Неадекватная няня

Стерев ладонью со лба выступивший пот, бодро вздохнул и тут же бросил изучающий взгляд на маленького незнакомца. Молчаливый, худенький мальчик поразил меня до глубины души своим обликом. Голову даю на отсечение — он настолько похож на мою Асю, что я, выскользнув на миг из реальности, будто увидел её в далёком детстве. Галлюцинация?.. Не верю своим глазам. Как же так? Разве чужие люди могут быть настолько похожи, будто две капли воды? Цвет радужки очей отличается. Зелёные, округлые глазёнки с тревогой, немигающе уставились на меня. Но вот лицо… оно напоминало девичье, Асино. Маленький, напуганный блондин с пухленькими розовыми губами и очень бледной кожей, покрытой небольшими красными пятнами смущения, держал в миниатюрном кулачке недоеденный кусочек белого хлеба. Сглатываю очередной ком и негромко обращаюсь к нему, протягивая правую руку для пожатия:

— Ну здравствуй, Алекс! Я Дмитрий, будем знакомы. Оказывается, ты у нас маленький художник. Очень красивый рисунок!

— Он для мамы… — негромко произнёс, теребя край потёртой футболки. На близкий контакт идти не спешил.

— Готов отправиться к маме?

— А почему она не пришла? — мальчик недоверчиво окинул меня взглядом и накрепко вцепился свободной ручонкой в юбку Раисы Ивановны. — Она же говорила, что любит меня и не пришла. Я тебя не знаю. Я не хочу ехать с тобой. Пусть мама сама меня заберёт.

Шмыгнув носом, взглянул на мою протянутую руку, плотно сжал губы и отступил на шаг, едва ли не прячась за бедро женщины. Переминаясь с ноги на ногу, потупил голову.

— Сашенька, нельзя тыкать взрослому дяде. Я же тебе объяснила кто он и зачем приехал.

Отступив на полшага в сторону, директриса нежно погладила расстроенного ребёнка по лицу тыльной стороной ладони.

— Не стоит, Раиса Ивановна. Ему сейчас нужно успокоиться и привыкнуть ко мне. Он боится людей? Он голоден?

— Вы имеете в виду хлеб? Нет, Сашенька обедал, но предпочтения к хлебу остались с очень раннего детства. Мальчик за три года слишком привык к Насте. Она для него — целый мир. Боится, что в её отсутствие другие увезут в свою семью и разлучат с ней.

— У тебя есть ещё рисунки? — спрашиваю, пытаясь хоть в чём-то найти с ним общий язык, склонить на свою сторону.

— Угу… — неуверенно протянул и поднял вопросительный взгляд на Раису Ивановну.

— Ася видела все? — пытаюсь как можно спокойнее и сдержаннее вести наш диалог, но если честно, то меня самого изрядно штормит. Глядя на мальчика — впервые ощущаю на себе их общую боль. Слёзы Насти, приправленные недоверием Александра, затронули за живое ещё сильнее.

— Нет. Я их вчера нарисовал.

— Сашка, давай-ка ты соберёшь свои рисунки и отвезёшь их Асе. Она обрадуется такому сюрпризу. Подойди, поздоровайся с Дмитрием. Ну же, мальчик мой. Ты же веришь мне? Ася ждёт тебя в огромном доме. Ты же мечтал жить с мамой и с родными людьми. У тебя там будет своя комната, любимая кроватка, игрушки, книжки! Давай, милый… не бойся, подойди к Дмитрию.

— Рая, он меня точно к маме отвезёт?

— Точно, родной. Зачем мне тебя обманывать? Ну же! Иди… — оторвав сжатый кулачок от юбки, женщина легонько подтолкнула ребёнка в спину, помогая сблизить дистанцию между нами. Я так и не опустил своей руки, надеялся, что он первый осмелится подойти и пожать мою ладонь. Не устояв на месте, делаю пару резких шагов навстречу, подхватывая мальчика на руки. От неожиданности Саша вцепился в мою шею крепкой хваткой, плотно прижался к груди, как мышонок, затаил дыхание. Взамен я лишь крепче обнял мальчишку и прислонился к его голове щекой. Втянув детский запах, удовлетворительно улыбнулся сам себе. Кажется, планета Земля не перестала двигаться вокруг Солнца. Не сошла с орбиты…

— Ты пахнешь мамой, — неожиданно раздался робкий голос. — Почему?

Я опешил. Мы оба подумали об одном и том же.

— Потому что она живёт в моём доме. Ты, кстати, тоже ею пахнешь, малыш. Не зря она тебя выбрала.

Довольно хмыкаю, потирая щёку о его мягкие волосы.

— И тебя? — чуть отстранившись, Александр с любопытством заглянул в мои глаза.

Ещё один умник выискался. Чувствую, с Илюхой найдёт общий язык и очень скоро. С таким хитрецом яблочные пироги не испечёшь. Улыбнувшись, взъерошил ему длинную стрижку на затылке и подбодрил:

— Она скучает по тебе. Едем к маме, Алекс, сделаем ей самый лучший подарок.

— Ты же не вернёшь меня обратно?

Я насторожился. С чего вдруг?

— Почему ты так решил?

— Потому что родители больше любят девочек. А мальчиков ругают и возвращают. Можно, я буду жить с мамой… у тебя дома? Я буду очень послушный. Очень-очень… Только забери меня отсюда… пожалуйста и не возвращай… — обхватив меня со всей силы руками и ногами, захныкал, пронзая насквозь сердце жалобным голосом, будто раскалённой иглой. — Папулечка, не возвращай меня обратно! Не надо!

«Папулечка» — вихрем ворвалось в мою голову, затронуло всю мою сущность, вывернуло наизнанку, обожгло, обездвижило, проникая в кровь неописуемым чувством жалости. У Ильи и в мыслях не было такого, а этот ребёнок дрожит, уповая на меня, как на Бога. Страшно представить, что творится в его невинной душе. Опомнившись, окончательно рушу невидимые барьеры между нами.

— Ш-ш-шь… тише… тише малыш, не верну, — поглаживаю хрупкое тельце по спине, а у самого состояние от его просьбы — хоть волком вой на луну! Ломит всего. Скручивает до тошноты от нехватки воздуха. Какой же он худенький, косточки прощупываются на позвоночнике, пальцами можно сосчитать рёбра, лёгкий, словно пушинка.

— Мужчины не плачут, Алекс, лишь огорчаются, запомни это, — да хрен там! У самого слёзы наворачиваются на глаза. — Поехали домой, малыш! Мама ждёт. Она тебя слишком любит, — бросаю взгляд на циферблат наручных часов и хмурюсь, глядя на время. Оставляя Настю под надёжным присмотром матери, я всё же волновался за неё. Меня вдруг осенила внезапная мысль.

— Сашка? — успокаивая мальчика, я не придал значения его словам о девочках, а стоило.

— Что, пап?

— Когда-нибудь мама сама захочет подарить вам маленькую сестрёнку. И если такое случится — вы с Илюхой просто обязаны будете её защищать и оберегать. Договорились?

— Угу, — соглашаясь с моими словами, кивнул. — А кто такой Илюха?

— Мой сын. Теперь и твой брат. Он немного младше тебя, но вы подружитесь. Ну так как? Едем или ты передумал?

— Не передумал. Хочу домой, к маме. Ты только не отпускай меня, пап… ладно?

— Не отпущу, малыш. Слишком сладко пахнешь мамулечкой Асей…

— Дмитрий Александрович, я запущу процесс усыновления. Не думаю, что стоит тянуть кота за хвост. Ася не будет против. Саша для неё дороже жизни…

Глава 16. Откровение

— Ася, ты заболела? — раздалось негромко над ухом.

Маленькая ладошка уверенно опустилась на мой лоб, окончательно развеяв остатки сна. Открываю медленно глаза, пытаясь разглядеть хмурое лицо Ильи.

— Со мной всё хорошо, малыш, не волнуйся, — заверила хрипловатым голосом, натягивая одеяло повыше.

— Темпелатулы нет. Ты в полядке. Можешь вставать.

— Ух ты! У меня есть собственный семейный врач?

Улыбаюсь маленькому заботливому мальчику, который с первой встречи покорил меня, завладев моим сердцем, как и его отец.

— Мне Катя так делала, когда я болел. Папа сказал тебя не тливожить… Ася… я хочу иглать в саду. Бабушка Нина плиехала. Пиложки жалит. Пойдём обедать.

Малыш грустно выдохнул, выпячивая нижнюю губку.

— Я сейчас спущусь, Илюшка. Иди, приготовь для меня место за столом.

— Ага. Я быстло! — его настроение изменилось, будто по щелчку пальцев. — Только ты недолго! Холошо?

— Я мигом тебя догоню, беги, — прокричала ему вслед.

Дмитрий уехал второпях, оставив меня одну в обнимку с его подушкой, на прощание напомнив лишь о том, что у меня больше нет «моих» проблем. Стоило мне проснуться, как неудержимые мысли тотчас ворвались в мою голову и принялись терзать её до умопомрачения. Я пытаюсь хоть как-то успокоиться, вдыхая медленно и глубоко полюбившийся запах, пропитавший насквозь ткань с наполнителем. Не могу им надышаться. Мне недостаточно одной ароматной подушки, она не в состоянии заменить жаркое тело к которому можно прильнуть и прислушаться к ровному дыханию, ощутить под собой умеренный ритм сердца близкого человека.