Страница 15 из 15
Что же касается путаницы со ставкой Ивана Грозного, то на самом деле показания Лебедевской летописи и Хроники Стрыйковского[87] вполне могут быть согласованы друг с другом. В летописи действительно сказано: «…царь и великий князь пошел за Двину реку и стал у Георгия Великого», но это может указывать не только и не столько даже на перемещения Ивана IV лично, а скорее на движение государева полка. Царская ставка, таким образом, вполне могла быть и в Спасо-Ефросиньеве монастыре.
Еще 31 января стрельцам с нарядом из состава государева полка велено было «закопатися у Двины реки в березех и на острову». Ныне этого острова уже не существует. Но на картах конца XVI столетия[88] остров показан как раз напротив замка, ближе к южному берегу Двины. В наше время на месте Ивановского острова – лишь выступ берега с небольшой канавой и болотцем у основания. Березы, кстати говоря, растут там и до сих пор, но насколько они являются потомками деревьев времен Ивана Грозного, сказать трудно. С острова легко можно было осыпать замок ядрами и пищальными зарядами – расстояние до противоположного берега вполне это позволяло…
2 февраля в войсках был проведен смотр, и приказано было «делать туры». Под термином «туры» могут скрываться укрепления самых разных типов: просто насыпные, из плетеных корзин, передвижные деревянные башни, наконец, в данном случае, – ни то, ни другое, ни третье. Виленский «летучий листок» дает сведения, по которым можно хотя бы примерно представить себе вид грозненских «туров» – это были деревянные каркасы, очевидно, передвижные, или на катках, заполненные мешками с землей. Строили их в лесу, «в двух милях от города», и каждые десять человек должны были сделать одну «туру» – вероятно, некое звено общей цепи возводимых укреплений. Кроме того, еще во время похода «розмысл и фрязи» (наемный военный инженер и иные военные специалисты-итальянцы) приготовили щиты, «с которыми итти перед туры, и туры за ними ставити»[89]. 4 февраля туры начали ставить вокруг стен и придвинули к городским укреплениям наряд.
На протяжении всего времени полоцкой осады от 30 января вплоть до падения города русским командованием были четко организованы разведка и охранение. 30 января застава была выслана за Двину, к Бельчицкому монастырю. Несколько дней, до полного смыкания кольца осады, застава в Задвинье оставалась, ежедневно сменяясь. Затем заставы начали отправлять дальше, по Виленской дороге до «Глубоцкой волости», не доходя до Глубокого 10–15 верст (около 60–65 км от Полоцка), а также по Луцкой дороге (5 верст от Полоцка). Известие в Хронике Стрыйковского подтверждает наличие московских застав в районе Глубокого. Помимо передовых застав, 4 февраля высланы были отряды для охраны кошей и осадного «наряда»[90], подтягивавшихся еще целую неделю по Великолуцкой дороге.
Виленский воевода и великий гетман литовский Н. Радзивилл мало что мог противопоставить московской армии. Переписка между ним и королем Сигизмундом Августом свидетельствует о полном бессилии последнего помочь чем-либо Литве. В письмах последней декады января (т. е. отправленных в тот момент, когда московская армия была уже на марше от Великих Лук) король сообщает Радзивиллу о «немалых силах неприятельских и большой опасности», далее о тщетных попытках хотя бы собрать деньги для найма солдат. В свой срок, получая эти письма, Радзивилл вполне мог воспринять их как изощренное издевательство. 31 января, в день начала осады Полоцка, Сигизмунд Август пишет великому гетману литовскому, что отправил на подмогу воеводичей Русского и Поморского и пана Ляского, но лишь первый двинулся с сотней конных (!), а два последних остались на месте. Польский хронист Лукаш Гурницкий сообщает о пребывании в Вильно немногочисленного королевского двора, который мог скорее устрашить московского государя именами старших воевод, чем действительно обеспечить защиту литовской столицы. Стрыйковский прямо назвал численность корпуса, с которым Н. Радзивилл и польный гетман Г. Ходкевич выступили против московских войск из Минска: 2 тысячи литовских солдат и 400 поляков. Более этого Радзивилл собрать не мог из-за поспешности и отсутствия времени для ожидания отрядов из отдаленных поветов. Учитывая сложную социально-политическую обстановку в Великом княжестве Литовском (конфедерация 1562 г. за унию с Польшей) и неожиданность русского наступления, указанную цифру можно принять как вполне вероятную. Русские разряды и один из «летучих листков» (виленский, марта 1563 г.) сообщают о 40-тысячном литовском войске при 20–26 орудиях[91]. Скорее всего, эти сведения – результат слухов, распущенных Радзивиллом, с целью вызвать панику в московском стане и оттянуть часть сил осаждающих на себя. На большее гетман не решался. Его корпус переправился через Березину и Черницу и оперировал на расстоянии 8 миль от Полоцка, не ближе.
Замысел Радзивилла удался, но лишь отчасти.
13 февраля казанские татары «привели из загонов дву литвинов: Марка Иванова да Федка Сафонова»[92], кои и явились дезинформаторами. По их словам, ертоул вместе с «Варколапом» (Баркулабом. – Д. В.) был уже в трех милях от Бобыничей. Встревожившись, московское командование послало крупный отряд во главе с царевичем Ибаком, воеводами князем Ю.П. Репниным и князем А.И. Ярославовым. Разумеется, в наличие фантастической вражеской рати в 40 тысяч бойцов русское командование не поверило: очевидно, штаб Ивана IV трезво оценивал мобилизационные возможности противника. Но 4–5 тысяч воинов[93]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
87
Stryjkowski… Т. I. С. 241.
88
Alexandrowicz St. Nowe zródło ikonograficzne do oblezenia Połocka w 1579 r. // Kwartalnik Historii Kultury materialnej. R. XIX. Nr. 1. 1971, карты в тексте; Лебедевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 29. С. 308.
89
Лебедевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 29. С. 309; Сапунов А. Витебская старина. Т. IV. 1885. С. 45, 120.
90
Сапунов А. Витебская старина. Т. IV. 1885. С. 46, 50–53; Stryjkowski… Т. II. С. 413.
91
Listy oryginalne Zygmunta Augusta do Mikołaja Radziwiłła Czarnego… Wilno, 1842. № 101, 103; Górnicki Lukasz. Dzieie w Koronie polskiej za Zygmunta I у Zygmunta Augusta az do śmierci iego… Warszawa, 1954. С. 160; Stryjkowski… T. II. C. 413; Mienicki R. Egzulanci Poloccy (1563–1580 г.) // Ateneum Wileńskie. Rocznik IX. Wilno, 1934. С. 34; Piwarski К. Niedoszła wyprawa t. zw. Radoszkowicka Zygmunta Augusta na Moskwc (rok 1567–1568) // Ateneum Wilenskie. Rok IV. Zeszyt 13. 1927. C. 261; Сапунов А. Витебская старина. Т. IV. 1885. № 22; Разрядная книга 1559–1605 гг. М., 1974. С. 199–200; Разрядная книга 1475–1598 гг., М., 1966. С. 53–54.
92
Сапунов А. Витебская старина. Т. IV. 1885. С. 53.
93
Баранов К.В. Записная книга Полоцкого похода 1562/1563 года // Русский дипломатарий. Вып. 10. М., 2004. С. 141.