Злодей (ЛП)

Возможно, мне стоило бы вернуться к своему первоначальному плану и отодвинуть в сторону их обоих, побыть одной у себя дома и попытаться собрать воедино свою прежнюю жизнь.

Телефон снова пискнул. Я поднялась и потянулась за ним. Еще один незнакомый номер.

«Камилла, это Билл, отец Себастьяна. Можешь ли ты поужинать со мной в городе в эти выходные? Пожалуйста».

Мистер Линдстром не похищал меня, но он и не помог, когда я просила. Хотя истории о детстве Себастьяна, что он рассказал, оказались довольно полезными в попытках его понять. Возможно, он мог бы помочь мне еще раз. Я ответила ему, что согласна на встречу.

Как только мы договорились о дате встречи, я оторвала себя от пола. Слезами тут не поможешь. И я уже сыта по горло ими. Я больше ничья пленница, ничья невеста, ничья игрушка. И никогда больше не буду, пока сама не захочу этого, пока это не будет моим собственным решением. Первый раз в жизни мое будущее принадлежало мне, и я не собиралась это упускать.

Глава 47

Линк

— С кем ты ужинаешь? — я схватил Тину за волосы, когда она отсасывала мне, пока я говорил с Камиллой. Я хотел заранее подготовиться к игре, учитывая тот факт, что Камилла, вероятно, оставит меня с синими яйцами. Снова.

— Просто друг. Не беспокойся.

— Этот друг — мужчина?

Тина закашлялась, но я насадил ее на свой член, чтобы заглушить звук.

— Да, но он достаточно взрослый, чтобы быть моим отцом.

— Значит, мы увидимся сегодня вечером?

— Я, наверное, потом вернусь к Веронике. Первая неделя в школе, так что я устала. Как насчет того, чтобы пообедать завтра?

— Конечно, но почему бы тебе просто не сказать мне, с кем ты ужинаешь?

— Потому что я этого не хочу. — Уверенность в ее тоне задела меня за живое. Я позволил Тине глотнуть воздуха, прежде чем снова насадить ее на свой член.

— Что это было? — спросила Камилла.

— Что?

— Какой-то странный шум?

— Должно быть, статика. Послушай, ты можешь сохранить этот маленький секрет. Мне все равно, но ты можешь хотя бы сказать, где будешь? Я не хочу, чтобы Минтон снова убедил меня, что тебя похитили.

Она рассмеялась, хотя смех получился натянутым.

— У френьера.

— Чудесно. — Я оторвал Тину от своего члена, дал ей отдышаться, а потом позволил ей самой задавать темп.

— Да.

— Ну, желаю хорошо провести время. Думаю, увидимся за ланчем.

— Спасибо. И да, мы точно пообедаем вместе. — Она, кажется, почувствовала облегчение оттого, что я прекратил расспросы.

— Ладно, детка. Я люблю тебя. — Тина заколебалась, но я снова толкнул ее.

— Линк. Пока.

На линии воцарилась тишина, и я бросил телефон.

— Поторапливайся. Мне нужно кое-куда уехать.

Тина сердито посмотрела на меня, и этот взгляд только помог мне прониктуть глубже в ее горло.

— Сделай мне хорошо, детка. Ты же знаешь, что мне нравится. — Мои уговоры заставили ее сжать мои яйца, пока я думал о Камилле, ее соблазнительном теле и киске, которая принадлежала мне. Она была моей. Ей пора было признать это и подчиниться.

Когда мои яйца поджались, я толкнул свои бедра вверх и перекрыл Тине воздух своим членом, пока я спускал в ее горло. Она фыркнула и упала на диван, в ее потекших тушью глазах читалось обвинение. Но мне было все равно. Мы закончили. Следующей женщиной, которая попробует этот член, будет моя жена.

Я выясню, что задумала Камилла, положу этому конец и надену ей кольцо. Она отказалась от меня на Рождество, но у нее было время подумать. Более чем достаточно времени, чтобы она поняла, что принадлежит мне. Я заслужил ответ.

И если я не получу ответа, которого заслуживаю, ей придется за это поплатиться.

Глава 48

Камилла

— Спасибо, что приняли мое приглашение. — Мистер Линдстром сидел справа от меня в дальнем углу шикарного французского ресторана «Френьер».

— Учителю всегда трудно отказаться от бесплатного обеда, мистер Линдстром, — я улыбнулась и разложила салфетку поверх белой юбки. — Особенно из такого шикарного места, как это.

— Я рад, и пожалуйста, зовите меня Билл.

Официант налил нам вина, пока я изучала меню.

— Боюсь, я не очень хорошо говорю по-французски.

— Я тоже. — Билл вернул меню официанту. — Я буду рибай (прим. стейк из мраморной говядины), прожарки медиум, с зеленой фасолью и картофельным пюре.

Официант нахмурился, но кивнул.

— А ты?

— То же, что и вы.

Я передала меню и откинулась на спинку стула, когда где-то в переполненном ресторане заиграл струнный квартет.

Как только официант исчез, Билл наклонился вперед.

— Я уверен, ты знаешь, почему я пригласил тебя сюда.

— Чтобы обсудить вашего сына.

— Да. — Он сложил руки на столе. — Как тебе известно, я не был согласен с его методами.

— Однако, вы ничего не предприняли.

Он поморщился.

— Нет, не говори так.

— А почему бы и нет?

— Я надеялся, что он сам придет к правильному заключению, — его глаза заблестели. — И он это сделал.

— Мне не очень нравится, что для вашего сына это поучительный момент. — Мне понравился мой резкий тон, хотя он удивил меня, возможно, даже больше, чем Билла.

— Все не так, — он покачал головой. — Нисколько. Ты была намного больше, чем я думал. В тот день мы разговаривали в библиотеке, и я рассказал тебе о том, как тяжело было растить его, о его причудах, о его недостатке чувств. Ты взяла всю эту информацию и разгадала загадку Себастьяна. То, ради чего я работал всю его жизнь. Ты сделала это, как... — он щелкнул пальцами. — Да, ты узнала о нем мимоходом, особенно после нашего разговора, но в конце концов именно ты научила его, — его брови нахмурились. — Разве ты не понимаешь? Ты научила его любви. Он начал с одержимости — в тот момент, когда он увидел тебя, этот переключатель щелкнул... — он пожал плечами. — Ты — для него. Но после этого ты нашла в нем такие черты, которых я никогда не видел. Части, которые, как я думал, останутся запертыми навсегда. Ты открыла самую важную дверь в человеке — любовь.

— И вы здесь, чтобы уговорить меня вернуться? — я постаралась скрыть эмоции в своем голосе.

— Нет. — Он замолчал, когда официант принес корзинку с хлебом.

— Я здесь, чтобы сказать, что ты свободна. Так свободна, как только можно пожелать. Я открыл для тебя трастовый фонд. Никаких связей с ним вообще. Это касается только нас двоих. Чтобы выразить свою благодарность. — Он положил руку на стол, и слезы выступили у него на глазах. — Чтобы сказать тебе, как много значит для меня то, что ты сделала. Я бросил попытки добраться до него. Но ты это сделала. Ты сделала мне подарок, который я никогда не смогу вернуть. Надежду.

Я вложила свою ладонь в его ладонь. Он заглянул мне в глаза. Так похоже на его сына, но в тоже время и нет. У него была мягкость, которую я видела только в Себастьяне, когда он обнимал меня.

— Спасибо. — Он сжал мою руку. — Я серьезно.

— Не за что. Но вам не нужно было открывать фонд.

— Я уже это сделал, — он улыбнулся, и по его морщинистой щеке скатилась слеза. — Ты заслуживаешь этого и даже больше. Я пришлю документы на следующей неделе. И я знал, что ты скажешь, что я не обязан был этого делать, но я хотел. Не пойми меня неправильно, но я думаю о тебе как о дочери.

Я выгнула бровь.

— Вы сейчас меня удивили больше, чем он.

Он усмехнулся, когда официант поставил наши тарелки на стол, и еда наполнила воздух восхитительными ароматами.

— Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Ты — мечта моего сына. Но для меня ты тоже мечта. Шанс на семью, будущее, любовь. Все, что я хотел для него и для себя.

— Все не так просто.

Я не могла вот так просто забыть о грехах Себастьяна.

— Я знаю, что это не так. Я понимаю. — Он похлопал меня по руке и указал на тарелку. — Давай поедим, и я посмотрю, смогу ли перестать плакать, как сопливая девчонка.