Страница 5 из 8
Дела семейные
Итак, в год составления послужного списка Ипполит Канарский был счастливым отцом двух дочерей с многозначительными именами Надежда и Вера, а уже после отставки у него родились два сына. Судя по всему, в узы Гименея он попал примерно в 1822/1823 году, т.е. будучи уже вполне солидным женихом. В качестве гипотезы можно предположить, что крестная мать его старшего сына «майорская дочь девица Серафима Абрамова Баташева» – это сестра его жены, поскольку у них совпадают отчества. Проверка этой версии с помощью интернета вновь подтвердила могущество глобальной сети.
Из обнаруженной на сайте Союза возрождения родословных традиций родословной росписи Баташевых выяснилось, что Елизавета и Серафима были двумя из пяти дочерей секунд-майора Абрама Федоровича Баташева (1752–1819), который в 1786 г. купил с аукциона у купца «бумажных и полотняных фабрик содержателя» А.И. Девятнина «в Медынском уезде движимое и недвижимое имение, содержащее земли, леса, мастеровые и работные люди по учиненной в Медынском нижнем суде описи и оценке 276 душ мужского и 310 душ женского пола, а всего 586 душ», организовал там бумажно-полотняное производство и жил в сельце Юдино Медынской округи Калужской губернии. На основании Высочайшего указа 1783 г. «о возвращении в первобытное предков состояние» рода Баташевых (известен с конца XVI в.) он в 1785 г. получил из Герольдии свидетельство о дворянстве и был утвержден в дворянстве в 1789 г. Род был внесен в 6-ю часть Дворянской родословной книги Санкт-Петербургской губернии. Абрам Федорович был дважды женат и имел от обоих браков 5 сыновей и 5 дочерей. Первой его женой была умершая в 1781 г. Анна Герасимовна Сушкина, дочь тульского купца Герасима Стефановича Сушкина, второй – Елизавета Дмитриевна Немчинова, дочь московского купца 2-й гильдии Дмитрия Савельевича Немчинова. Примечательно, что Серафима Баташева, крестная мать старшего сына Канарского, оставалась девицей еще и в 1858 г. 32
Брак дочери Баташева, который сам был дважды женат на купеческих дочерях, с недворянином по происхождению, но достаточно успешным чиновником Канарским, да еще и после смерти отца, кажется вполне естественным. Очевидно также, что недвижимое имение умершего в 1819 г. секунд-майора было разделено в первую очередь между пятью его сыновьями, и потому одной из дочерей в качестве приданного достались, вероятно, лишь деньги. Возможно, на них семья обзавелась и четырьмя дворовыми. Стоит также обратить внимание на то, что трое из братьев Елизаветы Абрамовны – Иван, Федор и Николай – в разное время, как и Канарский, служили заседателями в судебных учреждениях.
Анализ данных
Итак, подведем некоторые итоги. С одной стороны, перед нами достаточно типичная карьера чиновника, достигшего дворянства службой. С другой – его восхождение по служебной лестнице вызывает некоторые вопросы. Выходец из обер-офицерских детей, студент Московского университета (неизвестно, закончил ли он курс и на каком факультете учился; если бы закончил, то должен был сразу получить чин титулярного советника), в 20 лет поступил на службу и действительно отправился в губернию В., но не в Вологодскую, как мы предполагали, а все-таки в Вятскую. Там он провел около двух лет, после чего оказался на службе в Седьмом апелляционном департаменте Правительствующего Сената, т.е. снова в Москве. Однако уже через три месяца (по собственному желанию?) он перебрался в Петербург в Академию художеств, где прослужил целых пять лет. Далее начинается его сибирская эпопея, после которой он становится заседателем совестного суда (к сожалению, неизвестно где), продержавшись, впрочем, на этом месте менее пяти месяцев. Можно предположить, что болезнь, ставшая причиной его отставки с судейской должности, была мнимой, ибо еще через пять месяцев он оказывается в канцелярии тайного советника, статс-секретаря Петра Степановича Молчанова, который находился «у принятия прошений на Высочайшее имя»33. Быстро получив тут, неизвестно за какие заслуги, чин надворного советника, он через десять месяцев был уже уволен «к другим» (каким?) делам и находился неизвестно где целых четыре года, пока не занялся делами Храма Христа Спасителя. В 1827 г. в возрасте 45 лет Канарский оказывается в отставке, пишет свои «Сибирские заметки» и через 13 лет, будучи отцом четверых детей, подает прошение о записи в родословную книгу Московской губернии.
Возникают по меньшей мере два недоуменных вопроса. Во-первых, довольно своеобразная карьерная траектория Канарского наводит на мысль о том, что, вероятно, у него действительно были какие-то высокие покровители. Во-вторых, выйти в отставку в 45 лет мог либо чиновник, который по состоянию здоровья уже никак не мог продолжать службу, либо достаточно состоятельный, способный прожить без государева жалованья. Между тем, как следует из приведенных текстов, наш герой не обладал недвижимым имением и собственными крепостными, у него не было в Москве собственного дома, не было имения у его жены, и все, чем они владели, – это четверо дворовых, то ли купленных, то ли доставшихся Канарскому в качестве приданного. И при этом у них было четверо детей, т.е. довольно многочисленное семейство, которое каким-то образом нужно было содержать. На какие же средства они жили все эти годы? Не исключено, что ответ на этот вопрос связан с его последним местом службы, ведь, как известно, Комиссия о строительстве Храма Христа Спасителя была распущена в связи с открывшейся там растратой в миллион рублей, следствием чего стала ссылка в Вятку любимца и крестника Александра I архитектора Александра (Карла-Магнуса) Витберга.
Часть третья, повествующая о службе Ипполита Канарского в Комиссии о сооружении в Москве Храма во имя Христа Спасителя, его взлете и падении
Введение во храм
Итак, с 1821 по 1827 г. Ипполит Канарский исполнял обязанности Правителя Канцелярии при строительной Комиссии Храма Христа Спасителя, который по первоначальному плану Александра Витберга должен был располагаться на Воробьевых горах. Его служебные обязанности заключались в том, чтобы «вести канцелярский порядок и смотреть, дабы каждый чиновник канцелярии производил свое дело без упущения»; «распечатывать входящие бумаги и раздавать по принадлежности»; заведовать «канцелярскими чинами и служителями, коих он распределяет по способности»; вести «приходу и расходу денежной казне настольную книгу»34. Отметим, что порекомендовал Канарского на эту должность не кто иной, как сам министр духовных дел и народного просвещения князь А.Н. Голицын35, в чьем министерстве Канарский работал с апреля 1819 г. Причем, как станет ясно из дальнейшего, о том, что комиссия будет создана, что служба в ней будет выгодной и что Голицын будет иметь непосредственное отношение к ее формированию, к этому времени уже было известно, и, значит, в министерстве Канарский появился не случайно.
Судя по всему, служба в комиссии шла весьма успешно. Уже в августе 1822 г. Канарский, как упоминалось, был пожалован орденом Св. Владимира 4-й степени. Для награждения от будущего кавалера потребовались сведения о его предшествующей карьере и семейном положении. Все свои служебные достижения он описывал довольно подробно – вплоть до указания дня поступления на каждое новое место. Единственным исключением являлся период с ноября 1815 по апрель 1819 г., в течение которого Канарский «был уволен к другим делам»36. Это загадочная формулировка кочует из документа в документ, однако, чем конкретно занимался Канарский в этот промежуток времени и на какие средства он жил, остается загадкой. Вероятно, подобная формула использовалась по отношению к чиновникам, формально остававшимся на государственной службе, не вышедшим в отставку и, соответственно, не получавшим пенсию, но при этом не определенным к конкретной должности. В сентябре 1823 г. все тот же Голицын предложил Комиссии внести имена кавалеров, состоящих в ее ведении, а значит и Канарского, в издаваемый Академией наук придворный календарь – в капитул императорских российских орденов37. В июне 1825 г. автор «Сибирских заметок» был произведен в коллежские советники, причем с немалым годовым жалованием в 3000 руб.38 Это обстоятельство вновь косвенно указывает на то, что наш герой пользовался каким-то высоким покровительством. Для сравнения заметим, что, к примеру, оклад обер-прокурора Синода в 1819 г. составлял 4000 руб., а занимавший этот пост князь П.С. Мещерский имел чин действительного статского советника.
32
Электронный ресурс. <https://forum.svrt.ru/topic/10555-баташевы> (дата обращения: 18.02.2019).
33
Месяцеслов… на 1805. С. 21.
34
Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1151. Оп. 2. 1835. Д. 51. Л. 97 об.
35
Центральный государственный архив г. Москвы (ЦГА). Ф. 243. Оп. 6. Д. 1. Ноябрь 1820 года: «…Я согласен на определение чиновников, состоящих в ведомстве вверенного мне министерства и прикомандированных в помощь Директору строений и экономической части коллежскому асессору Витбергу для приискания мастеровых к сооружению в Москве храма во имя Христа Спасителя, а именно: надворного советника Канарского в должность правителя канцелярии…» [л. 1]. О А.Н. Голицыне см.: Кондаков Ю.Е. Князь А.Н. Голицын: придворный, чиновник, христианин: монография. СПб.: ЭлекСис, 2014; Зазулина Н.Н. Князь А.Н. Голицын: Неизвестный во всех отношениях. М.: Бослен, 2019.
36
ЦГА г. Москвы. Ф. 243. Оп. 3. Д. 109.
37
Там же. Д. 147.
38
Там же. Д. 227. Л. 20.