пока +38 ℃, но может быть намного больше. И после сыпи все лицо в оспинах останется, – совсем заревела Юлька.
– Юль, ничего не останется! Ты не дави прыщи. И мажь чайным деревом, чтобы не быть в зеленый горошек. Потом сходим к косметологу и пилингом все остатки уберем.
– Я и тебе отпуск испортила, – продолжала ныть та.
– Да ничего ты не испортила! Про меня вообще не волнуйся. Сейчас отменю твою бронь, так что будь на телефоне. Поеду сама, иногда не помешает. Пансионат хороший, проверенный, закрытый. Ты ж знаешь, как я люблю журналы читать, а так с работой и времени толком нет. Вот выздоровеешь – и мы с тобой обязательно куда-нибудь поедем. Не выйдет осенью – поедем зимой! Про свой отпуск я договорюсь, обещаю. Не раскисай! Считай, у тебя немного другой курорт. В больнице тоже перезагрузка, поваляешься и тоже журналы почитаешь. У тебя на них даже теоретически дома минутки нет.
Хлюпая носом, подруга пообещала не киснуть, реветь перестала и попросила завтра занести ей журналов, потому что сама не успеет купить и мужу в этом вопросе не доверяет. Потом еще уточнила, не собирается ли Олька снова Стасика позвать, на что та заявила, что со Стасиком покончено. Если он сам не поймет, то придется-таки ему это пояснить открытым текстом. К тому же этот «джентльмен» даже не предложил ее проводить на поезд, который уходил поздно вечером.
Так что сообщать о Юлькиной ветрянке Олька «почти бывшему почти жениху» специально не стала. В крайнем случае решила сказать, что болезнь застала их в дороге, чтобы не вызывать волну негодования по поводу ее легкомысленного решения ехать одной. Хотя ей эта волна и была необходима, но портить настроение неприятными разговорами перед отпуском не было никакого желания. Подумать только – она уже ощущает соленый привкус моря на губах и сдать путевку? Не дождутся! Справится. Так Ольке пришлось отправиться в отпуск в одиночку.
Она обожает море и Крым. Курорт города Алупка встретил Ольку долгожданным морским бризом, который укутывал в теплую негу и, словно коварная сирена, заставлял забыть о реальности. В конце концов, чем еще заниматься в отпуске? Она может себе позволить.
Утопающий в зелени санаторий расположился прямо под боком знаменитого Алупкинского заповедника, занимавшего десятки гектаров земли и имевшего в своем составе роскошный дворец графьёв Воронцовых. Несколько дней девушка вообще не выходила за территорию санатория, не считая прогулок по парку. Она была здесь не впервые, но каждый раз могла найти что-то новое, открывала до сих пор неизведанные уголки и тропки. Хотя по парку и ходили электрокары с экскурсией, ей нравилось бродить по многочисленным витиеватым аллеям пешком. Казалось, и в сотый раз не обойти парк полностью. Весь ее день занимали купание в море, водные процедуры – гидромассаж, массаж, душ Шарко – и прочее. После обеда Олька обычно спала или читала.
Компания за столиком в санаторской столовой оказалась приятной. Это была колоритная немолодая супружеская пара из Одессы. Их номер располагался прямо напротив ее. Олька искренне наслаждалась одесским говорком соседей. Сонюшка, как ласково называл даму муж, все возмущалась, что их окна не выходят на море. Она всякий раз призывала своего Веню экономить, так что было неудивительно, что они попали на цокольный этаж. Ее же балкончик выходил на террасу перед корпусом, и с него открывался роскошный вид на море. Если она не шла гулять, то сидела на балконе, потягивая содержимое очередной бутылки из Массандры, до самой темноты любуясь спускающимися сумерками.
Кормили их не просто вкусно, а бесподобно вкусно. Ах, эта рыба в кляре под нежнейшим сливочным соусом! Каждый раз обещая себе не налегать на еду, Олька сдавалась, как заправский предатель. И они-таки раскрыли секрет вкуснейших яств, которые трижды в день появлялись на столе. Повар-белорус, который им готовил в этот сезон, всю жизнь работал в каком-то известном ресторане, а выйдя на пенсию, подрабатывал в свое удовольствие по домам отдыха. Ежедневно за ужином, а иногда и за завтраком или обедом он непременно выходил в зал, общался с отдыхающими, спрашивал, чего бы им хотелось попробовать, понравилось ли то или иное блюдо. Он покорил всех без исключения. Этот мелодичный голос с акцентом остался в памяти навсегда:
– Суса-а-анночка, за третий столик хлебушка добавь, дочка!
– Сюда вот за семнадцатый, Сусанночка, какао, пожалуйста!
– Дочка, булочек подложи еще! А двадцать первому сухой паек на экскурсию не забудь, Суса-а-анночка!