Страница 17 из 82
— Там мальчишка лет пяти! Голенький!
— В смысле?
— Вообще без одежды! И вокруг опять никого.
— Да что творится в этом лесу? — спешиваясь, возмутилась я. — И хоть бы ехал кто еще кроме нас. Взрослый, опытный. Нет, как вымерли все! Ну, пошли за вторым оборотнем, и я в суде буду требовать лишить эту мамашу родительских прав!
— Я тоже! — присоединилась к демаршу пернатая подруга. — Кукушка какая-то. Раскидалась детьми, понимаешь. Ну, тот хоть не волчонок рассказать сможет. Я близко подлетать не буду, боюсь, он меня поймать попытался, а когда не удалось, разорался еще больше. Хорошо, что я маневренная, а то бы сожрал, наверное.
— Ры, — не согласился Веня и заскулил, требуя спустить его на землю. Что я и сделала. Пусть сразу успокоит своим присутствием маленького родственника.
— А что? Голод не тетка, а птичка всего лишь добыча для вас, — кружа над головой, убедительно заявила синица. — Даже в человеческой ипостаси голодный волк остается голодным волком.
Свернули с дороги опять налево и полезли через заросли кустарника. Метров через тридцать вышли на небольшую полянку, и я остановилась, удивленно приподняв брови.
Муся конечно уже предупредила, что будет голый ребенок лет пяти, но зареванный кудрявый блондинчик похожий на амурчика со слегка раскосыми голубыми глазищами на симпатичной мордашке просто умилил. Не ожидала что оборотни такие красавцы во второй ипостаси.
Заметив меня, мальчишка прекратил хныкать и, раскинув ручки в стороны, кинулся навстречу с радостным криком:
— Мама!
глава 6
— Ох, — только и осталось сдавленно охнуть, когда найденыш крепко обхватил меня за ноги. Надо сказать с нечеловеческой для пятилетнего ребенка силой. Чуть не переломал.
— Мама! Встретила!
С трудом расцепила ладошки и присела на корточки.
— Я не твоя мама. Я Апрелия.
— Преля? — переспросил малыш и снова обнял уже за плечи. По-моему, даже косточки хрустнули. — Мама! Встретила! А то один.
— Так, погоди, — с трудом отстранившись от белокурого ангелочка обладающего силой взрослого мужчины, я осмотрела его на предмет повреждений. — Ты не ушибся? Вижу пару царапин и все.
— Ушибса? — переспросил мальчишка, с трудом выговаривая буквы.
— Ты откуда здесь?
— Я тут! Паявилас… сам… Один!
Губки сложились обиженным бантиком.
— А где твоя одежда? — поинтересовалась я и, заметив в огромных голубых глазах непонимание, повторила по слогам и показала на себе, оттянув куртку: — О-деж-да.
— Такое? — ткнул в пуговицу пальцем ребенок, я болезненно сморщилась и даже не расстроилась, осознав, что пуговица осталась в цепких лапках малыша. Ничего себе шустрые эти волки. — Такое мне нада. Одежда, да? Давай нада. А то голая. Паявиласа. Одежда давай. Мне нада.
Я расстроено всхлипнула. Похоже мальчик умственно отсталый все симптомы налицо. И сила немереная и речь неразвитая. На вид ему лет пять-шесть, а разговаривает с трудом.
Но не выбрасывать же за это в лес!
Господи, да что же такое творится? Один в волчьей шкуре другой дурачок. Зачем они мне вообще встречаются? Мне почему? Карма что ли?
— Веня, это твой брат? — с надеждой обернулась на волчонка не спешащего радоваться находке, но с интересом принюхивающимся к мальчишке. Судя по настороженному поведению — нет.
— Вряд ли, — ответила за малыша синица и предупредила: — Полетаю вокруг, погляжу.
— Кто? — насторожился ребенок, провожая птаху взглядом и протягивая вслед ручки. — Кто такое?
— Это Муся, — поспешила я с ответом, отвлекая ребенка. С такой силищей пятилетний амурчик из нее котлету сделает и не заметит, правильно она боится. У меня до сих пор плечи ноют, а на ногах скорей всего синяки останутся. — Муся хорошая синичка. Разумная, говорящая, добрая.
— Муся? А… куда? Она… летает?
— Скоро вернется, — заверила я и задумалась над насущной проблемой. Одеть надо, а во что? И обратилась к волчонку: — Веня, если это не твой брат, то пошли со мной. Одежду ему выберем, а тебя в сумочку посажу от греха подальше.
Волчонок отрицательно качнул головой и вытянулся на земле, доверчиво поглядывая снизу вверх на голенького мальчишку. Я дернулась, когда амурчик подошел к оборотню, и приготовилась спасать волчонка даже хоть от объятий (они у малыша железные, а дети любят потискать мягкую игрушку), но мальчишка наклонился и довольно нежно провел рукой по шерстке.
— Тёпла, мягка. Одежда есть. Канешна… оборотень.
Вот тебе и умственно отсталый! Я не сразу сообразила, что Веня оборотень, а мелкий в момент расу определил. Хотя они же одного вида получается. Значит ли это, что когда Веня обернется, тоже задушит в объятиях? Что-то в ипостаси волка он довольно хлипкий. Или я чего-то не понимаю. Дипломированный специалист, блин! Ну почему нам так мало давали о других расах? На Земле вдоль и поперек изучили бы уже, а тут живут под боком и все тайны какие-то.
Убедившись что мальчишки не причинят друг другу вреда я подошла к Мустангу, с интересом поглядывающим на пополнение седоков, и закопалась в сумку в поисках подходящей одежды. Нашла пижаму спокойного зеленого цвета, сшитую из мягкой приятной ткани. Такой в этом мире больше ни у кого нет — слишком фривольная, но Муся заказала, а мне понравилось. Большая будет конечно, но в моих штанах мелкий совсем утонет, а этот материал можно подогнуть или стянуть. Все равно ничего лучше нет. Шортики за полноценные брюки сойдут, а маечка с плечиков сползет… ну можно лямки узлом завязать.
— Вот, милый, давай-ка примерим, — снова присела на корточки перед ангелочком. — Не дело голышом ходить.
— А это? — указал рукой на волчонка мальчишка. — Зовут.
— Как зовут? Это Веня.
— Веня зовут. А я?
— Ой, точно! А как тебя зовут?
— Ты говоришь, — неуверенно пролепетал малыш. — Я не знаю. Пока.
— Ну, если не помнишь… Сейчас Муся вернется и придумает тебе имя. У нее хорошо получается. — Я вздохнула. Все-таки с головой у него определенно проблемы. — Так, просовывай сюда ножку. Вот молодец! И вторую. Отлично. Сейчас резинку подтяну и нормально даже. Красиво! Теперь майку.
— Красива, — повторил с улыбкой ангелочек, проверяя ткань на ощупь. — Гладка, тёпла.
Я хихикнула. Шпана из подворотни тоже бы оценила. За своего приняла.
— Апрелия! Апрелия, Апрелия! — издалека завопила летящая из разведки синица и тяжело дыша, приземлилась мне на плечо. — Это… это…
— Муся, Преля, мама, — твердо сказал найденыш и широко улыбнулся.
Синица шумно сглотнула и пискнула:
— Д-дракон.
— В смысле?
Я вскинула голову, выискивая в небе между крон деревьев опасность, но подруга нервно клюнула в щеку и пояснила:
— Ребенок дракон!
— Он? — не поверив, приподняла брови и показательно потерла пострадавшее место. — Шутишь что ли?
— Дракон, дракон, — закивал мальчишка и довольно рассмеялся, постучав кулачком по груди. — Я дракон, да!
— Я неподалеку нашла яйцо! Вернее то, что от него осталось. Скорлупу! Похоже, он недавно вылупился вот и голый.
— Да-да, я паявилась, — подтвердил амурчик. — Я плакал, звал и мама пришела… пришла… нашла! Не мама… Преля! Муся! Веня! А где папа?
Ой! Я зажала рот руками и недоверчиво покачала головой, а мальчишка задорно улыбнулся и неожиданно поменял ипостась. Просто раз — и передо мной стоит маленький дракончик размером с кавказскую овчарку. Это если не учитывать хвост, гребень и объемное пузико с маленькими еще не годными для полета кожистыми крылышками. Такой славный, что мы с Мусей слаженно ахнули и залюбовались. Веня радостно рыкнул и запрыгал вокруг сказочного создания. Мы с подружкой вытаращили глаза, глядя как волчонок играет с симпатичным крылатым дракончиком. Подумать только — нашли ребенка, а он дракон! Настоящий! Кстати тоже зелененький как моя пижама.
— Моя пижама… — вымучено простонала я, почему-то вспомнив об испорченной одежде. Цвет шкуры навеял не иначе. — Она была одна.