Страница 32 из 44
К Абдуллаеву Антон явился, втайне надеясь, что предложенную ему порцию ещё не съели и ему удастся поесть ещё хотя бы чуть-чуть. Но реальность, конечно же, оказалась безжалостна. Тарелок на столе уже не было, кислорода фактически тоже. Охлажденный климат-системой воздух был беден настолько, что находящиеся в дежурке полицейские лежали на топчанах, столе и прямо на полу, чтобы не тратить последние крохи кислорода. Антон побоялся, что в таком состоянии стражи порядка не пожелают заниматься проблемами его семьи. Поэтому он, когда жаловался полицейскому капитану на произвол новых обитателей своего вагона, особо упирал на то, что страдают его малые дети, и это не дает ему возможности эффективно работать над созданием воздуховода. Абдуллаев воспринял его жалобу серьёзно и отправил с Антоном патруль. Трое вооружённых полицейских коротко и доходчиво объяснили компании брюнетки, кто здесь главный.
– Это его семья, – один из стражей порядка указал новичкам на Дилару с детьми. – Он, – палец полицейского переместился на Антона, – делает так, чтобы у нас снова появился воздух. – Полицейский окинул компанию злобным взглядом: – Вы воздух тратите, и пользы от вас никакой. Тупые вопросы есть?
Спорить с плохо скрывающими злость вооружёнными полицейскими, несущими на лицах кровоподтёки недавних беспорядков, никто не рискнул, и Антон, окинув вагон победным взглядом, гордо удалился. Вернувшись к гермоворотам, он обнаружил там целое столпотворение, из-за чего пробиться к эскалаторам оказалось непросто. Потом кто-то его узнал, и толпа вяло расступилась. Оказалось, что сверху спустились двое из людей в скафандрах и рассказывали о достигнутом успехе.
– Мы прорылись на поверхность, – голос одного из них звучал устало. – Почти шесть часов долбили мешанину из обломков стен и бетонных перекрытий. Нас сильно завалило, весь квартал наверху превратился в месиво. Проход получился кривой и под сильным уклоном, градусов в сорок, в длину метров десять. Выводит на груду развалин, над которыми ещё одна груда, мы словно из горной пещеры вышли.
– Вы добрались до гастронома? – поинтересовался кто-то.
– Куда там! – человек в скафандре опёрся на перила эскалатора. – Наверху не видно ни черта, кругом сплошная стена пыли, сумерки и счётчики Гейгера зашкаливают. Пока мы осматривались, где-то далеко на горизонте что-то полыхнуло так, что стало светлее, чем днём, аж по глазам резануло! Я успел увидеть только свалку из обломков вокруг. Там везде настоящие горы обломков высотой в пару этажей. Олег сразу же велел всем возвращаться, пока ударная волна не пришла. Нам двоим сказал спускаться на станцию, говорит, мы первые наружу вышли, больше всех облучились, нам теперь сутки нельзя выходить.
– Ещё раз повторяю! – так же вяло произнёс его напарник. – Уходите за гермоворота! Здесь нельзя находиться! С поверхности с воздухом поступает радиоактивная пыль. Сейчас наши делают из подручных средств заглушку для норы, чтобы перекрыть её, пока система фильтрации не заработает…
– За гермоворотами дышать нечем, – без всяких эмоций возразили ему.
– Вот главный инженер! – кто-то указал на Антона. – Когда очистка воздуха заработает?
Все обернулись, буравя Овечкина тяжёлыми взглядами, и он поспешил объясниться:
– Мы не могли проводить сварочные работы, это вызывало задымление и съедало кислород! В остальном у нас всё готово! Осталось лишь прорезать отверстие в гермоворотах и закрепить в нём воздуховод!
– А как же нагнетатель там, наверху? – Один из людей в скафандрах огляделся. – Где он?
– Размеры норы нужны, – ответил за Антона молодой техник. – У нас есть несколько разных, сейчас Петрович оклемается, снимем подходящий. Давайте, расходитесь! – Он потянулся за резаком. – Буду отверстие в гермоворотах резать, раз наверху есть, куда дыму уходить.
– Кто-нибудь, принесите воды, – попросил один из людей в скафандрах. – Надо со скафандров радиоактивную пыль смыть, чтобы на станцию не тащить.
Вялая толпа начала медленно расходиться, и молодой техник принялся за работу. Дышать очень быстро стало нечем, и он едва не потерял сознание. Ему пришлось снять маску и лечь на пол, чтобы сделать передышку. В этот момент появился старый техник в сопровождении фельдшера, с ведром воды и щёткой. Фельдшер принялся отмывать людей в скафандрах, а старый техник заменил молодого. Пока он заканчивал отверстие, сверху по залитым засохшей кровью эскалаторам начала спускаться команда Порфирьева.
– Кто будет устанавливать наверху нагнетатель? – Густо покрытый пылью амбал не стал приближаться к незащищённым людям и жестом остановил всю свою команду на нижних ступенях эскалатора. Его грубый голос, пробиваясь через спецназовский шлем с интегрированным противогазом и прозрачным забралом, звучал и вовсе маниакально, словно звериный рык.
– Я, – старый техник посмотрел на плохо шевелящегося напарника и перевёл взгляд на Антона: – Антон мне поможет.
– Док! – Порфирьев обернулся к фельдшеру, возящемуся возле первых двух людей в скафандрах. – Отмой их так, чтобы они могли отдать скафандры Овечкину и Петровичу. Без скафандров наверх нельзя. Там ещё происходят взрывы, мы пока рыли, слышали шесть раз. Воздух забит радиоактивной пылью, после запуска нагнетателя за гермоворота выходить без защиты нельзя.
Он перевёл взгляд на Антона и кивнул на только что законченное отверстие в гермоворотах:
– Когда будет готово?
– Осталось только укрепить, – Антон со страхом косился на фельдшера, помогающего облучённым людям вылезать из наскоро помытых скафандров. – У меня нет опыта работы в таком снаряжении! Боюсь, я не смогу его использовать! Будет лучше, если я займусь установкой воздуховода в гермоворота!
– Сможешь, куда ты денешься, – усмехнулся кто-то из команды Порфирьева, и Антон узнал всё того же полицейского, который невзлюбил его из-за тех дурацких пельменей. – Все смогли, и ты сможешь!
– Я тебе помогу, – пообещал Порфирьев. – Снаряжайся!
– У меня дети! – Антон, побледнев, отшагнул назад. – Кто о них позаботится, если что?!
– А у меня нет детей, – с откровенно наплевательскими интонациями парировал Порфирьев. – Так что мне твоих аргументов не понять. Одевай скафандр и пошли, пока твои дети не умерли от удушья.
– Я пойду, – слабо произнёс молодой техник, с трудом поднимаясь на ноги. – Пусть он остаётся и подключает фильтровентиляционную установку. Всё уже готово, осталось только к отверстию в воротине её присоединить.
– Загерметизировать не забудь, – Порфирьев вперил в Антона тяжёлый взгляд и сразу же потерял к нему интерес, обращаясь к молодому технику: – Перчатки не снимай. Будешь надевать скафандр, голыми руками его поверхности не касайся.
Антон заторопился заняться работой, чтобы не провоцировать взвинченных неадекватов, и скрылся за гермоворотами. Состыковать узлы самодельной фильтровентиляционной установки, собранной из разношерстных агрегатов, получилось не сразу, но в конце концов он справился. Створу ворот, в которой было прорезано отверстие, соединённое с воздуховодом, Антон отключил от механизма раскрытия ворот и застопорил наглухо. Вторую створу он ограничил в движении, чтобы случайно не распахнулась полностью. После того как наверху заработает нагнетатель, область эскалаторов станет заражённой, но ведь выходить наружу всё равно придётся. За едой в развалины гастронома, и связь со спасателями установить надо. Поэтому чем меньше будет распахиваться створа ворот, тем меньше радиации попадет на станцию.
Пока он занимался наладочными работами, техники надели скафандры и утащили наверх самодельный нагнетатель. Порфирьев и ещё несколько полицейских в скафандрах ушли с ними, остальные долго отмывали друг друга, постоянно требуя больше воды. Отработанную воду сливали прямо внутрь эскалатора, разобрав часть ступеней, и фельдшер вызвал себе в помощь пару сотрудников станции, чтобы те приносили ещё воды. Помощники носили воду в чём придётся, и набирали её внизу, на техническом уровне. От них Антон узнал, что нижний технический уровень затоплен едва ли не по грудь, водоотводящее оборудование не подаёт признаков жизни, а воду они зачерпывают, стоя на лестничных ступенях. Один из помощников сказал, что его едва не укусила здоровенная крыса, неожиданно вынырнувшая прямо возле ног. Но из-за нехватки кислорода двигаться приходилось медленно и нетвёрдо. Крысу поймать не удалось, и она убежала куда-то в тоннели. Кто-то немедленно заявил, что как только станет легче дышать, её нужно поймать и зажарить. Второй возразил, что в конце тоннелей сложены трупы, и, если крыса обожрётся мертвечины, есть её нельзя. От сильно возросшего кислородного голодания мысли в голове Антона текли вяло и путано, жжение в голодном желудке требовало хотя бы напиться, и он отстранённо подумал, что некоторые люди слишком быстро готовы скатиться до уровня животных. Они всерьёз обдумывают вопрос употребления в пищу крысы, когда на самом деле нужно отправить команду Порфирьева в развалины гастронома, откапывать вход в подвалы, полные продуктов.