Страница 9 из 12
– Образ? Значит не то, что есть на самом деле?
– Подлинный образ вашего «Я», свободный от масок и ролей.
– Ясно, – кивнула Виталина, хотя на самом деле мало что поняла, считая, что сегодня беседа не так осмысленна, а вопросы психолога странноваты. Но и сейчас она доставала из архива воспоминаний важную информацию и как-то приводила в порядок мысли, вытряхивая мешающую шелуху. Превосходная прочистка мозгов! Так держать!
– Кстати, после наших занятий возможно усиление тревожности, – резко сменила тему Олеся. – Как вы себя чувствовали в течение недели?
Виталина подняла глаза вверх:
– Обошлось без паники! Даже сильного беспокойства не возникало. Увеличилось внимание к себе. Раньше я боялась себя, и держала взаперти важные потребности. Закрыла на замок некоторые двери, так что вы их не взламывайте дубиной, а находите ключи. Одни двери поскрипывают, вторые поддаются плавно, а третьи лишь при сильном толчке. При открытии из комнат вылетает затхлый душок как при генеральной уборке. Кстати, я почти не думала о Мише. Его образ сместился из центра, он стирается, растворяется, перебрался на периферию, в тень, не знаю, как правдоподобнее описать. Я не забыла о нем, но и не вовлечена. В этом и есть значимая перемена.
– Это хорошо. Я обязана предупредить, чтобы вы были готовы и не пугались.
– Я должна испугаться? Ах, да! Я же из пугливых.
Как понимать ее выкрутасы? Камень в огород терапевта? Или невинное заблуждение? Неужели Олеся снова допустила ошибку, неудачно выразив мысль?
Позже предстоит тщательный разбор сеанса. Ощущение потери контроля возникает тогда, когда сбивается ритм беседы, вопросы звучат невпопад, нарушается алгоритм техник, интерпретации не попадают в цель, а состояние клиента не улавливается. Данная ситуация – удел начинающих терапевтов, а Олеся уже преодолела рубеж новичков.
Напряженные казусы случались, когда клиенты обращались не по адресу, высказывая причудливые, экзотические запросы, не входящие в ее компетенцию. Олеся заметно нервничала при консультировании семейных пар, направляя их к более продвинутым коллегам, а то и вовсе отказываясь от записи. Психотерапия семей – слабое звено, поэтому придется набирать недостающие навыки. Пары совместно тиражировали сопротивление, вроде бы обращались, чтобы устранить разлад, но объединялись в борьбе с психологом, отрицая рекомендации, позволяя себе неуместные высказывания, устраивая показательные ссоры прямо в кабинете.
Как-то Олеся столкнулась с настолько агрессивной парой, что всерьез опасалась за физическое благополучие. Муж гневно стучал по стене и ходил вдоль шкафа из угла в угол, угрожая опрокинуть цветочный горшок и сломать кушетку. Жена поддакивала ему, повторяя, что тоже готова взорваться, но Олесе удалось потушить фитиль. На протяжении сеанса пара скрипела зубами и ерзала на диване. Муж импульсивно откидывал правую ногу, а жена дергала себя за волосы и жалостливо всхлипывала. Олеся надеялась, что они вряд ли запишутся повторно и нарочно не обсудила план терапии, а они воскликнули в унисон «Когда будет следующая встреча?!» и «Что же нам делать по вашему мнению?».
Попадались семьи, играющие в молчанку, либо сваливая на партнера ответственность за кризис, не выдавая значимой информации для анализа. Олеся словно выбивала у них показания, обходившись без бейсбольной биты. Першило в горле, хотелось пить, и давило в висках. Олеся умоляюще поглядывала на часы и ломала ногти.
Психологи всегда боятся суицидальных клиентов. Олесе они почему-то не попадались. Она наслушалась душераздирающих басен от бывалых спецов с примесью бравады и фантастики, как они с честью выходили из фатального положения, прерывали терапию, либо переводили суицидников к психиатру, чтобы не допустить беды. Для боеготовности Олеся даже выучила наизусть тесты по выявлению аутоагрессии, но опасность оставалась где-то за горизонтом. Личности с самоповреждающими тенденциями, нарушениями поведения и асоциальными поступками встречаются реже, чем кажется неискушенным обывателям. Напрасно ожидать, что они по доброму разумению запишутся к психоаналитику, согласятся на терапию и будут следовать плану лечения – страшилки из студенческих баек.
Гораздо больше неприятностей приносили недисциплинированные товарищи, регулярно опаздывающие и пропускающие сессии, склонные лгать и придумывать нелепые объяснения. Отдельно выделялись особо креативные граждане, выдававшие себя за кого-то другого, отказываясь смотреть правде в глаза. Честность – основа психотерапии. Олеся не следователь и не обязана разгадывать обманщиков. Сомнительная публика сходила с дистанции после двух-трех встреч.
Отдельную группу составляли шутники, исчезающие после записи, либо просившие пообщаться по телефону, пытаясь с бухты-барахты поведать ужасы своей жизни. Они писали анонимные сообщения в социальных сетях, названивали после полуночи, заставляя слушать сбивчивый монолог или тяжелое дыхание. Олеся научилась в секунду вычислять их, переводя номера в черный список. Когда по наивности ввязывалась в беседу, то впоследствии жалела об этом. Анонимы приставучие и обидчивые. Олеся приглашала их на очный прием, а они обвиняли ее в алчности и даже хамили.
Для предотвращения подобных инцидентов Олеся составила правило: никогда не отвечать безымянным профилям без фотографии, с чужими аватарами и с обилием орфографических ошибок. Сразу стало проще, она экономила время и не ввязывалась в пустые переписки, поставив мощный заслон халявщикам и психопатам. Как клинического психолога, ее, конечно, интересовали особенности их психопатологии, но она не нуждалась в гуманитарной миссии за свой счет.
Мало того, что ей удавалось избегать рисков, в нее даже никогда не влюблялись. В уме всплывали пугающие рассказы, передававшиеся из уст в уста болтливыми докторами, когда пациенты оказывали нездоровое внимание к их персонам, вторгались в личное пространство звонками со зловещим молчанием. Среди психоаналитиков блуждала легенда о страшном пациенте с бредовым расстройством, преследующим психологов, чтобы выбрать очередную жертву для травли. Олеся не верила слухам, но не брала никаких подарков, избегала консультаций на чужой территории – в ресторанах, беседках и парках и отрицала домашние сессии.
Нарциссичные психологи забавлялись повышенным вниманием клиентов, а Олеся не могла вспомнить, когда к ней относились предвзято, хотя мужчины составляли треть ее клиентуры. С женщинами общение протекало без ожидания подвоха или скрытой влюбленности. С мужчинами все иначе, но и они воздерживались от соблазнов и сохраняли разумные границы. Перенос возникает всегда, но его проявления поддаются контролю, если не допускать нелепых ошибок.
Олеся убедила себя в отсутствии значимой привлекательности, никогда не позволяя фривольные выражения, расстегнутые верхние пуговицы блузки и короткие платья, отдавая предпочтения брючным костюмам и юбкам-карандашам. Любые попытки заговорить не в формате психотерапевтической беседы изящно пресекались. По другой версии мужчины ее боялись и плохо удерживались на терапии, не дотягивая до шести месяцев. В результатах лечения женщины более благодарны, запускают сарафанное радио, периодически обращаются за поддержкой, когда Олеся уже забыла их имена, но помнила повод для обращения.
Ежегодно Олеся проверялась на признаки выгорания, отмечая сохранность психики. Когда-то кафедральный профессор Липскер предупреждал, что за период учебы они обязательно изменятся, и предстоит готовиться к неразрешимому одиночеству, когда их будут бросать друзья, преобразится круг общения, зато жизнь станет более осмысленной. Они будут замечать скрытые течения, предупреждать фальшь, указывать на искусственность контактов, требовать подлинность в отношениях. Тогда Олеся не прониклась пророчеством, а теперь сама готовила к переменам своих подопечных.
Проходя личный анализ, Олеся невыдержанно ждала, когда, наконец, отчетливо поймет, что стала другой, когда сбросит оковы невроза и прозреет, а качество жизни повысилось незаметно, и она делилась приобретенным опытом с новичками, заставляя поверить в метод. А в кризисные моменты Олеся испытывала разочарование в пройденном пути, считая, что ее использовали корыстные супервизоры. Она отдала всю себя ради преображения, а что получила взамен? Прагматизм, расчет и навсегда препарированную душу? Только освоение многогранных направлений психотерапии позволило воспринимать человека более целостно, и вложения окупились.