Страница 6 из 44
Ну и Константин, до сегодняшнего дня, забегавший сюда по прямому назначению этого заведения, только за кофе, не замеченный ранее никем из обслуживающего персонала этого заведения, в том числе этой сто раз продававшей ему кофе девушкой, в рассеянности взгляда и особой внимательности к чему-нибудь другому кроме кофе, на этот раз, то есть прямо сейчас, если конкретней, смотрит прямо на Марию, на эту самую девушку у кофейного аппарата и за стойкой, а не куда-нибудь сквозь людей, куда он всегда смотрел своим погруженным в размышления взглядом и, не успевает она сообразить, что всё это может для неё значить, спрашивает её. – А как всё-таки вас зовут?
Что, конечно, очень удивительно слышать для Марии, уже достаточно давно считающей, что это не тот вопрос, который не разрешён между ними. Хотя бы потому, что он был давно между ними выяснен, и он как-то ей уже представлялся: «Константин», а она ему в ответ назвала своё имя, которое также было прописано на бейджике, подвешенном на её униформе. Но может ему хочется ещё раз услышать её имя в её устах, то, что ж, она не против. Но только на этот раз ему придётся убедить её в этом.
– Так нынче не знакомятся, молодой человек. – Не слишком холодно, несколько нейтрально, и отчасти благожелательно, что даёт надежду на благополучный исход начавшихся взаимоотношений, отвечает Мария, для Константина, до сегодняшнего дня, вечно погруженного в самого себя, девушка из кофейни. И, пожалуй, скажи ему, что ты, Константин, ведёшь себя отчасти странно, ведь тебе уже раз ответили взаимностью, сообщив своё имя, а ты и помнить об этом не помнишь, то он бы и не поверил, что при его-то памяти на лица, на имена и исторические события, он вдруг упустил из виду такое замечательное имя и его хранительницу.
Но этого сказать Константину никто не может, кроме самой Марии, которая, конечно, такого тоже не скажет, и Константин, ничего такого за собой не подозревая, с чистым сердцем удивляется в ответ. – Вот как? А как же тогда знакомятся? – спрашивает он Марию.
– Нынче всё мобильно, – вынув из кармашка фартука телефон и, протерев его тряпичной салфеткой, сказала Мария, – и это основа построения любой связи.
– Хм. Интересно. – Глядя на телефон в руках Марии, задумчиво говорит Константин. – А как же быть тем людям, кто, скажем так, несколько отстал от научно-технического прогресса, и у кого нет этого мобильного приложения в своём багаже знаний.
Мария в ответ еле сдержалась оттого, чтобы уколоть Константина, забывчивого человека, сказав ему: «А ты закачай их из интернета», а она пристально на него посмотрела, затем взяла чашку, налила в него кофе из кофе машины и, поставив её перед Константином, сказала. – А вы хоть раз выпейте кофе из чашки, спокойно за столом, а не как всегда делали, на ходу, и тогда вы всё вспомните и поймёте. – Теперь уже Константин до крайней степени удивлён. И он, определённо заворожённый взглядом и словами Марии, берёт поставленную перед ним чашку кофе и, стараясь не сводить с неё своего внимания (боясь разлить), таким невнимательным по сторонам образом следует до первого свободного столика. Где он и не успевает присесть и отвести своего взгляда от поверхности кофе, как до него доносится голос незнакомца, как оказывается сидящего на другой стороне стола. – Вы, или неразборчивы в связях, или вы чем-то крайне озабочены.
– Что-что вы сказали? – подняв глаза навстречу человеку, обратившемуся к нему с этим замечанием, переспросил Константин.
– Не более того, что сказал. – С какой-то отстранённостью сказал незнакомец.
– Я не совсем понял, к чему всё это было сказано. – Уточнил Константин.
– А разве вы до сих пор не поняли. – Незнакомец продолжает гнуть свою загадочную линию. И надо отдать ему должное, ему отчасти удалось сделать некомфортным сидение на месте Константина – он действительно почувствовал под собой какое-то неудобство. Но Константин не хочет поддаваться на манипуляции сознанием этого типа и продолжает придерживаться линии своего непонимания этого типа. – А что я должен понять? Может, объясните. – С вызовом заявляет Константин.
Незнакомец продолжает флегматично себя вести, и он, пожав плечами, говорит. – Вы всего лишь присели на мои перчатки. – А вот такого обстоятельства объяснения происходящего, Константин точно не ожидал услышать. И он даже несколько смутился, услышав этот ответ незнакомца. Правда, Константин умеет быстро собраться, и он, вынув из под себя перчатки, посмотрев на них и на незнакомца, с улыбкой спрашивает его. – Они вам не будут жать, после того как я на них посидел?
– Сдавливает не вес, а мысль. – Ответил незнакомец, принимая перчатки. – А вы, как я понимаю, находились на пути к размышлению. – Кивнув в сторону девушки у кофе машины, добавил незнакомец.
– Пожалуй, соглашусь. – Ответил Константин, заметив этот брошенный взгляд незнакомца за его спину (Константин сидел спиной к Марии, и ему было несподручно оборачиваться).
– И что вас так задумало, если не секрет? – спросил незнакомец.
– Ничего необычного, мысли о свободе и об её ограничениях. – Сказал Константин.
– Если для вас это обычное дело, то я даже боюсь вас спрашивать, что для вас необычное. – Усмехнулся незнакомец, сделав глоток из чашки.
– Могу сказать, если не испугаетесь. – В свою очередь сделав глоток из чашки, и придвинувшись к столу, сказал Константин, чувствуя в себе невероятный душевный подъём, ранее им никогда не испытывающийся. То ли это так кофе на него подействовал, в своей совокупности с его новым свободным положением, то ли этот незнакомец излучал необыкновенную энергетику, что Константин почувствовал себя необыкновенно свободным, где его ничего не сдерживало в этом мире, – все мыслимые запреты и ограничения отпали, и стали несущественными, – и ему хотелось делиться с миром всем, что его связывало с ним (и это логично). Так что его желание всё о себе рассказать первому встречному, имело под собой весьма существенные основания – если он всему миру верил, то первый встречный, как часть его, заслуживает его доверия.
– Я постараюсь. – Усмехнулся незнакомец, потрясся перед собой сжатыми в кулаки руками. Константин сделал ещё один глоток из чашки для своего воодушевления и для начала ограничился одной фразой, которая должна была стать эпическим вступлением для его рассказа, а также предупреждением незнакомца о возможных последствиях, которые ему могут грозить, если он всё же не передумает и решит дальше слушать Константина.
– Я, – говорит Константин, – «advocatus diaboli». А другими словами, адвокат дьявола. – Константин замолкает, глядя пристально на незнакомца, а тот не подводит ожидания Константина, и, присвистнув, начинает изумлённо, с лёгким недоверием к словам Константина выглядеть. Так проходит где-то с минуту, и незнакомец, собравшись с мыслями (не каждый день с такими людьми встречаешься), спрашивает Константина. – И откуда у него к тебе столько доверия, если такое слово уместно употреблять в этом деле? – Константин, всего вероятней, не такой дальнейшей реакции ожидал услышать от этого типа, как оказывается, слишком легковерного, большого фантазёра, но всё же верующего в сверхъестественное. Которого ему теперь придётся разочаровывать в его, может быть, лучших чувствах – Константин ведь в другом значении адвокат дьявола, а вот в каком, то вот это, скорей всего, не понравится такому, живущему в своей сказочной наивности человеку.
Но делать нечего, и Константин, поскрипев душой, говорит. – Вы не совсем правильно меня поняли. – Но дальше Константину не удаётся сейчас что-либо сказать, так как его собеседник так многозначно кивает в ответ головой, – ну-ну, начинаются свои отговорки и лукавство, так свойственное всем адвокатам, даже если они адвокаты по бракоразводным делам, – что Константину немедленно хочется рассмотреть дело этого типа в формате дьявольской юрисдикции, так, как этот тип на его счёт сейчас размыслил.
– Вы, господин только с виду хороший, разве не знали, что излишнее любопытство, до добра не доводит. И оно уже раз довело человека до потери рая, но видимо, это не та история, которая чему-то вас может научить. И вы не только не готовы останавливаться на достигнутом, а готовы пойти до самого конца и предела, если они есть в наличие (хотя бы из того же любопытства). – Хотел бы вот так выразить свою заботу об этом типе Константин, но не стал. Ведь слова в этом деле бесполезны, и Константин, решает не реагировать на эту демонстрацию недоверия незнакомцем, а до рассказывает нерассказанное.