Страница 32 из 42
Говоря о времени, причинности и движении, невозможно не затронуть современные проблемы, связанные с этими понятиями. Однако при этом придется пропустить важные рассуждения о том, какие особенности приобретают временность и причинность на различных этапах познания, о пути, по которому осуществляется переход к современному их пониманию. Всем этим вопросам будет уделено внимание в последующих главах. Здесь обратим внимание лишь на некоторые моменты, показывающие, как предлагаемое в данной работе понимание оснований базисных связей (бесконечности, временности, пространственности, причинности) соотносится с современной физической картиной мира.
Движение и пространство – связи, существующие только на уровне сознания. Движение есть трансформация пространственной связи, поэтому можно предположить, что частицы, существующие только в движении (например, фотон), принадлежат исключительно сознаваемому миру, не имея соответствия в досознательном.
Если бы скорость тела не имела бы предела, то пространственная связь утратила бы всякий смысл: тело могло бы оказаться в любой момент где угодно. Следовательно, должна существовать предельная скорость движения.
Обнаружение «минимальной порции» излучаемой (поглощаемой) энергии, определяемой постоянной Планка, привело к пониманию того, что существует «минимальное действие», которое может оказывать одна частица на другую, причем передача минимальной энергии происходит скачком. Это открытие есть обнаружение того, что связь «бесконечность» есть не реальная, а лишь полагаемая связь, которая имеет место изначально, до построения воображением содержательных связей, сообразующихся с реальными связями элементов первичного сознания.
Причинная связь, которую мы строим для объяснения возникновения явления, обычно имеет две соответственные связи – связь, определяемую досознательной работой воображения, и сознаваемую связь «бесконечность». Но если бесконечность, как в случае с квантованием энергии, теряет для человека значение реальной связи, то и причинная связь утрачивает свой обычный облик. Причинные связи, описывающие возникновение частиц, оказываются непохожими на причинные связи видимого мира: возникновение частиц скачкообразно, а не постепенно. Субъект не имеет возможности «проследить» процесс их возникновения – причинная связь не имеет временной развертки, не «растянута» во времени. Квантовая причинность представляется контринтуитивной, поскольку спорит с традиционным признанием бесконечности в качестве реальной связи.
В результате устранения связи «бесконечность» причинной связи новообразованных частиц соответствует только одна связь – процесс работы воображения, который протекает на досознательном уровне. Но, отказываясь от связи «бесконечность», субъект все же испытывает склонность полагать некоторую исходную сознаваемую связь, предваряющую работу воображения. Связь созданных воображением явлений временной последовательности неявна, но она заявляет о себе при помощи чувства дисгармонии между сознаваемым отсутствием связи и ее наличием в досознательном. Необходимость полагания связи выражается в сознании того, что ничто не возникает «из ничего». Закон сохранения энергии – сознаваемая связь, в основе которой лежит необходимость полагания базисной причинности, – сохраняет значимость и для квантового мира.
Можно предположить, что обнаружение пределов там, где до сих пор полагается бесконечность, приведет к иным, не менее значительным трансформациям в понимании структуры мира. Однако бесконечность пока вытеснена лишь в отдельных аспектах сознаваемого мира. Прежде всего, это выражается в сохранении представления о пространственной непрерывности наряду c квантованием энергии и ограниченностью скорости движения.
Такое двойственное отношение к бесконечности ведет к так называемому корпускулярно-волновому дуализму составляющих микромира. Волнообразность есть «дань» пространственной связи, существующей только на уровне сознания и включающей в себя «бесконечность». При этом возникает необходимость в построении концепций, соотносящих новые сознаваемые связи с пространственной связью, предполагающей бесконечность. Вследствие конечности скорости света, в тех процессах, в которых значительны импульс и энергия тела, проявляется дискретность, обнаруживаются корпускулярные свойства. Что касается определения положения в пространстве (координаты), то здесь еще господствует непрерывность, например, между двумя точками прямой полагается бесконечное множество промежуточных точек.
На определенном этапе развития физики были созданы два описания микромира – волновое (Э. Шрёдингер) и матричное (В. Гейзенберг). Первое предполагало непрерывность, а второе – прерывность, но при этом оказалось, что они в равной мере отвечают опыту. Как это оказалось возможным?
Взаимная заменимость этих описаний говорит о том, что между ними нет различия по содержанию: мы имеем одно и то же содержание, совмещенное в первом случае со связью «бесконечность», а во втором – с ее отрицанием. Можно предположить, что современная физика пытается разглядеть нечто сквозь призму характеристик, обусловленных принятием связи «бесконечность», в результате чего последние утрачивают решающее значение.
Однако отказ от придания бесконечности фундаментального характера осуществляется не целенаправленно и последовательно, а ощупью, под давлением тех или иных опытных данных.
Поскольку элементарные частицы познаются в контексте законов их движения, а движение есть преобразование пространственной связи, частицы оказываются связанными с характеристиками пространства. Отсюда – структурное требование симметрии теорий, описывающих движение и взаимодействие элементарных частиц.
Действительно, стандартная модель квантовой физики имеет пространственный характер и обладает тройственной связью и симметрией. Теория суперструн включает эту модель в себя и поэтому изначально при создании ее воображением содержит тройственную связь и отвечает требованию симметрии. В процессе «настройки» теории суперструн на все соответственные восприятия она подвергается тройному тиражированию в отношении связи и двойному тиражированию в отношении элементов. В результате тройная пространственная связь утраивается и вводимое теорией суперструн пространство приобретает девять измерений. К девяти собственно пространственным измерениям добавляется одно временное. Так формируется характерное для теории струн понятие десятимерного прапространства – многообразия, заполненного струнами (кольцами конечных размеров) и вмещающего в себя наш мир в качестве одного из своих проявлений. Геометрия и физика «объективного мира» есть следствие взаимодействия струн друг с другом. Если струны не возбуждены, мы воспринимаем вакуум, если возбуждены – появление частиц в соответствующей точке. При этом вследствие симметризации (двойного тиражирования составляющих) многообразия струн, которая накладывается на уже существующую симметрию стандартной модели, прапространство приобретает свойство суперсимметрии: происходит двойное тиражирование частиц, предусматриваемых стандартной моделью. В суперсимметричном расширении стандартной модели для каждой частицы находится суперпартнер, обладающий точно такими же свойствами, за исключением спина, отличающегося на 1/2. (Суперсимметрия заключается в построении теорий, уравнения которых не изменялись бы при преобразовании полей с целым спином в поля с полуцелым спином и наоборот.)
С введением в физику суперсимметричных моделей связана проб-лема объяснения нарушения суперсимметрии. Наблюдения не подтверждают существование суперпартнеров с такими же массами, что и у известных частиц стандартной модели. Можно предположить, что механизм нарушения суперсимметрии в наблюдаемом «объективном мире» является тем же, что и описанный выше механизм нарушения симметрии вообще. Не следует забывать, что симметрия есть не что иное, как побочный эффект познания. Симметричность модели не мешает ей быть шагом на пути познания, поскольку тиражирование вообще есть следствие установки на достижение гармонии созданной модели со всеми соответственными восприятиями. Однако достижению гармонии способствует согласование содержательной стороны модели (ее элементов и связей), а не сама симметрия как таковая, которая есть лишь форма, в которую можно вместить различное содержание.