Зависимость

– Сто-о-ой…

– Зачем? Я хочу умереть…

– А смысл?

Громкий голос в трубке сказал – «Я тебя люблю», но услышать это было уже поздно. Локомотив унес ее… Кровавый всплеск из сонной артерии, синева губ, почерневшее небо.

Холодный пот, влажные волосы.

«Она все спит. А скоро утро. Как же это хорошо…»

"Я увидел её и понял одно – она прекрасна. Да, хотел заполучить одну в этот момент другую, но жалел, что не ее. Все решило мгновение, когда в глазах увидел многое. Больше не пытался бродить дальше, так уже и бесполезно. Так произошло со мной. Больше ничего не желал. Самые приятные моменты хорошо ощутимы. Но, если они впервые, то чувствуются очень ярко и так сильно, что хочется писать про это книгу…

"Циановые стены, пол из линолеума. Вроде стоим на расстоянии буквально трех метров, а ведём себя как маленькие счастливые дети."

– Я тебя вижу – ты стоишь справа

– А ты слева…

– Смотрю на тебя и улыбаюсь

– И я

Мы разошлись… У меня внутри все горело, было тепло. Это было непередаваемо.

Спустя какой-то час с небольшим, вновь увиделись, мимолетно потерлись прохладными носами, пересеклись взглядами одинаковых зрачков, улыбнулись и пошли на остановку.

_____II______

_______А может все-таки это любовь?_______

– Здравствуй, – мило улыбнулась Кэрри.

– О, привет! Хорошо доехала?

– Да, а ты долго ждал?

– Да не особо. Дошёл до магазина, взял кофе в автомате и вернулся.

– Понятненько. А куда пойдем?

– Предлагаю в парк.

– Я согласна. Веди.

Скоро ушла бы зима, но все так же лежит чёрный рыхлый снег, с крыши капают холодные капли и лёгкий туман, затмевающий блик солнца.

– Классно выглядишь.

– Спасибо. А долго нам еще идти?

– Да нет, уже рядом.

Туман рассеивается, облака уходят, и город погружается в тяжелую серую атмосферу.

– А вот и та самая беседка, на которой мы посидим с тобой немного.

– Хорошо.

Гарри присел и она, рядом. Нежное движение рукой, мягко обхватившее хрупкую талию; ее плавно рухнула плечо. Теплые обнимашки явно сделали день радостнее.

– Так вот, я не люблю говорить про себя

– Ладно тебе, не бойся. Если мне приходиться гулять с человеком, то предпочтительнее, чтобы он был собой. Не хочу видеть маски для работы, учебы, семьи, прогулок. Желаю видеть того, кем ты являешься.

– Не знаю… Наверно не получится.

– Ничего страшного.

– Хорошо… Знаешь я любила одного человека, целый год, но он подло изменил

Под глазом слегка намокло.

– Ой, что это я.

– Да ничего такого, продолжай…

– Самое обидное было бы, если увидела его где-то или получила сообщение. Он мне написал…

По щеке поползла хрустальная слеза, увлажняя бледную щечку.

– И я…

А дальше молчание. Кэрри уткнулась лицом в плечо, тихо всхлипывая, изредка поднимая и опуская голову.

– Опять я это… Не надо было краситься

– Ладно, если тебе будет лучше, могу я рассказать про себя.

– Давай, буду внимательно слушать.

Слова со свистом вылетали, грудная клетка ровно двигалась, соответствуя размеренно речи, без намёка на что-то ужасное истории. Сложный сюжет, контрастная середина, непонятное начало, поблекший конец.

Все так же нет солнечного света, прикрытого хмурым фоном облаков

Дальше они просто сидели. Кэрри присела на колени Гарри, обхатившего её крепко за талию и слушавшего нервное сердцебиение, тяжелое дыхание; как капает дождик и как медленными шагами уходит зима.

– Мне пора…

– Так скоро?

– Увы. Ладно, потом еще обязательно увидимся. До скорого…

– Пока…

Гарри еще немного постоял и ушел, не понимая простой истины – она сильно изменит его жизнь.

Спустя семь недолгих дней, отмеченных красной чертой в мыслях, снег почти растаял. Ступни прохожих ощущают твёрдый асфальт, но не всех радует это ощущение…

Стоп, а Вы видели когда-нибудь зверя? Не того, что встает на задние лапы при виде желанного куска мяса, который способен лишь ходить по кругу за клеткой, изредка хрипло рыча на мух, а именно ад, воцарившийся в мирном Гарри. Частые глубокие вздохи, безумные удары разрывающие грудь; в глазах пылают искры, злобная улыбка и пронзительный гомерический смех, витающий в голове. Изогнутые пальцы на холодных кистях сильно разрывающие плоть середины души, футболка расходиться по швам, треща как свежая капуста, окровавленные рваные лохмотья, яркое сияние с левой стороны и неистовая боль. Ну, так вот, видели настолько яркую фантазию и живые эмоции; значит пора познакомиться.

Любовная пара гуляет неторопливо, трепетно держась друг за друга. Внезапно из глубины парка послышалось рычание и громкие возгласы.

Насторожившись, Джон все же решился проверить. Шёл осторожно по дорожке, дабы остаться в тени.

«Я не знаю, что в Гарри было такого, но это выглядело неистово. Подойдя ближе, я заметил Одру и поздоровался с ней. Мне кажется, его делила на части неощутимая мной сила. Помню знакомые ощущения; жаркое разрывает на мелкие кусочки и крик похожий на безысходность рвётся наружу.»

– Какая мерзкая погода, лужи, снег, вязкая грязь. Зато безоблачное небо, пахнущее росой и звездами. Она говорит, что мы не будем друзьями! Хотя до этого утверждала, что хочет обмениваться со мной сокровенным и стать лучшими друзьями. Ведь нет! Любит она другого! И все тут! Раньше были хоть какие-то приятные дружеские объятия, а теперь лишь знакомые после целого месяца счастливого общения.

«Да, наверно, ему, правда, тяжело. Ладно, пора идти. Джон постепенно удалялся, а голос его не стихал. Приблизившись к памятнику, расположенному почти вплотную с банком, все ещё слышал отчетливо его голос, утихший спустя несколько выкрикнутых реплик. Впечатлений хватило не только мне, но и тем трем ребятам, которые удивленно смотрели на него со скамейки.»

Прохладный свет фонаря, отбрасывающего кривую тень, робко освещает сидящего на бетонных ступеньках Гарри.

«…Опять я видел тебя, уже впереди, не рядом. Твой спокойный силуэт и лёгкое покачивание бёдер. Те самые, синие обтягивающие штаны, что где-то там, в недавнем прошлом созерцал. Ты помнишь, мы сидели вместе? Конечно, помнишь. Присела на колени и что-то говорила, тихо. Говорить про себя ты не могла, сам открыл все лишь для тебя, ставшей роковой ошибкой. Тогда сразу угодил к тебе в друзья, лишь потому, что история была неуместна. После тихих слез в мое плечо и влажных грустных глаз, твоя улыбка озарила день, хитрый счастливый взгляд мне дал понять, что ты не моя; мне лишь ты нужна. Мой взор унылый и обычный, манил к себе рукой. Ты, ехидно улыбаясь, все дальше убегала от меня. Влечение накрыло – догнал, прижал, обнял. Лишь мягкое касание поверх твоих волос, спокойное и ласковое перебирание. День тот казался долгим, но надо было поспешить. Пошли обратно по тропинке и весело что-то обсуждая, я молча слушал. Моя рука легла в твою ручку. Потом в карман, но полностью не уместилась. Вспоминаю спустя год и это звучит мило. Солнечный день, надоедливый снег поверх равнин. Вот и остановка, ты уехала.

"Мы будем лучшими друзьями. Спасибо тебе. Ты, правда, очень хороший. Мне очень сильно нравится общаться…" А потом один звонок и душераздирающие фразы… "Ты понимаешь, дело не в тебе. Я просто лишь… люблю другого. Не надо больше мне писать, звонить, забудь про эту суету и каждый вздох в моё вспоминание; теперь спокойно можешь спать и просыпаться ни о ком не думая. Прощай…"

И все… Начало, а может и конец. Скорее лишь второе, но не отменить того, что лишь тогда казалось все быстро, мало, быстротечно. Её глаза я разлюбил, и нет в её лице чего-то яркого. Тогда был испуган, что перестал ощущать влечение и тягу. Теперь лишь понял, что не зря. Всё так и надо…