Хагалаз. Безликая королева

Приблизившись, Гелата заметила трёхликую маску над аркой. Безумный мёртвый бог смотрел на неё. Девушка не почтила его приветствием и, лишь на мгновение задержавшись, потянула за ручки. Двери поддались тяжело. В воздух поднялась волна пыли. Лесную тишину нарушил пронзительный скрип проржавевших петель. Гелата кашлянула и осторожно переступила порог. Реальность. Здесь было всё так же, как и во сне, как и в видении, что её посетило, только... храм стал походить на развалины. Трещины в стенах, зияющее отверстие в своде. Повсюду пыль, обломки. Исчезла роскошь: картины, канделябры, мелкие вещички, что раньше создавали уют. Только рисунки на потолке остались не тронуты, разве что один из них откололся с камнем и рухнул вниз. Гелата шагнула вперёд и подняла голову, чтобы рассмотреть оставшиеся сюжеты. Узкие высокие окна. Тянущийся к самому небу свод. Внутри зала храма казалась куда больше, чем снаружи.

— Кажется, люди не бывали здесь много лет, — констатировала Эдгар, войдя вслед за девушкой и мельком осмотревшись. Он нагнулся и поднял что-то пыльное с пола. — Ого, старинная монета. Взгляни...

Но Гелата не взглянула. Она медленно продвигалась вперёд.

— Я староверов никогда не видел, а их храмов тем более. Думал, их давно уничтожили. Видимо, в такую глушь никто не заходит, — юноша выдержал паузу. — Ты что-нибудь чувствуешь? Или видишь? Для чего мы сюда пришли?

Лишь через минуту Гелата ответила.

— Ничего.

К тому времени Эдгар успел позабыть о своём вопросе и отвлёкся на роспись. От голоса девушки он вздрогнул. Так хорошо её было слышно с другого конца.

— Здесь пусто. Я... не знаю, что должна была найти. Это место снилось мне столько раз и вот, я здесь. Я здесь и не знаю зачем.

— Сумерки сходят, — удручённо заметил Эдгар и, пнув какой-то осколок, прошествовал вперёд. — Переночуем? Может, сегодня тебе приснится что-то ещё...

— Да. Кажется, здесь келья, — Гелата увидела дверь за алтарём и, отворив её шагнула в покои храма. Узенький коридор и несколько распахнутых комнат. Пусто, грязно и пыльно. Девушка прошла вперёд и обнаружила четыре кровати с неубранными, рассохшимися от времени покрывалами, которые заваливал различный мусор, надутый из щелей. На маленьком столике валялся огарок старой свечи, и больше не было ничего.

— Отряхни постель, — велела она Эдгару, — а я попробую поискать другие свечи.

И пока юноша, не особо обрадовавшийся перспективе уборки, был вынужден заняться ею, девушка отправилась осмотреть соседние комнаты, и тщательно всё обыскав, нашла одну, не до конца сгоревшую свечу. Пришлось выйти на улицу и некоторое время высекать искру, чтобы поджечь фитиль. В зале Гелата отыскала небольшую чашу с отколотым боком и закрепила крохотный источник света в ней, затем вернулась к Эдгару. Устроившись на ветхих грязных кроватях, они разделили ужин. Медленно жуя солонину, Гелата всматривалась в грязное разбитое окно. Тьма, сгущавшаяся по ту сторону, казалась живой и гневно надвигающейся. Девушка невольно бросила взгляд на свою длинную тень, на мрачный потолок, в углах которого скопилась паутина, и поёжилась. Она попыталась вспомнить сон, где всё было светлым, чистым, безопасным... Где были люди, которых она, возможно, любила... или не она, а Энэйн. Могла ли Энэйн кого-то любить? Может, того юношу? Его звали Лель.

— Здесь пахнет стариной, — вдруг нарушил тишину Эдгар, — так тихо и мирно... и свет успокаивающий...

Девушка бы поспорила на этот счёт, но не стала. Зачем распространять тревогу?

— Гелата, а сколько тебе лет?

— Лет? — девушка поморщилась. — Пятнадцать.

— Я предполагал. Выглядишь юной.

— Я уже в брачном возрасте и могу рожать. Меня бы, наверное, сосватали за кого-нибудь, не случись всё так, как случилось. И может, уже сейчас я носила бы в себе сына или дочь от человека, которого не люблю. Если бы он не бил меня, я была бы счастлива, а если бы бил, терпела, как и моя мать.

— Но теперь это не грозит тебе.

Губы девушки тронула усмешка.

— Теперь мне грозят вещи похуже нежелательного замужества.

— Ты не похожа на человека, который будет терпеть над собой издевательства.

— Ты не знаешь, что я за человек.

Эдгар пожал плечами.

— Сначала ты пугала меня. Я думал, что ты маг, и что ты свихнулась. То жуткое убийство... оно до сих пор у меня перед глазами и, если поначалу я смотрел на тебя и видел убийцу, каждую секунду опасался, что и меня ждёт подобная участь, то сейчас я вижу лишь запутавшуюся девушку, которой нужна помощь.

— Осторожно, Эдгар. Не нужно меня жалеть. Это не первая кровь, которую я пролила.

— Пусть так. Это ведь не ты.

— Как знать...

Воцарилась гнетущая пауза. Гелата смотрела на Эдгара, пытаясь угадать эмоцию на его лице, однако не смогла.

— Давай спать, — сказала она наконец и растянулась на пыльной койке. Её новенькое платье стало невзрачным и потрёпанным, как сарафан, но девушку не занимал её внешний вид. Она не стала тушить свечу, желая сохранить временный, пусть и крохотный луч света. Девушка страшилась, что его может сожрать темнота. Абсолютная темнота. Её приход всякий раз заставлял Гелату нервничать. Вдруг этот храм не так прост, как кажется? Может, под покровом ночи здесь живут плотоядные тени? Она повернулась на бок. Холодная койка пахла сыростью и сухой листвой. Гелата положила под голову руку. У неё снова запершило в горле, и едва слышный кашель вырвался из груди. Прошла минута, пять, десять. Минуло полчаса, а девушка так и не сомкнула глаз.

«Если Энэйн здесь была... то почему? Кто она такая? Не похоже, что бог. Может, умелый маг? Почему именно этот храм? Может, она была последовательницей трёхликого?»

Внезапно Гелата вспомнила фрагмент из сна. Кинжал из чёрной стали, сундучок, ход за плитой, который вёл в бесконечный мрак. «Что, если я должна найти его? То, что спрятано. Тайник. Какое-то оружие. Да, конечно, я должна что-то найти. Я здесь не просто так». Сначала Гетала подумала дождаться утра, и поискать подвал вместе с Эдгаром, однако любопытство вдруг начало пожирать её, и какая-то неведомая сила потянула в зал. Она замешкалась на несколько минут, прислушалась. Судя по всему, Эдгар уснул. Гелата осторожно перевернулась и поднялась, взяла свечу, прикрыв пламя ладонью, и медленно направилась в зал. Темнота вокруг сгустилась так, что стала напоминать смолу. Маленький огонёк практически ничего не освещал, но Гелата всё равно вышла из кельи и принялась осматривать стены в поисках того самого хода. Она ощупывала все неровности, в какой-то момент подумала, что прошла нужное место и вернулась.

Вскоре плита отыскалась. На ней был изображен трёхликий, образ которого во мраке показался таким жутким, что Гелата отшатнулась. Через мгновение она вновь приблизилась к стене и ощупала её. Где-то здесь должен быть и камень, открывающий потайной вход. Гелата не помнила, какой именно, а потому принялась надавливать на все подряд, решив на мгновение, что занимается ерундой и позволяет сну запутать себя. Однако нужный камень вдруг оказался найден. Плита скрипнула, а затем отодвинулась с ужасающим шумом, так, что Гелата вздрогнула и попятилась. Перед ней раскинулась бесконечная чёрная дыра, откуда повеяло холодом и сыростью. «Там должны быть ступени», — подумала девушка, и всё-таки медлила. Она сделала нерешительный шаг, пытаясь осветить хоть толику пространства, и разглядела выступ, за которым следовала верхняя ступень. Но стоит ли идти вниз или всё же дождаться утра? Её находка, определённо, чего-то стоила. Но внизу могло быть что угодно.

— Гелата?

Девушка вздрогнула от внезапно разрезавшего тишину голоса. Она услышала приближающиеся шаги, и уже через минуту разглядела мрачное лицо Эдгара, выплывающего из темноты. Лишившись света, он шёл, придерживаясь за стену.

— Что происходит? Что ты делаешь?

— Решила посмотреть, — ответила Гелата отрешённо, в душе обрадовавшись появлению юноши.

— На что?

— Не знаю. Мне снился этот ход, кажется, там что-то спрятано. Может, что-то ценное.