Страница 19 из 92
- В вас порой перевешивают гены торговца людьми, Юлиана, - не сдержалась я. Знаю, знаю, это было очень неосторожно, глупо, мелочно, по-человечески как-то, но стоило отцу покинуть столовую, как меня понесло. – Благородная кровь итак знает о своей исключительности и не вопит об этом на каждом углу. И уж тем более в высшем свете, куда вы так стремитесь, не строят торговые отношения, разменная монета в которых - жизнь ребёнка. Или вы после меня и Лизетту с Жоржеттой этому чудовищу отдадите? Кажется, в вашей религии так поступила ангѐла Юдифь, что соблазнилась обещаниями демона и после кровного жертвоприношения сама стала демоном. Задумайтесь об этой легенде матушка, или, как у вас, на земле, говорят, святом сказании. Кстати, вы знали, что в основе легенд ваших предков лежит реальная история моего народа? Крылатого народа?
Красивое лицо Юлианы покраснело. От стыда. И ещё больше от злости. Она ненавидит, когда ей напоминают, что она дочь рабовладельца. Отношения со своей семьёй мачеха порвала давно. В тот же день, как перешагнула порог дома Майер в качестве баронессы. Родители её, конечно, не ожидали от дочери ни предательства, ни цинизма. В то время как я вообще не удивлена. Они же работорговцы. Пусть и бывшие. В детстве Юлиана играла на плантациях и впитывала жестокость всем своим существом. Детская психика очень восприимчива, поэтому, когда ребёнок наблюдает или терпит насилие, у него потом всего два пути дальнейшего развития – самому стать жертвой или садистом, - так говорят в Прериях. На жертву Юлиана точно непохожа. Права, прикидывается, когда надо так, что не подкопаешься.
Но если напоминание о своём происхождении мачеха ещё могла стерпеть, в конце концов, оно не тайна, то слова о том, что я феникс, то есть по-настоящему высшая, какой ей, Юлиане никогда не стать, с кем бы ни удалось породниться (меня выбрала Солнце! меня выбрала магия!), довели Юлиану до самого настоящего бешенства.
- Попробуешь только сказать такое при господине и пожалеешь, что на свет вылупилась, дрянь, - прошипела она, вставая из-за стола и направляясь ко мне. – Ты подпишешь всё, что даст тебе отец!
- Я не могу ничего подписывать, - напомнила я, поднимаясь ей навстречу. – Я несовершеннолетняя.
Если Юлиана хочет драки – будет ей драка. Вообще без проблем. В конце концов, выпускница я Пансиона Благородных Волшебниц или где?!
Но если по правде, я уже жалела, что не сдержалась и разозлила мачеху. Вот как теперь предложить ей деньги? Хотя… она бы мне всё равно не поверила. Люди судят других по себе, это одна из характерных черт человеческой расы, и Юлиана решила бы, что я просто выкручиваюсь.
И вот сейчас – что делать?!
Они не могут заставить меня поставить подпись против моей воли.
Могут, конечно, попытаться, но… Прапламень!!!
Только бы выбраться отсюда! Только бы выбраться!!!
- Пошли, - не дойдя до меня, мачеха свернула к двери, делая вид, что так и надо. Она успела взять себя в руки и снова натянула на лицо улыбку.
- Куда? – хмуро спросила я.