Страница 42 из 44
– Там что-то шевелится! – неожиданно воскликнула Кристина, указывая на край экрана. – Света! Давай левее! Там что-то есть! Под обломками деревьев, которые на кирпичной трухе навалены!
Картинка сместилась в указанную сторону, и Светлана сообщила, что тоже видит движение. Все, затаив дыхание, вглядывались в кучу шевелящихся обломков. Неожиданно оттуда вылез окровавленный человек, и стало видно вход в подвал, оставшийся от одного из дачных коттеджей. Человек вскочил на ноги и нетвёрдой походкой побежал, спотыкаясь на захламлённой поверхности.
– Надо его позвать! – нервно вскрикнула Светлана.
В следующую секунду из подвала показался ещё один человек с оружием в руках. Он высунулся из лаза наполовину, увидел убегающего и вскинул охотничье ружьё. Дважды бесшумно полыхнули выстрелы, тело убегающего изогнуло прямо на ходу, и он упал навзничь. Стрелявший выбрался из лаза и поковылял к убитому.
– Он… Он его убил… – оторопела Светлана.
– Что он делает? – Кристина смотрела, как убийца тяжело взваливает труп на плечи и, шатаясь, тащит его обратно. – Он хочет спрятать труп?
Убийца добрался до лаза, сбросил тело наземь и принялся заталкивать его внутрь. Похоже, в подвале был кто-то ещё, и он помогал охотнику запихивать в лаз жертву, потому что труп втянулся внутрь слишком легко и быстро.
– Их там двое? – неуверенно произнесла Светлана. – Или больше? Зачем им труп?
– Они хотят его съесть, – нервно выдохнула Кристина. – Ты что, не видишь, как они двигаются? У них упадок сил! Они там сидят четвёртые сутки, как мы здесь, только у нас есть продукты, а у них нет! Поэтому убитый был в крови! Они хотели убить его прямо там, чтобы не выходить на поверхность! Но он вырвался и попытался убежать! Всё ещё хочешь их позвать?!
– Мы никого звать не будем! – тихо взвизгнула Светлана. – Даже если они не каннибалы, они убийцы! С оружием! А мы молодые девушки! Я не хочу выяснять, что придет в голову убийцам, когда они нас увидят и узнают, что мы тут в безопасности! Инга! У тебя есть оружие?
– Есть травматический пистолет, – Ингеборга смотрела, как убийца залезает в подвал и закрывает лаз изнутри чем-то, отсюда непонятным. – Но против ружья он нам не поможет. У папы было гражданское оружие, но после гибели родителей его пришлось сдать в полицию. Так по закону положено…
– Надо сидеть тихо и не высовываться! – заявила Кристина. – На улице радиационное заражение в полтысячи рад, и непонятно, на сколько ещё оно увеличится! Раз они открывают свой подвал, значит, туда проникает радиация, они скоро умрут сами! Инга! Ты можешь спрятать перископ? Вдруг они будут выходить ещё и заметят нас!
– Мама, я хочу кушать! – заплаканная Амина теребила испачканный рукав матери.
– Сейчас, зайка моя, потерпи минутку, – Дилара копалась в пустых пакетах, тщетно пытаясь отыскать немного еды. Последние крохи закончились ещё утром, если бесконечный однообразный полумрак, слабо освещённый тускло тлеющими световыми панелями, можно было назвать утром. Сейчас поздний вечер, скоро наступит ночь, но визуально ничего не изменится. В целях экономии электроэнергии освещение нужно держать на минимуме. Техники даже предлагали полностью вырубать освещение на ночь, но участившиеся кражи свели на нет этот вариант. Многие пытались использовать темноту для того, чтобы пошарить в вещах соседей в поисках пищи. Продукты закончились почти у всех, и это «почти» стало предметом яростных конфликтов. Один такой вспыхнул три часа назад в соседнем вагоне и закончился дракой. Прибывшая на место полиция обнаружила труп и абсолютное отсутствие свидетелей при полном вагоне людей. Вещи убитого оказались разграблены, на полу валялись обрывки упаковки то ли чипсов, то ли чего-то в этом же роде. Полиция не добилась ни от кого ничего, махнула рукой и ушла, обязав обитателей вагона самостоятельно затопить труп. Через час подобное преступление произошло в другом тоннеле, после чего заместитель Абдуллаева собрал всех своих людей и увёл на поверхность, заканчивать раскопки магазина. Порфирьев хотел пойти с ними, но полицейские ему отказали. Велели соблюдать указания медиков и восстанавливаться после облучения. И эвакуировать их самих, если что-то пойдёт не так. Все прекрасно понимали, что дело тут не столько в медицинских рекомендациях, сколько в том, что уходящие на поверхность боятся повторить судьбу своих предшественников, и потому хотят иметь хоть какую-то страховку…
Найти что-либо в пакетах шансов не было, Дилара перетряхнула их дважды, но не обнаружила даже крошек. В ожидании еды Амина жалобно захныкала, и в глазах жены вспыхнула паника. Она бросила на Антона злой взгляд, словно это он был виноват во всём, хотя распределением еды Дилара занималась сама, и вообще, это именно она собирала еду перед тем, как идти к метро. Могла бы взять больше продуктов! Антон потупился и невольно вжал голову в плечи, ожидая упрёков, но вместо голоса жены раздался грубый голос Олега.
– Держи, – замызганная ручища Порфирьева протянула ребёнку что-то непонятное, зажатое в здоровенном кулаке. – Только жуй хорошо, а то быстро закончится. Понятно?
Амина торопливо закивала, обеими руками поднося ко рту полученное угощение, и Антон разглядел половинку обычного твёрдого пряника. Вторую половину Порфирьев молча протянул Давиду, после чего принялся есть второй такой пряник.
– И нам, пожалуйста! – Антон постарался придать своему голосу как можно большую болезненность, чтобы вызвать у жлоба угрызения совести. Он не требует от Порфирьева накормить всех страждущих, но с ним и с женой он должен поделиться. Хотя бы потому, что они в немалой мере являлись для него и работодателями, и коллегами по работе, а теперь являются коллегами по несчастью.
– Ты не ребёнок! – отрезал Порфирьев. – Обойдёшься.
Антон почувствовал, как Дилара незаметно дергает его за рукав, и перевел глаза на жену. Та гневно нахмурилась, явно требуя от него замолчать.
– Спасибо, Олег, – произнесла она подчёркнуто благодарным голосом. – Как ты думаешь, когда полиция доберётся до магазина и принесёт продукты, на сколько их хватит? Здесь столько народа… все взвинчены… детей с собой в очередь брать страшно, вдруг начнётся давка, а без них продукты будут выдавать только на одного…
– Пусть сначала вернутся, – негромко прорычал Порфирьев. – Там видно будет.
– Доступ к продуктовому складу почти расчищен, магазин рядом, взрывов на поверхности не слышно уже больше трёх часов, – Антон старался говорить успокаивающим тоном, чтобы не усугублять испуг у и без этого сильно напуганных детей. Им более чем достаточно тех ужасов, свидетелями которых они стали. Несчастные малыши и так постоянно вздрагивают при любом резком звуке, даже от рычаще-агрессивного голоса Порфирьева. – Они вернутся быстро! Гастроном большой, запасов там много, всем хватит!
– Я хочу пахлаву! – Амина на секунду отвлеклась от пряника. – И хашламу! – Она посмотрела на мать: – Мама, ты будешь готовить хашламу? И хачапури!
– Чуть позже, зайка, – Дилара ласково поправила дочурке испачканную блузку. – Как только принесут продукты, я обязательно приготовлю что-нибудь вкусненькое!
Судя по кривой ухмылке, плохо заметной в полумраке полуразбитого вагона, Порфирьев его уверенности не разделял и вообще в лучшее не верил, что для такого мизантропа-асоциала, как он, совершенно неудивительно. Антон посчитал нецелесообразным продолжать разговор на эту тяжёлую для ребёнка тему и ободряюще улыбнулся дочурке. Та сосредоточенно жевала пряник и слушала тихий шёпот матери. Дилара рассказывала дочурке сказку о добрых джиннах, живущих в глубоких тёмных пещерах, которые делают побывавших у них в гостях детей богатыми и счастливыми, а потом возвращают по домам.
– А когда джинны разрешат нам вернуться домой? – переспросила Амина, не переставая жевать, и скривилась: – Здесь плохо пахнет! Я не хочу богатство, я хочу домой! Можно мне вернуться раньше?
– Я передам джиннам твою просьбу! – немедленно пообещала Дилара. – Они сейчас спят, но утром я с ними обязательно поговорю! Кушай, зайка моя!