Страница 16 из 17
– А ты меня не подкалывай, ты еще сиколка. Ты что ли мне паутину счищать будешь!?
Наталью трясло от гнева, но она сдерживалась. Люба в ответ смотрела Наталье прямо в глаза и продолжала улыбаться.
– Посмотрим, еще как твоя судьба сложится! – закончила Наталья и, ни с кем не попрощавшись, быстро вышла из калитки и скрылась за кустарником сирени.
Люба проводила ее глазами, крикнув ей в след:
– Как сложится, так и сложится! Может, тебя от паутины избавлю!
И она снова посмотрела на Евгения.
– Ну так что? Едем?
– Да, конечно! – Пораженный неожиданной сценой, ответил Евгений.
– Ну вот и отлично, – раздался голос председателя, он продолжал улыбаться, – тебе и проводница нашлась!
Поблагодарив Егора Кузьмича за ключ, Евгений направился к автомобилю и, учтиво отворив перед девушкой пассажирскую дверь, помог Любе залезть в кабину. Затем сам занял место за рулем. Он завел двигатель и уже собирался ехать, когда к машине подошел председатель.
– Ты зря так с ней! – Сказал он Любе. – Она хоть и вредная бывает, но ей много горя пришлось пережить!
– Я знаю, просто ничего не могу с собой поделать, – спокойно ответила Люба.
Автомобиль тронулся.
Сначала они ехали в полной тишине, лишь звук колес, шуршащих по проселочной дороге, нарушал тишину. Как ни странно, но на этот раз на дороге ни одной пустолайки не «материализовалось» и никто с гавканьем не бросался под колеса. Когда выезжали из деревни, на встречу попался Палыч. К нему дел никаких не было, но из вежливости Евгений остановил внедорожник, вежливо поздоровался, поинтересовался, все ли у того в порядке и забрал ли он вчера лодку. На что тот махнул рукой, сказав, что в его годы не может быть что-то в порядке или не в порядке, все ровно, а лодку, конечно же, забрал, потому как оставлять ее на ночь нельзя, иначе русалки утащат. Сказав последнюю фразу, лесник хитро усмехнулся и полез в карман за самокруткой, вероятно, рассчитывая на продолжение диалога. Евгений это смекнул и, пока тот не успел засыпать в клочок газеты щепотку самосада, быстро пояснил, что он торопится. Палыча это нисколько не смутило, привычными движениями пальцев он быстро упаковал цигарку и вот она уже у него дымится во рту, а он деловито сплевывает, прилипшие к губам крошки табака. Евгений уже переключил скорость и собрался тронуться, когда лесник бросил взгляд на пассажира и, узнав Любу, снова хитро усмехнулся:
– Что, на новое жилье с новой гостьей?
– Да нет, – сдерживая раздражение, ответил Евгений, – проводница.
И, чтобы не дать раздражению почвы для роста, он таки надавил на газ и, подняв прокрутившимися колесами клубы пыли, покинул деревню. Он еще никого из местных не знал и в деревне-то был всего два раза проездом, однако любознательность и навязчивое внимание местных к своей персоне уже начали надоедать и порядком бесить. Евгений вырулил на большак и, как указала Люба, повернул направо, в сторону, противоположную городу. Пока ехал, то боковым зрением видел, что Люба смотрит на него и, вероятно, хочет с ним заговорить.
– Вы что-то хотите спросить? – Начал он, дабы дать старт беседе.
– Вас местные раздражают? – Просто спросила она с той же улыбкой, какую «надела» стоя у калитки.
Евгений посмотрел на нее, и некоторое время ехал молча, обдумывая ответ. Сказать ли правду или дипломатично солгать? Трезво оценив свое положение и одиноко стоящий в лесу домик, который, кстати, подвержен внезапному пожару, он выбрал второй вариант.
– А с чего бы им меня раздражать? – Удивленно спросил он. – Я ведь у Вас в деревне-то и не был почти, и никого пока не знаю.
Он снова бросил взгляд на Любу, взгляд машинально скользнул по ее обнаженным бедрам, торчащим из-под короткого платьица, а разрез между полами, совершенно бесстыдно обнажал их внутреннюю часть почти до самого «укромного места». Люба это заметила, тоже взглянула на свои бедра, потом на Евгения, в ее глазах загорелись хитрые огоньки. Евгений смутился, но, сделав вид, что ничего не заметил, отвел взгляд на дорогу.
– Ну да, почти никого, кроме Наташки, – ответила Люба заговорщицким тоном. – Вы же у нее вчера были?!
И она пристально посмотрела на него в ожидании реакции, которую, видимо, ожидала вызвать в деловом дачнике, показав свою осведомленность. Евгения покоробило, создалось впечатление, что она все знает. Но откуда?! Не подав вида, что ее слова как-то подействовали на него, он ответил:
– Да, был, ногу вчера поранил, она мне первую помощь оказала.
– А-а-а, первую помощь?! – Протянула высоким голосом Люба. – Это теперь так называется? Понятно!
Тут она отвлеклась от напрягающей Евгения темы и сказала, что на следующем перекрестке поворот налево. Они свернули на грунтовую дорогу, и метров через двести Евгений увидел мост, выложенный из бетонных плит и пересекающий реку. Пока ехали через мост, он воспользовался паузой, чтобы сменить тему разговора и спросил, сколько его спутнице лет. Как поступило бы большинство женщин, та сказала, что это невежливо, спрашивать у девушек о из возрасте, однако сообщила, что ей двадцать четыре.
– А родилась здесь же, в деревне? – Продолжил расспросы Евгений.
– Нет, я родилась в Новосибирске, но, когда мне всего год был, отец умер. Потом мама вышла замуж, и мы сюда переехали, – сказала Люба. – Отчим был военным и его сюда перевели. Пока служил, жили в местном военном городке, а потом, когда он вышел на пенсию, вот в деревню перебрались.
Дальше она сама рассказала, как после окончания школы поехала в Ленинград, поступила в Институт ветеринарной биологии, хотя хотела поступить в медицинский. Но отчим настоял именно на ветеринарном. Легко догадаться, что учеба не задалась, любому ясно, если заставляют изучать то, к чему душа не лежит, то из этого мало чего хорошего выйдет. А душа не лежит в основном к тому, к чему нет особых способностей. Потому-то в наши дни все меньше и меньше хороших специалистов в разных областях медицины, и не только. Старые специалисты умирают, а молодые в большинстве своем учатся только ради диплома, да еще зачастую и получают его не за знания, а за деньги. Понятно, к чему приводит ситуация, если человек «садится не в свои сани»: «сани» начинают прогнивать и разваливаться. В общем, институт Люба не закончила и, еще год промаявшись в Ленинграде, вернулась в деревню. Родители надеялись, что там она найдет себе достойного спутника жизни, с квартирой, конечно, но спутник не нашелся. Повзрослевшую дочь офицера с некими открывшимися у нее «талантами», о которых будет сказано позже, дома терпели недолго и, наконец выкупив освободившийся в деревне дом, отселили от «семейного очага».
Пока Люба рассказывала Евгению свою историю, они уже успели свернуть в лес и ехали параллельно реке. Русло проходило по левую руку. Дорога виляла: то выходила почти к самому береговому откосу, то вновь углублялась в лес. В одном месте расстояние между деревьями и береговой линией было настолько узким, что Евгений серьезно опасался, как бы машина не опрокинулась в реку. Колеса проехали практически по самому краю, где грунт обрывался и начинался песчаный откос. Место было действительно опасным, и если бы песок в этом месте основательно подмыло, то запросто мог случиться оползень. На одном из участков пути, где дорога углубилась в лес, Люба попросила остановиться. Евгений остановился и заглушил мотор. Лесная идиллия мгновенно заполнила салон автомобиля. В открытые окна донесся щебет птиц, шелест листвы и… комары, одного из которых, самого охочего до чужой крови, Евгений с наслаждением размазал на своей шее. Люба открыла дверь и проворно выскочила из автомобиля, следуя ее примеру Евгений неспешно, с расстановкой, наслаждаясь звуками леса, вылез из-за руля. Он с удовольствием потянулся, застоявшиеся от сидячего положения суставы «выразили свою радость» трелью похрустываний и пощелкиваний.
Оглядевшись вокруг, Евгений поднял голову и взглянул на уносящиеся в голубое небо макушки деревьев. «Благодать!» – думал он, продолжая вслушиваться в лесные звуки. Бойкое журчание струи, бьющей где-то рядом в землю, заставило Евгения вернуться к реальности. Он тут же вспомнил, что не один, что они еще не доехали до места назначения, что его проводница зачем-то попросила остановить машину и. «Куда она делась?!» – наконец вышел нужный вопрос, хотя ответ, конечно, тоже уже был готов. Он снова прислушался, но журчание прекратилось. Его взгляд начал непроизвольно цепляться за заросли деревьев, в подсознательной надежде уловить среди стволов и кустарника негармоничный лесному пейзажу объект в виде присевшей по нужде девушки. Поняв, что попытки тщетны, он негромко позвал ее.