Во славу человечности!

— Я понимаю…

— Нет, пока не понимаешь. Слушай меня внимательно.

Аня пыталась сообразить, как помочь девочке, и вариантов было не так уж много.

— Тебе придётся рассказать о себе моим родным! Они знают, что я помогала тебе, но это настолько невероятно, что они не верили. Тебе надо их убедить что ты — ребёнок ОТТУДА! Но если тебя обо всём этом начнут спрашивать чужие люди, ничего не говори им, — строго предупредила она. — Делай вид, что ничего не понимаешь, и посмеивайся над богатой фантазией. Дальше! Мою работу, то есть теперь свою, предложишь моей сестре. Она справится. Жалко терять: хороший заработок, нормальный директор, но… Поняла?

— Да.

— Скорее всего, учить тебя возьмутся родители, но постарайся подружиться с братом. Он может помочь тебе разобраться, в какой сфере ты сможешь работать, но не жди от него многого. Ещё. В сумочке лежит паспорт, это такая тоненькая книжечка с твоим изображением на страничке. Там написано имя, фамилия, адрес проживания. Выучи! Это важный документ, береги его. Научись платить за квартиру. Мы всё это делаем раз в месяц.

— Дом не принадлежит тебе?

— В доме живёт множество семей, ты сейчас всего лишь в одной из ячеек.

— Вы живёте как пчёлы?

— Да, как пчёлы. За то, что в твою ячейку подаётся вода, свет и другие удобства надо платить. Запомни, для тебя это важно. У меня — теперь у тебя — есть секрет от своей семьи! Я хорошо работала и купила себе отдельную квартирку-ячейку. Это очень ценно в нашем мире! Никому о ней не говори. Когда немного освоишься, разберёшься с деньгами, самостоятельно следи за оплатой услуг в этой квартире. Деньги будешь брать с моего счёта, это объяснят тебе родители.

— Но разве это хорошо — что-то скрывать от родных?

— Плохо. Мне стыдно, но я отдала кусок своей жизни, чтобы собрать оплату за отдельную ячейку и не хочу её делить ни с кем.

— Но это же твоя семья?! Если бы были живы мои мама и папа, если бы у меня были брат или сестра, я бы ничего для них не пожалела!

— Умница. Моя сестра тоже не пожалела денег для любимого, а он её обманул. Ты отдашь ей мою работу и этим очень ей поможешь. А брату ближе его семья, которая теперь не семья, потом услышишь эту душещипательную историю. Но знай, скажешь им про квартиру — считай, бездарно её потеряла. Вернёмся к оплате услуг. Родители расскажут, что это такое. На счету денег совсем немного, но тебе хватит, чтобы не влезть в долги. Через полгода, думаю, ты уже должна будешь что-то понимать, как мы живём, попробуй сдать внаём мою квартиру какой-нибудь семье. У тебя появится доход, и ты этим очень облегчишь жизнь себе и моим предкам, пока живёшь у них, растёшь и учишься. Не жди, что они будут тебя долго содержать! Может, они и хотели бы помочь, но им не с чего.

Анна ещё говорила, поясняла, не будучи уверена в том, доведётся ли им ещё раз пообщаться и только когда сама выдохлась, попрощалась. Оказалось, что спала она недолго, а общение с Кареманной её сильно вымотало. Когда Анна притворялась больной, доказывая, что тело не принимает её, она не думала, что вскоре всё так и будет. Состояние её было не стабильно и менялось в худшую сторону.

Целый день она провела в покоях Кареманны, частенько впадая в дрёму и выходя из неё только ради еды. Анна тщательно пережёвывала маленькие кусочки мяса, овощи, потом ей принесли жутко костлявую рыбу, которую она лишь расковыряла. Ещё подавали фрукты, дичь, кашу, а она всё ела и спала, ела и спала.

В короткие промежутки бодрствования она разговаривала с советниками, настаивала на поиске выхода из их ситуации, но девочка сказала ей правду: только раз в сто лет можно обоснованно надеяться на чудо.

На третий день двор замка начал заполняться народом, встревоженным долгим недомоганием правительницы. Анна, измотанная болезненной усталостью, сильными головокружениями, оплакиванием своего налаживающегося земного будущего, валялась в постели и всё отчётливее понимала, что во многом сама усугубляет своё состояние.

Лейны сменяли друг друга, но во дворе замка уже неделю находилось не меньше нескольких сотен человек. Они молились дневному и ночному светилам, чтобы их Голос-Мать выжила в добровольно отданном ей теле правительницы.

Анна почувствовала себя лучше лишь на десятый день. Сначала она робко погуляла по комнате, потом постояла у окна, смотря на молящихся людей. Пришедшая ухаживать за ней женщина сообщила что все лейны, где бы они не находились, просят даровать ей, их Матери, здоровье.

— Кареманну называли матерью? — с улыбкой переспросила Анна.

— Нет, отважная Кареманна была нашей правительницей, и она слишком юна, чтобы быть Матерью.

— Ничего не понимаю!

— Вы же не будете отрицать, что старше Кареманны?

— Нет.

— Ваша мудрость объединила нас, мы теперь знаем, что у нас есть будущее. Мы не останемся здесь на веки вечные. Ничего плохого не скажу о нашей долине, но если бы вы знали, как я мечтаю, чтобы пусть не я, но мои дети могли бы выбраться отсюда, увидеть другие земли и никого не бояться! Это ничего, что вы в теле девочки, пройдут года и это исправится, но вы уже наша Мать! Мать всех лейнов, Мать, растящая новое поколение и показывающая ему путь!

Анна слушала женщину и отходила от неё дальше и дальше. Невозможно было смотреть в фанатично преданные глаза, слушая весь этот бред.

Она решилась одеться и попробовать выйти погулять, но советники подняли её на руки и, высоко подняв над собой, вытащили на небольшой балкон, чтобы показать собравшимся лейнам. Оглушительный рёв радости, горящие ликованием глаза, доказывали правдивость слов помощницы. Многие плакали, не сдержав эмоций, протягивали к ней руки, всё эмоциональное неистовство обрушилось на Анну.

Это было пугающе и в то же время завораживало, придавало сил, насыщало энергией. Весь день она чувствовала себя отлично, но больше выходить не спешила.

Народ расходился, неся счастливую весть о выздоровлении Матери остальным, а Аня пыталась понять, имеет ли она право занимать пост правительницы? Если она принимает на себя ответственность за народ, то сумеет ли соответствовать или станет ширмой для правления совета четырёх?

Она бы предпочла отойти в сторону и спокойно жить, помогая чем может, но чудесная долина действительно вскоре станет ловушкой для людей. Уже стоит вопрос, как на тех же площадях увеличить урожай, чтобы его хватало до весны увеличивающемуся населению, и это только начало.

Хотя на её жизнь хватит благ, а вот детям уже придётся тяжеловато. Но останавливало ещё то, что она без интернета, без доступа к мировому наследию Земли мало чем сможет помочь. Ей больших трудов стоило запоминать материал, который она подбирала для Кареманны, но он почти не остался в памяти.

Поразмыслив, взвесив все «за» и «против», она решила, что надо дать себе такой же срок, какой она обозначила Кареманне для адаптации на новом месте. Нельзя судить обо всём, сидя в покоях и ориентируясь на небольшое количество взволнованных людей.

На следующее утро Анна надела штаны, рубашку, пояс с оружием, накинула на плечи кожаную куртку и спустилась завтракать в общий зал. Её приветствовали поклонами, прижимая руку к сердцу, искренне радовались и с удовольствием отмечали её отменный аппетит. После завтрака она собрала советников, чтобы сообщить им о своём желании осмотреть всю долину.

— Мне надо не только знать размеры территории, но увидеть, пощупать её руками. Заодно посмотрю, как и где работают люди, познакомлюсь с ними.

Советники одобрительно кивали, радуясь, что таким образом они продемонстрируют всем Мать-правительницу, и каждый сможет убедиться, что звёздный ритуал прошёл успешно.

Дан, ясно почувствовавший, что теперь за одну только добрую улыбку он не будет любимым советником, поспешил проявить себя:

— Помните, вы говорили про необходимость женщинам потреблять мясо?

— Да, к чему вы это сейчас?

— Я поднял наши записи о рождении, смерти, и вот что получается: мужчины в среднем живут до двухсот лет. Женщины в среднем доживают едва ли до ста, хотя есть такие, что перешагнули двухсотлетний рубеж, но их по пальцам можно пересчитать.