Отчаянная охота

Пальцы Джорданы впились в подушку в том самом месте, где несколько минут назад покоилась его голова.

Она подтянула подушку к себе и зарылась в нее лицом, чтобы приглушить рвущиеся наружу рыдания. Уж лучше бы Бриг ее ударил! Боль бы скоро прошла, а вот рана на сердце будет затягиваться долго, очень долго — если затянется вообще…

Она плакала до тех пор, пока подушка не промокла насквозь. Наконец слезы иссякли, но большую часть ночи Джордана не могла найти успокоения. Лишь под утро, когда тусклый рассвет окрасил в серые тона скудную мебель в комнате Брига, она забылась тяжелым сном, больше похожим на обморок.

20

Холодный пронизывающий ветер всю дорогу пытался выдуть из охотников остатки тепла, когда они, сгорбившись и подняв воротники, чтобы противостоять его порывам, возвращались знакомой уже дорогой в горы. Небо было чистым, пронзительно голубым, а воздух — прозрачным и холодным до такой степени, что покалывало легкие.

На второй день путешествия они обнаружили крохотную рощу — так, всего несколько деревьев, — которая могла предоставить хотя бы минимальную защиту от ветра. Охотники соскочили с коней, чтобы дать им долгожданный отдых, и лошади сразу сбились в табунок, поджав хвосты и подставив ледяному ветру спины.

Притопывая ногами, чтобы восстановить кровообращение и чуточку согреться, Джордана наблюдала за тем, как Джоко извлекает из рюкзака свой знаменитый термос с кофе. Замерзли все — даже ее отец потирал руки, чтобы вернуть онемевшим от холода пальцам чувствительность.

Только Бриг и Джоко, которые постоянно были чем-то заняты, никак не реагировали на досаждавший всем остальным пронизывающий ледяной ветер.

Джордана почувствовала, что у нее пересохли губы, и сунула руку в карман за тюбиком гигиенической губной помады. Когда она наносила помаду, руки ее тряслись, несмотря на толстые перчатки. Как и все прочие, Джордана надела темные очки, чтобы защитить глаза от солнца, которое, казалось, светило на этой высоте вдвое ярче, Джоко принес ей кружку кофе, и Джордана с благодарностью ее приняла.

— Сегодня холодновато, — сочла она нужным сообщить Джоко, дабы оправдать дрожь в руках.

Джоко оглядел линию горизонта, во многих местах прерывающуюся заостренными, искрящимися льдом вершинами.

— Скоро пойдет снег, — невозмутимо произнес он.

— Но ведь на небе ни облачка! — возразила Джордана.

Джоко пожал плечами, словно давая понять, что чистое небо не гарантирует ясную погоду.

— Слишком сильный ветер, — бросил он и направился к Флетчеру Смиту, чтобы наполнить кофе его кружку.

Бриг услышал мрачное предсказание Джоко, когда, закончив возиться с лошадьми, присоединился к остальным.

— Если это случится, снег может заставить баранов спуститься уровнем ниже, — заметил он.

Положив свою зачехленную винтовку рядом с винтовками Джорданы и Флетчера, Бриг стянул с рук перчатки, чтобы погреть пальцы о горячий металл кружки.

Все это время Джордана старалась смотреть на него как можно меньше и избегала обращаться к нему непосредственно, если представлялась такая возможность.

Она возвела между ними стену, которая являлась ее единственной защитой от новых обид и унижений. И не гордость побудила ее к этому, не уязвленное самолюбие, а элементарное желание сохранить собственное достоинство.

Ее сдержанность по отношению к Бригу, казалось, осталась незамеченной. Впрочем, охотники вообще говорили мало. Создавалось впечатление, что все разом углубились в собственные мысли, не проявляя особого желания делать их всеобщим достоянием Единственным человеком, который хоть как-то отреагировал на замечание Брига насчет баранов, был Флетчер. Остальные хранили молчание.

Привал продолжался недолго Когда кофе был допит, путешественники с явной неохотой поднялись и направились к своим лошадям.

Джордана поставила ногу в стремя и уже собралась было вскочить в седло, когда ощутила у себя на талии руку: кто-то хотел ей помочь. Полагая, что это Бриг, Джордана отпрянула, чтобы избежать его прикосновений, и бросила сердитый взгляд через плечо. Выяснилось, однако, что это всего лишь Кит.

— Что случилось? — на его красивом тонком лице появилось недоуменное выражение.

— Ничего, все в порядке. В любом случае это к тебе не имеет никакого отношения, — бросила она, забираясь в седло без чьей-либо помощи.

Кит между тем уходить не собирался. Положив руку на переднюю луку ее седла, он спросил:

— И все-таки, что у вас с Бригом произошло?

Сначала Джордана хотела игнорировать вопрос брата, но потом решила, что с ним она может быть откровенной.

— Просто я поняла, что ничего для него не значу. Вот и все. Придется это пережить и продолжать как-то существовать дальше.

«Интересно, как это ты будешь жить дальше без Брига?» — задала она себе вопрос. Впрочем, обсуждать эту проблему она не хотела ни с кем — даже с братом. Слишком свежей еще была боль и никак не хотела униматься.

Рядом с ней фыркнула лошадь, и Джордана оглянулась — это был Серый Брига. Теперь ей ничего не оставалось, как посмотреть на всадника. Зеркальная поверхность его солнцезащитных очков не позволяла видеть глаз, но Джордана догадалась, что он слышал их разговор, и это заставило ее почувствовать себя чуть ли не голой.

Ткнув свою лошадь каблуками под ребра, Джордана поскакала к группе путешественников, Бриг же погнал своего Серого к голове колонны, чтобы занять подобающее проводнику место. Когда он проезжал мимо, Джордана не могла не восхититься в очередной раз всадником — до того ловко этот высокий широкоплечий мужчина сидел в седле. Чтобы не ехать за ним следом, как это когда-то бывало, Джордана сдержала поводьями лошадь и пристроилась к Джоко, который с вьючными лошадьми замыкал группу.

За час до заката всадники достигли наконец базового лагеря. Деревянный каркас большой палатки одиноко стоял на плато, как скелет доисторического чудовища.

— Кольцо из камней окружало кострище, а запасы дров, которые они оставили, позволяли путешественникам вновь развести огонь в любую минуту. Когда лошадей расседлали и напоили, Бриг и Джоко принялись натягивать брезентовую ткань на каркас. Пока Кит помогал Джордане устанавливать маленькую палатку, их отец разжигал костер. Дел хватало на всех. Золотой закат приобрел более темный оттенок, и солнце во всей своей красе стало медленно опускаться в долину.

На следующий день небо оставалось безупречно голубым и прозрачным, но Джордане казалось, что от него веет арктическим холодом Пронизывающий ветер дул не переставая, так что температура вскоре снизилась до нуля. Появившиеся на горизонте первые облачка свидетельствовали о приближении грозового фронта, так что Джоко оказался прав.

Когда охотники выехали из лагеря, Джордана, к своему изумлению, обнаружила, что Бриг двинулся старой дорогой, ведущей к роковому перевалу.

— Надеюсь, мы направляемся не в то самое место, где погиб Макс? — запротестовала она.

Бриг повернулся в ее сторону, его глаза скрывали темные стекла очков.

— А куда же еще? Нам ведь надо перевалить через гряду.

Взгляд Джорданы словно магнитом притянуло к расселине, в которую упал Макс, и по спине сразу пробежал холодок. Несмотря на это, она не стала оспаривать решение Брига. Ее лошадка почувствовала волнение наездницы и тоже забеспокоилась. Джордана положила руку на шею лошади и потрепала по гриве, стараясь успокоить животное. Впрочем, ей самой спокойствие бы тоже не помешало, поскольку в этот момент они начали подъем по знакомой тропе. Только оказавшись на самом верху, она смогла наконец перевести дух.

В то утро им удалось заметить небольшое стадо молодых баранов, а ближе к вечеру они встретили несколько маток с маленькими барашками из весеннего помета.

Джордану поразило, какими первоклассными альпинистами были эти малыши — ничуть не хуже, чем их родители. Джоко объяснил, что они обретают способность к передвижению по горам уже через два часа после появления на свет. К сожалению, крупного самца, которого так хотелось подстрелить Флетчеру Смиту, им увидеть не довелось.