Я лечу к тебе

– Идёшь? – спрашивает Люк, махнув рукой в сторону нескольких человек, бросающих мячик через сетку.

– Волейбол? – выражение моего лица говорит само за себя.

– Не будь нюней.

– Я буду тут.

– Как знаешь, – усмехается он, стягивая футболку.

Закатываю глаза, потому что знаю причину, по которой он это сделал. И жест венчается успехом, из соседней компании, состоящей из девчонок, тут же поднимается парочка, следуя за ним. Поворачиваясь спиной к ним и лицом ко мне, Люк показывает средний палец и довольно улыбается. Хренов засранец, он сделал это специально. Игроки с радостью приняли его в команду, предварительно поспорив, за кого он будет играть. Разве в волейболе важны мускулы, а не хороший удар? Вероятно, смотря на него, они сразу соглашаются с мнением, что он умеет всё.

Обращаю взгляд вдаль, где виднеется горизонт, и делаю глоток ледяной воды. Вновь ловлю себя на мысли, что не желаю быть тут. Не знаю, чем мог заниматься сейчас в Нью-Йорке, но точно уверен, что был бы где-то возле Лизи. Время близится к пяти, сегодня пятница, и это значит то, что она пойдёт на игру к Дину. Когда-то она была со мной на чемпионате. Это было лучшее время. Только мы. Никого больше. Я отчаянно хочу вернуться туда. В то время.

Чувствую чью-то ладонь на плече, и она точно женская.

– Не интересно, – не глядя, говорю я, сбрасывая руку, думая, что одни решили попытать удачу с Люком в волейболе, а другие со мной на пляже.

Женское внимание обыденно и кажется нудным, мне уже не доставляет удовольствие искать кого-то для коротания вечера. Хотя, сложно сказать, что я вообще искал. Все сами меня находили, стоило только дать зелёный свет.

– Не знаю, радоваться или нет, – звучит возле уха слишком знакомый голос.

Резко заворачиваю голову, встречаясь с зелёными глазами.

– Алекс? – удивляюсь я, переводя взгляд за её спину, где вижу Тома. – Почему не сказали, что прилетите? Я мог встретить, засранцы.

– Ага, – хихикает девушка. – И испортить сюрприз.

Улыбаюсь, но чувствую ноющую боль в области сердца. Я не предполагал, что Алекс легко поднимет всю тоску и вывернет наружу боль. Она слишком тесно связана с Лизи, и они похожи внешне. Конечно, я узнаю Лизи даже будучи слепым, но это не отменяет внешнего сходства между ними. Одно понятно точно: она легко напоминает другую. Ту, что без конца и края живёт в моей голове.

– Прекращай так улыбаться, как будто не рад нас видеть, – улыбается брат, пожимая мою ладонь.

– Я рад, – смеюсь я.

– Да, конечно, – кивает Алекс, занимая место между ног Тома.

Это не остаётся незамеченным, и я желаю взреветь, но рычу внутрь себя.

– Как дела? – интересуюсь я.

– Отлично, – улыбается она. – Если ты, конечно, спрашиваешь о наших.

– Вы слишком одинаковые, – морщусь, взъерошив её волосы, за что получаю ворчливые

проклятия.

– У неё всё в порядке, Джаред.

Молча киваю, устремляя взгляд вдаль океана. Я рад хотя бы тому, что девушка брата сейчас не желает меня убить, как это было при отъезде. Алекс слишком непредсказуема. Она извинилась, но легко могла сменить мнение за прошедшее время. Иногда я думаю, что запрошенная сумма неустойки очень мала и можно бросить всё, но не могу. Эта большая возможность для меня и моего будущего. Я вложил много сил и упорства в бокс, который спас меня когда-то, и спасает сейчас.

– Куда тут можно сходить? – спрашивает она, в упор, смотря на меня, пока я смотрю куда-то перед собой.

– Не знаю, – пожимаю плечами. Со вторника я знаю только дорогу к залу и квартире.

– Ты ещё никуда не ходил?

– Нет.

– Боже, ты скучный, – хихикает Алекс. – Точней, стал скучный.

– Возможно, – моё равнодушное согласие подвергает шоку не только её, но и Тома. Парочка переглядывается между собой.

– Надо было пойти на игру к Дину, а потом на вечеринку в братство.

Тело моментально напрягается при упоминании об игре и вечеринке. Проклятие, пусть только подумают о Лизи. Особенно Дин. Я и так проглотил то, что она убежала от меня к нему. И я до сих пор подвергаю сомнению и бешенству их взаимоотношения. Это доводит меня до белого каления. Я стараюсь верить ей, но ревность рано или поздно погубит меня.

– Лучше заткнись, – хриплю я.

– Что? – хмыкает она.

– Ничего, просто не упоминай его.

Краем глаза замечаю её довольную улыбку, сравнимую с той, что принадлежит Чеширскому коту. Конечно, она добивалась моей реакции, и я её показал не только внешним видом, но и процедив ответ.

Пихнув меня локтем, Алекс выгибает бровь.

– Ревнуешь?

– Не твоё дело.

Ревную ли я? Мать вашу, да, тысячу раз да. Я сотру в пыль каждого, кто до неё дотронется, и если нужно, то буду узнавать каждый её шаг. Несмотря на то, что мы вроде как разошлись, отдавать её просто так кому-то – я не собираюсь и не готов. Она всегда была моей и ею останется. Никого до меня и после меня. Но если хотя бы на секунду представить, что будет – я сделаю всё, что будет в моих силах. Она всегда будет думать только обо мне. Будет вспоминать только меня. Желать только моих касаний. Но в реальности, я буду вырезать каждое имя, которое будет крутиться вокруг неё. Буду угрожать и спокойно применю силу, если это потребуется. Мне плевать на всё, если дело касается Лизи. Я становлюсь зверем и собственником. Это намного хуже, чем какая-то красная тряпочка для быка.

Остаток дня, Алекс таскала за собой трёх здоровых мужиков по всему Форт-Лодердейлу, пока наконец-то не устала. У этой девушки шило в заднем месте. Но я благодарен ей, хотя бы ненадолго я расслабился и развлёкся.

В квартире стояли манящие ароматы пиццы, которую мы заказали и осели в гостиной за телевизором. Обращая взгляд ко мне, Алекс с непонятной надеждой в голосе, спрашивает:

– Когда ты прилетишь в Нью-Йорк?

– Ближе к экзаменам.

– Как думаешь, у Лизи уже будет парень? – хитро улыбается она, а я давлюсь ломтиком пиццы.

– Заткнись, – откашливаясь, ворчу я.

Том тихо посмеивается рядом с ней, и впервые я понимаю, что эта парочка представляет собой двух всадников моего личного апокалипсиса. Эта девушка занимает второе место после Лизи, кто способен выбесить по щелчку пальцев. Делаю большой глоток колы и проталкиваю застрявший поперёк горла кусок. Я бы убил её, честное слово. Я, конечно, понимаю, что друзья созданы для того, чтобы раздражать тебя и сталкивать лбом с самым дерьмовым вопросом, но я не был готов к тому, что это произойдёт спустя неделю. Даже меньше недели.

Том отлучается в туалет, а глаза его Фурии обращаются ко мне.

– Знаешь, ты мог бы прилетать в Нью-Йорк на выходные, и ничего подобного не случилось бы, – тихо говорит Алекс. Веселья больше нет ни в её глазах, ни в словах.

– Всё не так просто. Мне нельзя уезжать, тренировки каждый день.

– Почему нельзя договориться заниматься в Нью-Йорке?

– Потому что тут их зал и их тренера. Это не спортивный клуб, в который я прихожу по желанию.

– Зачем они всё усложняют?

– Не спрашивай меня об этом. Я не знал, что должен улететь и не смогу выезжать.

Она уже было открывает рот, но Том обрывает её своим появлением. Сведя брови, Алекс отворачивается и отодвигает пиццу в сторону. Ещё несколько секунд смотрю на её хмурое выражение лица, а кусок во рту превращается в резиновый и едва пережёвывается. Я больше не уверен, что видел счастье на снимке. Алекс лишний раз доказала это. Ей хреново так же, как и мне?

Глава 4

Это чья-то хреновая шутка?

Это всё, что я хотел орать на всю квартиру и не только. Я хотел, чтобы мой вопрос слышал каждый живой на планете. Особенно она. На душе не скребли кошки, там было гораздо хуже. Разрывалась каждая клеточка меня. Моё состояние сложно описать словами. Я не взбешён и не в ярости, намного хуже. Попадись кто-то под руку, и я не замечу, как за долю секунды сверну шею. Рука тряслась, а мобильник готов был треснуть из-за силы, с которой я его сжимал. Клянусь, я не разбил его в ту же секунду, как только увидел Лизи в объятиях Дина только для того, чтобы посмотреть снимок ещё тысячу раз и убедиться в том, что зрение не обманывает меня. Он, чёрт возьми, обнимает её на вчерашнем матче, а она выглядит довольно счастливой. Я хочу, чтобы меня вырубили и надолго.