Генрих

Потом я попал в САС и уровень моей подготовки вырос так, что почти стал меня удовлетворять. Про русских я уже не вспоминал – служба и тренировка занимали всё время и мысли. Однажды, после операции в Лаосе, мы с ребятами провели пару дней в Тайском отеле. В ночь перед вылетом, я сидел на балкончике с видом на бассейн и курил кальян. У бассейна развлекались три американских морпеха, в достаточно сильном подпитии. Пришли они сюда с какими-то девицами, которые под предлогом прибрать номер, сбежали от них, будучи спугнутыми слишком агрессивным настроем кавалеров. Морпехи буянили уже два часа, дважды приезжала полиция. Первый раз им помогли американские паспорта, во второй раз – американские доллары. Американцы притихали на время и возвращались к буйству и непотребствам. По дорожке, мимо бассейна к отелю шла семья. Я встречал их, и даже беседовал в баре с отцом семейства: русские, обычные люди, он – учитель литературы в школе, носит очки, как бинокль, жена его – воспитатель в детском саду и дочка, лет семнадцати, красивая и с характером. Проживали они спокойно – пляж, номер, пара экскурсий. Спать ложились рано, хотя один раз дочь ходила на ночную дискотеку, а в полночь мама забрала её в номер. Судя по тому, что шли они поздно и по тому как были одеты, выходило, что скоро за ними придёт автобус и они улетят. А ходили, полагаю, монетки в море бросить. Утомлённые скукой солдаты, внезапно получили возможность её развеять. Самый здоровый подскочил к девчонке и схватив за руку, стал что-то говорить. Мать влезла между ними и попыталась высвободить руку дочери. После неудачи она влепила хаму резкую пощёчину. Удар был неожиданным, почти без замаха, но крепким – женщина сломала каблук и вес перемещающегося тела вложился в кинетику оплеухи. Морпех отпустил руку девушки и на пару секунд «поплыл». Его товарищи загоготали и направились к центру событий, споря о том, чья теперь девушка. Восстановившийся после нокдауна американец впал в ярость, схватил женщину за ворот платья и швырнул её в сторону бассейна. Пролетев пару метров, она рухнула в воду. Муж её, бросился к ней – помочь, но морпех схватил его сзади, зажав рот. Двое других американцев бежали за девчонкой, которая бросилась к пустому домику бара. Она вбежала внутрь и повернулась, пьяные солдафоны неслись на неё. Она закричала. И тут её отец разжимает хватку огромного американца, приседает и приподняв его, швыряет на стул. Треск разлетающегося пластика был резким, но я чётко услышал в нём нотки ломающегося позвоночника – ножки стула были крепкими металлическими дугами, одна из которых перпендикулярно встретила хребет упавшего. Американцы этих ноток, похоже не услышали – быстро глянув и гоготнув они снова занялись девушкой. Девчонка, увернувшись от одного злодея, выскочила в окно, и её преследователь попытался повторить этот подвиг, но застрял. Второй морпех схватил жертву за кофту и пытался удержать равновесие. Отец девушки оглянулся, схватил сложенный зонт для тени и подняв его кинулся на помощь. Ты видел пляжные зонты? Те, что возле бассейна имели в качестве основы шайбу, килограмм на двадцать, ну, чтобы зонт не падал и ветром не уносило. Так он с этим зонтом, как с копьём – наперевес, подлетает к домику бара и насаживает солдата, держащего его дочь, на этот зонтик, как цыплёнка на вертел. Затем оборачивается на злобную ругань второго, застрявшего в окне, и пронзает зонтом и его. Да, их получилось двое на одном шесте. Потом русский поднял футболку одного из американцев, брошенную в начале попойки, и вытер зонт там, где держался. Он притащил здорового морпеха со сломанным позвоночником и прижал его кисти к шесту зонта, оставляя отпечатки. Затем вытер очки, умыл лицо и обняв своих женщин, повёл их прочь. Позже, я пробил данные по этому учителю литературы – он действительно учитель литературы, чуть ли не «мать Тереза» в своём селе, под Таганрогом. Тогда я снова вспомнил свой интерес к России и стал читать не только историческую литературу, но и художественную, признанных русских классиков. Это поразительно – почти везде, что у Толстого, что у Чехова, что у Достоевского канва произведений строится вокруг подобных ситуаций и людей: в обычном человеке просыпается что-то и он перестаёт быть содрогающейся от страха тварью и становится опасным монстром.

Потом я ушёл из САС на вольные хлеба. Последняя, я надеюсь, встреча с русскими была уже при моём нынешнем бизнесе, меньше года назад. Нас с Байроном привлекли к турне – операция, при выполнении которой приходится мотаться по нескольким странам. Тоже местная биржа, кстати заказ выдала. У одного шейха украли сына он платил хорошие деньги, чтобы найти его и вернуть. Мы примкнули к отряду из местных наёмников, также с нами были три человека из личной охраны шейха – его условие. Ну, нам-то что, деньги наши отдай, а там – чем больше бойцов, тем лучше. Правда, бойцы из них, как из дерьма пуля, потому и привлекли нас. Проехались мы по Ближнему востоку, потом в Африке покатались и вышли на похитителей в Судане. Группа, укравшая ребёнка, окопалась в окрестностях Хартума. У них был укреплённый участок, обнесённый забором и двумя рядами колючей проволоки перед ним. По информации, полученной от осведомителя, в доме был вход в бункер, с огромной сетью туннелей и убежищ. Всего на базе находилось около двадцати пяти бойцов – сами похитители и нанятая бригада из местных головорезов. Мальчик был, по всей видимости в бункере – за два дня наблюдений, в том числе с дрона, его ни разу не заметили. Понаблюдав и сложив все плюсы с минусами, я запросил подкрепления – девятерым до мальчишки не добраться, нужна сложная технически, и масштабная по деньгам операция. Я предложил Байрону «Индийский карнавал» – старая, добрая схема, вероятность успеха – шестьдесят девять процентов. Телохранители связались с шейхом и передали мои слова. Он перезвонил через полчаса, громилы выслушали его, кивнули и сообщили: – Приедут специалисты. Ждём.

Специалисты оказались русскими. Глеб и Борис, странная парочка. Я был в прострации. С одной стороны, при получении контракта, относительно русских, условий от меня не было – кто ж мог подумать?! – с другой стороны, приходилось нарушать правило, которое к тому времени уже было в моём списке не нарушаемых правил. Я поделился с Байроном мыслями, что придётся спрыгивать с заказа: во-первых, конечно, из-за национального вопроса, а вторых – одиннадцать человек тоже мало, для взятия этого бастиона. Байрон согласился, но пошёл пообщаться с русскими. Общались они больше часа. В основном говорил Борис, Глеб был молчуном и изредка что-то спрашивал у Байрона. Как выяснилось, русские досконально изучили всё что у нас было: диспозицию, сведения, фото и видео с дрона, запросили местные геодезические карты и краеведческий экскурс.

– Знаешь, Джон – Байрон выглядел задумчивым и хитрым одновременно – может, стоит повременить чуток – климат хороший, дел срочных нет.

– Давай без предварительных ласк, Том – Прайс не любил эти «подъезды на кривой козе».

– Они обещают вытащить парня за два дня. Взяли семьсот долларов и уехали за покупками. Сказали – завтра ночью приведут.

– Куда приведут?

– К нам.

– А мы где будем? – Прайс искренне недоумевал.

– А я откуда знаю? Здесь или в отеле, или там неподалёку, как решим. Ты же командуешь.

– Они что, вдвоём пойдут, что ли?

– Ну, я так понял. Английский у них ужасный. – Байрон усмехнулся.

Прайс почесал подбородок.

– Знаешь, Том, вообще то, после таких заявлений, мы должны убраться немедля. Потому что это из тупика превращается в фарс… ну, для кого-то и в трагедию. Но, чёрт побери, это же русские! Скорее всего они обделаются с этим, и у меня будет повод повысить самооценку; а если у них получится – это надо видеть. В любом случае – стоит остаться, дружище. А что они собрались покупать?

– Резиновую женщину, осциллограф и чего-то ещё по мелочи.

Возвращающихся русских мы заметили издалека – их джип нёсся по пыльной дороге, весело сверкая металлическими частями на солнце. За полчаса до их появления пару раз ощутимо дрогнула почва. Группа была настороже и оглядывала окрестность в бинокли. На развилке джип свернул к базе похитителей.