Лик Аполлона

И ещё парень постепенно убеждался, что какая-то сила захватила над ним власть. Но почему и зачем?

Он совсем запутался. Потому встал, встряхнулся и снова направился к воде, поскольку так и не искупался. Тем более что пахло от него весьма сильно. Не мылся Джереми давно. И почему ему втемяшилось, что, вымазав волосы грязью, будет легче выполнить свою миссию? Юноша как следует вымыл голову. Как ему не хватало горячей воды и мыла! А то и скребка. Но ничего не поделаешь, пришлось удовольствоваться холодной речной водой. Джереми снял одежду и попытался хоть как-то выстирать её.

Заплыв вверх по течению, он лег на спину, и течение медленно понесло его обратно. Наконец чувство реальности начало возвращаться к нему. Вот его тело, вот он сам, и ничего особенного не случилось. Подумаешь, магическая штука Сал изменила зрение - заметьте, к лучшему! - и немного изменился слух. Вот и все. Кажется, все. Сал была ранена и умерла вовсе не из-за этой вещи. Ее убило другое.

А сон, который ему привиделся, всего лишь сон. Мало ли чего снится! Правда, фурии ему ещё не снились. А тот дикий страх, в конце...

Ладно, признаем, что таких снов он ещё не видел.

Юноша плыл по реке, вода была спокойной и теплой. Солнце склонялось к горизонту, близился закат.

Взглянув левым глазом на солнце, он испытал новое, горделивое чувство. Сперва парень быстро прищурился, но потом обнаружил, что его новый глаз способен смотреть прямо на пылающий диск. И даже когда он отвел взгляд, перед глазом не возникли яркие круги, а острое зрение ни капли не затуманилось. С правым глазом все было по-старому. Невзирая на ужас, который Джереми испытал в конце прошлого сна, ему не хотелось забывать его. Нет, часть, где он убивал фурий, была не лучшей. Самое замечательное, хотя и немного пугающее, случилось тогда, когда Сал тянула к нему руки, и он знал, что все хорошо, что его возлюбленная жива и здорова.

Глава 8

Следующая ночь запомнилась Джереми на всю оставшуюся жизнь. Потому что он впервые увидел звезды.

Весь день юноша убеждался, что чудесное зрение не покидает его. На самом же деле он не мог думать о чем-то другом и, как позже уверил себя, предвкушал величественное зрелище, доступное всем остальным. Но тогда его ещё обуревало горе и необходимость искать пути для спасения и выживания. Потому первый незамутненный взгляд на ясное звездное небо, раскинувшееся над головой сразу же после захода солнца, застал его врасплох.

На небе ярко горели звезды.

Он и понятия не имел, что их так много. Не успел Джереми насладиться закатом, как на небесах что-то ясно замерцало. Потом еще. Вскоре ярких огоньков стало около дюжины, потом за сотню. Тысяча, тысячи, сосчитать их было невозможно. И Джереми потратил драгоценное время, отведенное на путешествие, стоя с раскрытым ртом и замершим сердцем под звездной россыпью.

Каждый вечер потом Джереми с нетерпением ожидал прихода звездной ночи. И часто его желание исполнялось. Днем он спал, день стал скучной необходимостью. Подарок Сал помогал ему различать предметы в темноте, так что он легко обходил мели, коряги и острова. Зато часто Джереми забывал грести, любуясь чудесными звездами.

Перед рассветом он причаливал к берегу в укромном месте. Сперва он решительно собирался подсчитывать, сколько дней уйдет на путешествие. Но спустя три дня сбился со счета. Три или четыре? Дальше - хуже. Но, хорошенько все взвесив, он решил, что это не важно.

Дневные сны были живыми, яркими и часто эротическими. В них появлялся безбородый темноволосый юноша, обычно нагой, но иногда задрапированный в белую тогу, скрепленную золотой фибулой. И он всегда играл главенствующую роль. Время от времени он душил фурий. Юноша манил их рукой, и те повиновались, летя к нему, как бабочки на огонь. Затем он, с улыбкой, выхватывал по одной, и запросто сворачивал им шеи. Джереми, незримый свидетель, мысленно ликовал.

В других снах безымянный легко и непринужденно соблазнял молодых девушек. И не только девушек, а и зрелых женщин - всех цветов кожи, некоторые принадлежали расам, не известным Джереми. Почти все они были сложены так красиво и ладно, что юноша изумлялся, и самые опытные женщины принимали такие соблазнительные позы, что парень стонал во сне.

Бывали сны, в которых темноволосый юноша избегал физического контакта с людьми. Он сидел и перебирал струны своего музыкального инструмента Джереми никогда такого не видел. Под быструю мелодию кружились и танцевали женщины. Потом он начинал играть какие-то грустные песни, которые ещё долго звучали в голове Джереми после пробуждения. Кажется, в такие минуты музыкант пел, но голоса его юноша не слышал.

В одном запомнившемся сне незнакомец предстал без своего семиструнного инструмента, он не играл и не развлекался с девушками. На этот раз безымянный казался выше, чем прежде. Его гладкое лицо застыло, словно вырезанное из камня. Белый плащ реял за плечами, будто его рвал невидимый ветер. Он стоял на поле брани, за спиной висел колчан со стрелами, а в левой руке юноша крепко сжимал странный лук, словно сделанный из серебра. Потрясенный Джереми видел, как его ночной спутник поднял кулак свободной руки и ударил в огромную каменную стену. За ней прятались сотни вражеских солдат, которые кинулись в панике наутек. Некоторые оказались слишком медлительны, и маленькие тела падали под ударами рухнувших камней. От грома обвала Джереми проснулся и обнаружил, что вокруг бушует летняя гроза.

Джереми опознал на небе два созвездия и теперь не боялся ошибиться в направлении. Упорно работая веслом долгими ночными часами, он размышлял, как ему лучше исполнить обещание, данное Сал... Сал, которая однажды назвала его "любимым"! Как он сумеет отдать магическую вещь, если она просочилась в его голову?

Его осенила неутешительная мысль. А что, если он найдет нужных людей, а они решат убить незадачливого гонца, чтобы вернуть волшебный талисман?

Что ж, так тому и быть. Джереми был настроен героически и самоотверженно. Он готов все отдать ради Сал, которая подарила ему свободу и звезды.

Поразмыслив, он обнаружил странное совпадение: все, кого он любил в своей жизни, были мертвы. И ему нужно бороться с приступами отчаяния. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Джереми постоянно ставил перед собой различные задачи. Первая - вспомнить все, что он когда-либо слышал об Академии и городе Пангур-Бан. Трудно поверить, что он действительно направляется в те места, но выбирать не приходится. Вспоминать особенно было нечего, он слышал о них всего несколько слов. Узнавать придется на месте.