Страница 22 из 42
Таким образом, первичное сознание субъекта составляют элементы восприятия, полученного посредством наброска; связи же этих элементов сознаются как существующие, но непознанные, не проясненные, неявные.
«Данность» наброшенной познавательной способности отлична от «данности» прочих объектов, она дана именно в своем познавательном действии, именно как субъективность, субъект познает мир «через» эту данность. Обладание этой данностью на досознательном уровне для субъекта состоит, с одной стороны, в запечатленном на досознательном уровне наброске как продукте воображения, а с другой стороны, в фиксируемом на досознательном уровне познании всего сущего посредством наброска.
Досознательная данность «самого себя» (наброска) является основой для дальнейшего сознательного самопознания. С одной стороны, субъект применяет наброшенную познавательную способность для познания самого наброска как досознательного предмета и, таким образом, приобретает сознание самого себя как объекта познания. На уровне первичного сознания результат восприятия наброска посредством самой наброшенной способности является, как и все первичное сознание, многообразием элементов, связи которого досознательны. В дальнейшем на этой основе благодаря познанию, осуществляемому уже на уровне сознания (о способе его пойдет речь ниже), возникает сознание себя как индивида, обладающего телом. Тело существует в мире наряду с другими предметами в качестве противостоящего субъекту познания, но при этом является для него своим собственным. С другой стороны, применение наброшенной познавательной способности для познания этой же способности как познавательного инструмента дает нам сознание нашего сознательного опыта как индивидуального субъективного опыта, а самих себя – как индивидуальных субъектов. Предметы могут быть сознаваемы как предметы моего опыта, поскольку конституирующая их наброшенная познавательная способность принимается субъектом за данность самого себя, и осознание этой данности принимается за самосознание.
Итак, набросок определяет единство предметов опыта и их принадлежность мне, а также является объектом самопознания. С одной стороны, отношение к самому себе как познающему есть условие возможности сознания (таким условием является досознательная данность наброска), с другой стороны, это отношение включено в сознание первого уровня (сознаваемый предмет конституируется в соответствии со свойствами наброска). Таким образом, отмечаемые различными исследователями черты пререфлексивного самосознания могут быть объяснены путем обращения к досознательным основаниям сознательного опыта.
Субъект порождает не один, а множество набросков самого себя как познающего. Поскольку наброски создаются на досознательном уровне, при их создании субъект не имеет никакого «руководства», никакого «образца» – нет ничего, кроме действующей «в темноте», «наугад» спонтанности. В результате возникает множество набросков, начиная от примитивных, едва ли позволяющих «зажечь» свет сознания, и заканчивая самыми сложными, представляющими собой тонкие и действенные инструменты познания.
Отличие сознания наброска от сознания прочих вещей состоит в том, что набросок субъективности сознается, во-первых, как познающий субъект и, во-вторых, как объект особого рода – познающее существо. Я сам есть познающее существо, и в моем сознании представлено множество других познающих существ, других эмпирических субъектов. Основание возможности познания не только себя, но и других, – единое для всех познающих существ досознательное восприятие мира, а также имеющаяся у каждого познающего существа досознательная данность всех других познающих существ как набросков.
Таким образом, намечается решение одной из труднейших проблем феноменологии – проблемы объяснения возможности опыта Другого Я: «<…> имеется особая сфера бытия, чужое психическое, и коррелятивный ей способ постигающего отношения, который делает непосредственно доступными нам предметности этой сферы. Если бы ничего подобного не было, мы жили бы друг подле друга словно слепые или глухие»197. Феноменология открывает в сфере сознания непосредственный опыт Другого Я, не предполагающий никаких размышлений, в частности, умозаключения по аналогии, однако ей не удается указать основания такого опыта. Утверждение о том, что опыт Другого Я должен быть описан в рамках эгологии как результат конституирования, создает угрозу солипсизма. Может показаться, что от этой угрозы избавляет признание открытости сознания для инаковости, к которому склоняется Гуссерль. Однако описываемые им механизмы пассивного синтеза (образование пар) сводятся к ассоциации по сходству и не проясняют возможность познания Другого.
Понимание Другого как наброска субъективности позволяет объяснить возможность познания Другого. Другой дан мне на досознательном уровне как набросок, а на сознательном уровне – как результат восприятия этого наброска при помощи «моего собственного» (т.е. являющегося условием возможности моего сознания) наброска. Наличие досознательной данности наброска как познающего создает основания для познания Другого именно как другого субъекта, как познающего. Другой субъект не только конституируется как имеющий значимость другого; Другой сознается как Другой, поскольку он есть Другой. Я имею досознательные данные о том, как работает его познавательная способность, хотя мне и не дано сознавать результаты этой работы так, как их сознает сам Другой.
Следующий вопрос, на который необходимо ответить, – это вопрос о принципиальной возможности достижения сообразности между тем, что существует независимо от субъекта и тем, что дано субъекту.
Отношение сознания к иному не следует понимать как изначальную «данность» субъекту «самих вещей», будь то на сознательном или на досознательном уровне. Допуская такую данность, мы уклоняемся от самого важного вопроса теории познания: как возможно совпадение субъективного мира и мира, существующего независимо от субъекта? Чтобы сохранить этот вопрос в силе, следует не допускать произвольных предположений о характере досознательной данности. На данном этапе познания мы не можем составить адекватное представление о том, что представляет собой исходная субъективность, и, следовательно, не можем говорить о том, каким образом возможны досознательные результаты познания и что они собой представляют.
Когда познание выходит на сознательный уровень, досознательным результатам познания реальности, полученным посредством собственной (несознаваемой) познавательной способности субъекта, оказываются сопоставленными иные результаты познания той же реальности, полученные посредством наброшенной познавательной способности.
Досознательные результаты познания, определяемые самим субъ-ектом, и сознательные результаты, определяемые наброском, различны, но вместе с тем они есть результаты познания той же самой реальности (будем называть такие результаты познания соответственными), поэтому субъект пытается привести их к гармонии, к единству при помощи вторичного воображения, присущего наброшенной познавательной способности. Ниже мы будем подробнее говорить о работе вторичного воображения и о том, что представляет собой осознание этой работы.
При возникновении сознания неизбежно возникает дисгармония (диссонанс) сознательного и досознательного, поскольку набросок субъективности, свойствами которого определяется сознание, отличен от первичной субъективности, определяющей собой досознательное. На устранение диссонанса между сознательным и досознательным направлено все сознательное творчество198. Нетерпимость субъекта к диссонансу сознательного и досознательного выражается в чувстве неудовольствия, испытываемом по отношению к содержаниям сознания, которые конфликтуют с чем-то неизвестным, несознаваемым, но тем не менее присутствующим в сфере субъективного.
197
Ингарден Р. Введение в феноменологию Эдмунда Гуссерля. М., 1999. С. 60–61.
198
Под «сознательным творчеством» («сознательным познанием») понимается не только целенаправленно осуществляемое познание, ведущее к изменению сознаваемого мира, но и всякое, в том числе стихийное, лишенное самоотчета, творчество, осуществляемое тогда, когда познание в целом уже вышло на уровень сознания, когда познающий уже имеет дело с сознаваемым миром.