Страница 15 из 21
Устал от жизни беспробудной,
Всё те же сцены, тот же сон,
И режиссёр ужасно нудный,
И рвёт пластинку граммофон.
А ночь нарочно не приходит,
Манит закатом и луной,
И мчатся в море пароходы,
И капитан идёт за мной.
А как скучна ночная вахта,
И имя ей – собачий час,
Далёкий слышен звон набата
И ходят беды возле нас.
Течёт песком немое время,
И пуст бокал младой любви,
А на седле ржавеет стремя
И сахар лести ядовит.
Возможно, я не в этой книге,
Ошибся полкой и был пьян,
Я дома на пиратском бриге,
И прошлое сплошной бурьян.
Такие стихи очень нравятся девушкам и томным юношам, мечтающим о путешествиях, пампасах и приключениях господина Фенимора Купера. Мне говорили, что в моих стихах что-то декадентское, упадническое, но вместе с тем тревожащее душу и зовущее вперёд к новым приключениям. По этой причине число подписчиков газеты «Губернские ведомости» увеличилось, а театральные критики даже стали разбирать мои стихотворения и подвергать их критике, что несомненно способствовало росту моей популярности. А вот это стихотворение понравилось даже городскому голове, и он одобрительно высказался о моих литературных способностях.
Энск был столицей старинной Сибири,
Главный начальник над краем Степным,
Пышный собор осенял штаб-квартиру
И фонари тусклым светом ночным.
Пары влюблённых сидели в салонах
И танцевали в губернских балах,
Степи сгибались в восточных поклонах,
Рядом с ереями муллы в чалмах.
Завтра в театре спектакль по Шекспиру,
Гамлет, принц Датский, убийства и месть,
Плакали дамы, актёрскому миру
Стол был накрыт и оказана честь:
С ними вкушал городской голова,
С орденом Анны и в вице-мундире,
После о том говорила молва,
Что для актёров построят квартиры.
Что же не скажешь красивым актёркам,
С неба луну и все звёзды в букет,
Красная рыба к белым скатёркам,
И волшебство – театральный буфет.
Утром доклад, что запущена конка,
Как на чугунке – по рельсам вагон,
И колокольчик звякает звонко,
Через весь город всем людям прогон.
В десятых числах августа месяца я сдал контрольные работы в административную часть университета вместе с прошением о принятии экзаменов по курсу университета экстерном, копиями метрики и ведомости сдачи экзаменов экстерном за полный курс гимназии с похвальным листом.
Через неделю пришёл ответ, что экзамен назначен на первую декаду сентября месяца шестого числа.
Шестое сентября это же мой день рождения. Знаменательно для знаменательного события. Ну, это не в смысле, что я человек очень значительный, просто сдача экзаменов по университетскому курсу событие значительное для меня. Как у Гамлета: быть или не быть, вот в чём вопрос!
Кстати. Я не сторонник празднования этих всех дней рождений. Каждый родившийся малыш с первого дня и с первого шага упорно движется в направлении кладбища. Иного пути нет. И каждый год собираются люди, чтобы с бокалом в руке произнести панихидные речи о том, какой ты был хороший, какой ты был внимательный к людям, как тебя любили окружающие, дарят тебе всякую ненужную всячину и кричат с восторгом, что ты ещё на один год ближе к тому месту, которое называется погост и ждёт тебя деревянный ящик и холмик сырой земли.
Вместо дня рождения нужно собирать друзей по самым разным событиям или причинам. Или просто так, потому что соскучился по ним.
Вот и мы с Марфой Никаноровной готовимся к выезду на воскресный пикник с рыбалкой и с друзьями, где я обещал сварить настоящую рыбацкую уху.
Выезд – это очень громко сказано. Просто от дома нужно пройти примерно пятьсот метров до маленькой речушки, по имени которой назван губернский город. Если ещё пройти пятьсот метров вниз по течению реки, то речка впадает в большую реку, где двести с лишним лет высадился царский посланец подполковник Бухгольц с командой для основания крепости.
Компания у нас небольшая. Иннокентий Петрович с супругой и детьми, помощник участкового пристава Иванов-третий, Марфа Никаноровна и я. Шесть человек. Нужно наловить рыбы, почистить её и сварить уху.
Я уже и место подобрал на реке. На спуске выкопал ямку, чтобы там получилась импровизированная печка для котелка, и наломал сухих веток для костра.
Глава 15
Воскресный выход получился на славу. В мастерской отца Марфы Никаноровны я смастерил лёгкую тележку из ореховых брусков и небольших колёсиков от детских колясок на резиновом ходу.
Использовать ореховые бруски для такого дела, конечно, расточительно, но я же не краснодеревщик и не собирался заниматься изготовлением мебели в будущем, а эти бруски требовали минимальной обработки рубанком, чтобы они стали изящными и круглыми.
К тележке я прикрепил высокую брезентовую сумку, которую мы по случаю купили на блошином рынке недалеко от Казачьего собора.
В сумку мы положили котелок, лук, чеснок, специи, бутылку засургученной водки, бутылочку вина для дам, ложки, вилки, тарелки, кружки, другие продукты, обязательный плед, летний зонтик, чтобы Марфа Никаноровна не обгорела на солнце, и всё это легко перевозилось на тележке, не обременяя нас тяжестью всего приготовленного.
К месту встречи мы прибыли практически вовремя. Моя тележка привела всех в восторг, а мужчины начали отпускать шуточки по поводу того, что я смогу хорошо зарабатывать на перевозке товаров, закупаемых любителями на неделю впрок.
Каждый попробовал везти мою тележку и отметил, что это намного удобнее, чем тащить корзину с припасами в руках.
Место для пикника было выбрано удачно и там не было большого наплыва отдыхающих, хотя вокруг уже разместились несколько семейных компаний.
Я быстро собрал свою бамбуковую удочку, купленную в магазине для охотников и пошёл удить рыбу. Надо сказать, что в те времена не было такой лески, какая есть сейчас. Синтетические лески появились за границей только в 1935 году, а я купил прочную плетёную леску из белого конского волоса. Относительно прочную. Там были лески из конского волоса машинного кручения, но они были менее прочные. Были лески из кручёного шёлка, но тех хватало на одну-две рыбалки. Зато крючки были неплохие.
Удочку я настроил на донный вариант ловли, когда свинцовый груз удерживает леску на одном месте, а поводок с наживкой болтается на течении и привлекает рыбу.
Надо прямо сказать, что раньше рыбы было больше и она была крупнее. Это мы повыловили всю рыбу в реках и потравили её всякими гербицидами и отходами промышленных предприятий. Раньше и промышленности было меньше, и химии всякой почти не было, разве что бытовые отходы из туалетов выливались куда-то, я не уточнял куда, но мимо рек они не проходили и не в черте города, это не всеобщая канализация.
Ко мне подошли, дымя папиросами, Иннокентий Петрович и Иванов-третий.
– Так-так, – сказали они, – осваиваем дедовские методы добывания пропитания из сибирских рек?
И тут у меня удочку дёрнуло. Подсечка и я ловко вытащил крупного чебака, граммов на двести. У моих компаньонов даже глаза заблестели.
Обновив наживку, я снова забросил удочку, и поклёвка не заставила себя ждать. Я почувствовал, что леска начала уплывать, как будто кто-то поднял её со дна и течение подхватило. Такими проделками отличаются лещи и караси. Сделав подсечку, я с трудом вытащил большого леща. Тут и количество зрителей за моей спиной удвоилось.