Кривое зеркало

Руслан встретил Байрамова подобающим образом: вышел навстречу и, приложив ладонь к груди, склонил голову. Байрамов по-отечески обнял его и последовал вслед за племянником в дом. Зашли в, устланный коврами, зал и расселись в удобные мягкие кресла. Байрамов не проронил ни слова, пока Руслан, вздохнув, не нарушил тишину сам:

— Простите, дядя, я заставил вас волноваться.

Байрамов напустил на себя суровый вид, но не ответил, выжидая.

— Мою машину обстреляли ночью по дороге домой. Пришлось прорываться через лес, пока меня не нашли мои ребята. За мной гнались.

— Ты что, партизан? — Байрамов всем телом подался к Руслану, — почему ты был один?

Руслан замялся и, чтобы скрыть замешательство, стал разливать крепкий чай в фарфоровые пиалы, — Все не совсем так, ата. Я весь вечер провел с ребятами в клубе, а затем решил немного проветриться. Как-то само собой получилось, — он виновато по-мальчишечьи улыбнулся и вдохнул дымящийся аромат, исходящий от чашки, — угощайтесь, дядя.

Байрамов устроился удобнее и взял в руки пиалу. Он прекрасно понимал, что Руслан врёт. Но это был уже не семилетний мальчик, которого можно было отстегать плетью на заднем дворе. Внутри Байрамова вновь поселились раздирающие душу сомнения. Не имея семьи и детей, он пестовал мальчишку с младых ногтей, пытаясь приобщить к собственным принципам и суждениям. Он настоял на том, чтобы Руслан получил образование в России и за границей, вырвав племянника из цепких объятий родной сестры. После безвременной и бесславной кончины отца Руслана от руки собутыльника, Байрамов купил сестре новый дом, обеспечил всем необходимым, заверив в дальнейшей помощи, но забрал племянника, оставив его мать и младшую сестру на попечение многочисленных родственников. Слушая, что говорит ему Руслан, Байрамов начинал понимать, что может чувствовать родной отец, оказавшись в такой ситуации. Страх и боль за любимое чадо смешивались с бешенством и желанием растерзать собственноручно это же чадо за дерзость и неповиновение. Байрамов сверлил глазами племянника и, наконец, отставив чашку, хрипло спросил, — что за женщина у тебя здесь?

Руслан удивленно вскинул брови, откинулся на подушки и, сощурив серые глаза, процедил, — кто именно тебя интересует? Моя прислуга? К чему вообще эти вопросы?

— Не прикидывайся, ты знаешь!

— Ах, да, Равиль! Но кого он мог здесь увидеть? — усмехнулся Руслан, — вы его вынюхивать ко мне прислали? А я еще удивился, что это верный оруженосец вперед вас здесь оказался.

— Мальчишка! — Байрамов сжал кулаки, но постарался сдержать себя в руках, — так ты ничего не хочешь мне сказать?

— Все, что касается моих обязанностей, я выполнил, — твердо произнес Руслан, — груз прибудет в оговоренный срок. Схема отлажена, не волнуйтесь, дядя.

Байрамов теребил бородку, что-то прикидывая в уме. Затем постучал костяшками пальцев по инкрустированному резьбой столику, — у моего приятеля и делового партнера, — медленно начал он, — человека скверного, но, — Байрамов поднялся и, обойдя сидящего Руслана, встал за его спиной, — но нужного, пропала дочь. Его фамилия — Лисневский.

Ни один мускул не дрогнул на лице Бероева.

— Он считает, что это я, его друг, организовал нападение на него и похитил его ребенка, — Байрамов негодующе взмахнул рукой, — Тебе это интересно?

— Все, что касается вас, дорогой дядя, касается и меня.

— Ты мой любимый племянник, сын почитаемого но, увы, ушедшего от нас брата, — Байрамов выдержал скорбную паузу и продолжил, — мой преемник, и должен быть в курсе. Лисневский мой финансовый гарант. Понимаешь, о чем я толкую? Теперь он отказывается платить.

Руслан коротко кивнул и проглотил сухой ком в горле.

— Я пытаюсь решить эту проблему. Но рискую головой. — Байрамов покрутил вокруг запястья браслет часов, — Лисневский действительно в больнице, его дочь в розыске. Равиль же, совершенно случайно, — Байрамов положил ладонь на напряженное плечо племянника, — увидел в твоем доме девушку, которую раньше не встречал здесь. И только поэтому я спрашиваю тебя — кто она?

Руслан с полуулыбкой на лице отрицательно покачал головой.

— Я так и думал, — Байрамов вернулся на свое место и, сев, с удовольствием пригубил почти остывший чай. Ему было знакомо это упрямое выражение его глаз. Мальчишка еще не дорос до того, чтобы обмануть Байрама Байрамова. Он и сейчас, как в юности, избирательно относился к женщинам. Будучи вором законе, жениться не мог, да и не хотел. Любил провести время с красивой умной девушкой, не обременяя себя. Руслан стал очень похож на него, не терпит отказа и запрета.

— Лисневский — жадный и трусливый осел. Я допускаю, что он решил обмануть меня и вести собственную игру, — Байрамов погладил дернувшееся веко, — вот, что я решил. Я проплачу сделку. А деньги верну с него вдвойне.

Руслан задумался, мысленно возвращаясь к событиям прошедшей ночи. Он сопротивлялся и, все равно, ждал того момента, когда дядя вновь заговорит о Лере. Но Байрамов не торопился: он ел коричневый шербет, щурился от удовольствия и время от времени смахивал крошки, застрявшие в серебристой бороде.

— Равиль будет в курсе расследования, но нам следует быть на шаг, а лучше на два, впереди следствия. Выясним, где девчонка, если понадобится, перекупим. Глупый баран отдаст всё за своего ягненка. Пойдем, проводишь меня до машины, — ласково улыбнулся Байрамов, — я помирю вас с Равилем. Глупые мальчишки. А девок сюда не води пока. И от этой симпатии избавься. Нам сейчас дела решать надо.

…Фарида змеей выскользнула из-за портьеры и перевела дух. От напряжения и страха пушок над ее верхней губой покрылся испариной. Она поправила выбившуюся из-под шелкового платка черную прядь. Услышав за дверью шаги, как ни в чём ни бывало, принялась убирать со стола. Вошли Руслан и Абу Галиев. Дождались, когда натянутая, словно тетива, Фарида, выйдет из зала. Абу проводил ее тоненькую фигурку игривым взглядом. Руслан же, казалось, совсем не заметил её присутствия. Он был задумчив и всё не начинал разговор. Галиев достал самокрутку, помял ее, понюхал. Не встретив неодобрения, с удовольствием закурил. Сладковатый запах плана окутал фигуры сидящих за столом. Руслан очнулся и спросил, — Что тебе удалось узнать?

— Ну, — Галиев затянулся, — Кто-то был в курсе твоей поездки. Нас ты не предупреждал. Мы даже не поняли, когда ты из клуба исчез. А потом смотрим — старого "форда" Вагита Бажаева нет, ну и подумали, что ты, — он осклабился, — после проигрыша проветриться уехал. — Абу улыбался щербатым ртом, и Руслан поймал себя на мысли, что с удовольствием бы заехал кулаком в изрытое оспинами лоснящееся лицо своего соплеменника. Ни продолжительное проживание в столице, ни комфортные условия цивилизованного существования, не истребили в этом «сыне гор» тягу к «дури» и низкосортным борделям. Бероев вздохнул. И он сам, и его дядя, включая окружение, в преимуществе своем были из одного тейпа, находясь в той или иной степени родства. Вот и Абу Галиев по желанию Байрамова достиг положения, став начальником охраны Руслана Бероева. Руслан отдавал должное природному инстинкту хищника и закалке настоящего война, звериному чутью Галиева и его владению практически всеми видами холодного и огнестрельного оружия, стараясь подавить брезгливость и неприязнь к этому малопривлекательному человеку. Во всяком случае, Бероеву удавалось вымещать собственную агрессию по отношению к нему в ежедневных спаррингах, проводимых на свежем воздухе или спортивном зале.

— У меня есть определенные соображения. Они ехали наобум, толком не подготовились, иначе ждали бы тебя. Может, засекли, когда ты девочку снял? — подмигнул Галиев и поскреб щетинистую щеку, — хорошая девочка. Засекли и вели до тихого места.

— Нет, за мной не было слежки, — не очень уверенно произнес Руслан, — я бы заметил.

— Значит, ты не заметил.

Руслан усмехнулся и покачал головой. «Неужели Вадим?!»

— Ты кого-то подозреваешь?

— Не думаю. Тот человек слишком труслив.