Отец моего ребенка

Павел

Всегда считал, что мордобой устраивать глупо, но врезать Антону хотелось. Не для того, чтобы мне стало легче, а хотя бы за то, что Оле было вчера плохо. Лучше не думать, что с ней было, когда мы расстались.

— Легче стало? — поинтересовался Антон, вставая с пола и прикрывая рукой правый глаз, где уже наливался фингал.

— Станет, когда тебя видеть перестану.

— Все равно это тебе не поможет, Оля тебя не простит.

— Тебе какое дело? Тебя она тоже не простит.

Антон явно нарывался на еще один удар. Считает себя бессмертным? Побои, что ли, хочет снять и меня в тюрьму затащить? Готов поклясться, Оле он явно вещал о том, какой он белый и пушистый. Я в нем никакого раскаяния не вижу.

— Ненавижу людей, которые добиваются своего любыми способами, — выдал он.

Ага, а сам Антон благородный рыцарь. Ладно, пусть он не догадался, зачем ему заказали подделку фотографий, но, встретив Олю, он мог сложить два и два.

— Рассказывай, чего хотел?

— Заказывал фото мужик. Темноволосый, щуплый, высокий, в очках… — Антон только что описал внешность почившего детектива, и логично, что он сам заказывал фотографии, но мне нужно выйти на заказчика. — Сказал сделать фотографии так, чтобы нельзя было не подкопаться. Как понимаю, я где-то облажался?

Боже, он еще и интересуется, как именно заметили, что фотографии отредактированные?!

— На двух из пятидесяти небольшое несоответствие освещения.

— Такое непрофессионал не заметит, — усмехнулся Антон.

— У меня друг в этом разбирается.

— Обидно на такой мелочи спалиться… — У меня такое ощущение, что он реально не понимает, что сделал. Он ведь помог людям жизнь сломать, и не испытывает вины. — Надеюсь, я чем-то помог. Потому что заказчика все-таки найти стоит.

Ага, помог он. Помог бы, если догадался поискать девушку, чьи фотографии подделывал. Не мог же не понимать, для чего все это делается. Он смог меня удивить.

Антон ушел. В кармане брюк завибрировал телефон. На дисплее высветилось «Полина Сергеевна». Мама Оли. Настало время ежедневного отчета.

— Да, Полина Сергеевна. У нас все хорошо, были сегодня в аквапарке, малышка в восторге. Завтра повезем на море. Да, думаю, Оле полезно отдохнуть. Фотографии и видео потом скину…

Как и в бизнесе, в разговоре с потенциальной тещей нужно показать себя с лучшей стороны.

— Как Оля?

Сдается мне, Полина Сергеевна уже в курсе разрыва отношений с Антоном.

— Нормально, как всегда, держится молодцом.

По крайней мере, сегодня. О вчерашнем Олиной матери я и под страхом смертной казни не расскажу. Пусть по-прежнему верит, что ее дочь всегда со всем может справиться. Честно говоря, я бы и с Олей эту тему не поднимал

— Хотела напомнить, что в ближайшее время никаких детей. Оле еще карьеру строить…

Я не уверен, что у нас в ближайшее время будет процесс, от которого, собственно, дети и берутся, но ее беспокойство можно понять. Один раз Оля все-таки от меня забеременела, хотя мы предохранялись. А если задуматься, вчера в пылу страсти мы оба явно не думали о контрацепции, так что у Полины Сергеевны есть вероятность во второй раз стать бабушкой.

— …Не раньше, чем через год после свадьбы, — сурово сказала теща.

Главное, чтобы вообще получилось. Дальше разговор пошел о Катюшке. Должен же я постараться максимально узнать о дочери, например, о том, какие сюрпризы может подкинуть мое маленькое сокровище, и чем ее лучше в дороге развлекать — лететь-то до Ниццы три с половиной часа. Так что Полина Сергеевна для меня не только потенциальный союзник, но источник ценной информации. Правда, заслуга, что мы общаемся, принадлежит не мне.

После того, как моя мать побывала у нас, она отправилась к Олиной и объяснила моей несостоявшейся теще, что ребенка я забирать не планировал, у меня просто такой «дурацкий» способ вернуть Олю. После этого разговора Полина Сергеевна набрала меня и высказала все, что думает о моей скромной персоне. Высказывалась она долго — за четыре года у нее знатно накипело. Но, похоже, я ей нравился все же больше, чем Антон. Правда, она заявила, что если я еще раз причиню боль ее дочери, она меня лично кастрирует. Так что это уже небольшая победа.

Если бы еще мама смогла вспомнить, кто ей вещал об возможных Олиных изменах… Откуда-то ведь у нее эти мысли были. Например, от подруг. Или от моего сводного брата, который почему-то считал себя вправе посягать на чужое. Мать с отчимом до сих пор не знают, с кем именно я застал свою бывшую девушку в постели. До сих пор помню, как она обнаженная сидела на нем верхом, но при этом заявила, что это не то, что я думаю. Брат же позднее заявил, что я ему спасибо должен сказать за то, что он вывел ее на чистую воду, а я вместо этого ему врезал. До сих пор думаю, что он не обо мне беспокоился, а хотел отомстить за то, что я не захотел разделить с ним бизнес, который достался мне от родного отца. Мог ли он попытаться подкатить к Оле, а получив отказ, жестоко отомстить? Вполне возможно. Собственно, этот вопрос стоит уточнить у Оли, а потом посмотреть и на его реакцию, когда узнает, что у него есть племянница. Мать я попросил пока молчать.

Глава 18.

Оля

Утром мы уже были на борту самолета. Как я и думала, Павел выбрал бизнес класс. Нас ждали улыбчивые стюардессы, которые готовы прийти по первому зову и исполнить чуть ли не любое желание, максимально удобные кресла и разнообразное меню. Обстановка внутри больше напоминала гостиную в каком-нибудь дорогом отеле, если не считать вид за окном. Павел сказал, что здесь есть двухспальные кровати, и он зарезервировал нам одну. Чуть не врезала ему, но он успел пояснить, что сделал это на случай, если я и дочь захотим спать. Сомнительно, правда. Малышка на все смотрит с широко открытыми глазами, думаю, вряд ли она заснет — слишком боится пропустить что-то интересное и очень хочет увидеть облака близко. Как и я.

Я летала на самолете всего пару раз в жизни, и оба с Волковым. Кажется, это было в прошлой жизни. Тогда мы могли беззаботно сорваться куда-нибудь на выходные просто потому, что это внезапно пришло в голову.

Взлет. Ненавижу первые минуты полета. В кресло вжимает, сердце бешено колотится, уши закладывает. Дышать становится тяжело, даже глаза зажмурила. Скорее бы все прошло. Павел аккуратно коснулся руки и протянул бутылку с водой. Сделала глоток, стало немного легче. Еще один. Вода всегда помогает мне при взлете, и Павел это отлично знает.

Посмотрела на дочь — она как ни в чем не бывало с любопытством разглядывала облака. Похоже, вестибулярный аппарат у нее в папу. Мы уже летим, и можно вздохнуть спокойно и наслаждаться полетом.

— Через четыре часа уже сможем искупаться в море, — сказал Павел.

— Кто-то сможет купаться, а кто будет смотреть на вас с берега, — картинно вздохнула я. Волков немного растерялся. — Критические дни, — пояснила я.

Вновь тяжелый вздох, полный вселенской грусти.

— Почему ты не сказала?

— Мы же ребенка везем купаться на море, а не меня, — сказала как само собой разумеющееся.

Ребенку я отдых точно не собиралась портить. Поэтому до взлета предпочла подобную информацию держать при себе. Не люблю, когда за меня пытаются что-то решать. Расстроился. Понимаю — грустно, когда планы ломаются. Собственно, у него в ближайшие дни для грусти будет много поводов. В моем случае эти дни очень правильно называются критическими — именно в такие дни я капризна, невыносима, и меня все бесит, да и самочувствие отвратительное. И это еще одна вещь, о которой Волков прекрасно знает. Такие вещи сложно скрывать, когда живешь вместе с мужчиной.

— Как себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил.

— Ужасно, — солгала я и демонстративно поморщилась. Что ж, Оля, играем умирающего лебедя.

Собственно, никаких критических дней у меня нет, они будут через неделю, так что придется их симулировать. Ничего, женщинам приходится изображать и не такое. Мы все в душе актрисы. Жаль, правда, придется обойтись без моря, но это не такая большая цена. Меня ждет более интересное развлечение.