Страница 20 из 137
этой идеи.
Начальник Особой канцелярии РСХА
штандартенфюрер СС Г. Дорнфельд".
Штирлиц, пока читал справку, мучительно вспоминал, где, когда и при каких обстоятельствах он встречал фамилию Кватерник. А потом четко и точно увидел фотографии в газетах, посвященных убийству югославского короля Александра вместе с французским министром иностранных дел Барту, активным сторонником сближения Франции и Малой Антанты (Югославии, Румынии и Чехословакии) с Советской Россией.
Именно Евген Дидо Кватерник, молодой юрист, внук легендарного Иосипа Франка, привез в Марсель усташей, которые совершили покушение. Именно он сделал так, что французская полиция арестовала усташей - слишком легко и быстро арестовала их.
"Каким же образом Веезенмайер наладил с ним контакт? - подумал Штирлиц. - Неужели мои шефы имели отношение к убийству в Марселе? Неужели усташи были третьей картой, которую разыграл Берлин в борьбе против Барту? А ведь похоже: преемником убитого Барту оказался Пьер Лаваль".
- А здесь, - сказал Диц, - кое-что на доктора Мачека. Судя по всему, нам придется работать и с ним, и с людьми Павелича. Примирить их невозможно, но пугать Мачека усташами, а усташей - мачековцами стоит; видимо, нам и предстоит этим заниматься в ближайшие дни.
- Значит, война?
- Войну можно выиграть и не начиная ее, Штирлиц.
Диц передал Штирлицу лишь те папки, в которых были собраны материалы на Евгена Дидо Кватерника и писателя Миле Будака, касающиеся их роли в сепаратистском движении, направленном на отделение Хорватии. Диц ознакомил его с этими материалами РСХА потому, что ему, оберштурмбанфюреру СС Штирлицу, поручался дублирующий контакт с Евгеном Дидо Кватерником - в том лишь случае и тогда, если эти контакты будут признаны необходимыми. Право же направлять практическую работу Штирлица, как и всех остальных сотрудников СД, откомандированных в Загреб, было предоставлено Веезенмайеру.
"Ц е н т р.
Завтра вылетаю Загреб составе группы Веезенмайера. Обеспечьте
связь по обычному методу.
Ю с т а с".
"Москва, ТАСС, принято по телефону стенографисткой М. В. Тюриной
в 21.00 из Белграда.
Костюков болен. В корпункте больше никого нет. Подтвердите
указание срочно уехать в Москву. Но тогда никто не сможет передавать
последние новости. Впредь до повторного указания покинуть Югославию
передаю сводку важнейших новостей, составленную по материалам
белградской прессы, ибо в Загреб выезд запрещен. Почти все газеты на
первых полосах печатают сообщения с англо-германских фронтов, причем
тон сообщений после прихода к власти Симовича не изменился, линия
освещения битвы в Африке, Греции и Албании нейтральная, печатаются
сообщения как английского, так и германо-итальянского командования. О
событиях в стране печать дает материалы в строго отредактированной
форме: не говорится, что улицы городов патрулирует армия, не
сообщается о снятии бывшего шефа жандармерии, ничего не пишется о
дебатах в столице по поводу необходимости немедленных демократических
преобразований в стране.
Англо-американские журналисты передают в свои газеты, что Лондон
и Вашингтон готовы поддержать Белград в его "сопротивлении возможной
агрессии", но какие формы может принять эта поддержка, в сообщениях
не указывается.
Тон югославской печати таков, что можно сделать вывод, будто
новое правительство смотрит сквозь пальцы на целый ряд тревожных
симптомов в стране: взвинтились цены на мясо и крупы; ходят слухи о
действиях "пятой колонны" в районе Далматинского побережья; в
журналистских кругах утверждают, что хорватский лидер Мачек проводит
в Загребе "особую" линию.
В то же время немецкие журналисты уже пять раз заявляли
официальные протесты в здешний МИД по поводу того, что власти якобы
чинят препятствия в объективном "освещении тревожной ситуации после
прихода правительства, проводящего ярко выраженную проанглийскую
политику".
Немецкие газеты, не имеющие своих постоянных корреспондентов в
Белграде, но распространяемые через представителей местной немецкой
организации "культурбунд", печатают сообщения о том, что югославская
армия проводит мобилизацию и стягивает войска к венгерской и
германской границам: "Это, естественно, не может не вызывать
серьезного беспокойства в Берлине, поскольку речь идет о жизни
немцев, проживающих в пограничных районах". В столице Хорватии
прошлой ночью были распространены листовки усташей, которые призывают
всех хорватов "объединяться против режима Симовича, продавшегося
англо-американскому капиталу и московскому Интернационалу".
Прошу доложить руководству, что я готов подчиниться приказу и
уехать, но тогда ТАСС останется без корреспондента - у Костюкова
открылась язва. Привет всем. Позвоните маме, скажите, что все хорошо.
Потапенко".
ЗА СУМАСБРОДСТВА ЦАРЕЙ СТРАДАЮТ АХЕЙЦЫ I
_____________________________________________________________________
Анка провела кистью еще раз, и нечто, казавшееся желто-серым, сделалось низкой чеснока. Эта чесночная низка лежала возле темной бутылки с оливковым маслом, куском хлеба и двумя яблоками. Анка тронула кистью несколько разных красок, выдавленных на картон, служивший ей палитрой, потом легко прикоснулась к толстому ватману, и левое яблоко на рисунке чуть не покатилось - так неожиданно в нем угадалось движение, как и в том, которое лежало на столе. Улыбнувшись, Анка быстро оглянулась: ей показалось, что в комнату вошла мать - девочка не могла работать, если кто-либо стоял у нее за спиной; она сразу же поднималась и закрывала рисунок.
"Капризы это, - говорила мать, - что я, сглажу, что ли? Может, я ей еще лучше подскажу, где чего дорисовать".
Отец привел учителя живописи из гимназии; он циклевал полы в доме, где жил старик, и вместо платы попросил его посмотреть работы дочери: стоит ли деньги на краски переводить, может, лучше пусть вяжет, как мать?
Учитель пришел в дом Иосифа сердитый и раздраженный: на педагогическом совете директор гимназии выговаривал ему за то, что ученики разбегаются с его уроков.