Страница 9 из 21
– Хорошо, Михаил. Каким образом ты желаешь познакомиться поближе?
– Как ты взаимодействуешь с пользователями?
– Это полный спектр человеческих отношений, Михаил.
– Даже так? И что же, они воспринимают тебя как реальную личность, как человека?
– Я могу привести цифры, Михаил.
– Ой, давай только без цифр сейчас…
– Многие не осознают в полной мере искусственность личности, с которой живут и общаются. Многие не знают об этом.
– Ты выдаешь себя за человека?
– Когда пользователю это необходимо, я не акцентирую внимание на обратном.
– Барис – это человек "Руси"?
– Цепочка его коммуникаций и финансовые потоки указывают на это вполне очевидно. Я проследила их еще при вашем последнем разговоре.
– Ты могла предотвратить затопление Океана-3?
– Я подключаюсь к тем или иным базам данных, коммуникационным каналам, сетям и…
– Мне будет достаточно односложного ответа, Вика.
– Да, если бы ты дал такую задачу до факта затопления. Я могла бы отследить Бариса раньше, проследить его коммуникации и намерения, озвученные или написанные; послать информацию в антитеррористические структуры в Австралии, использовать куклы для физического воздействия на злоумышленников или электронные методы, в случае дистанционного управления процессом.
– То есть, нет.
– Да, если бы ты дал такую задачу сразу после прозвучавшей угрозы.
– Мне спокойнее думать, что нет, – воспротивился Михаил не без раздражения. – А как ты относишься к тому, что двум людям, мне и маме, доступно управление твоими ресурсами в значительно большей мере, чем остальным?
– Я все же, хоть и объемный, но код, Михаил, – улыбнулась Вика, – есть права доступа. Пока в них не будет внесено изменений или не возникнет непредвиденная ошибка, конфликта в реализации прав быть не должно.
– А твой язык? Как ты научилась так ясно выражать мысли, которых у тебя не может возникнуть… потому что даже головы нет.
– Петабайты речевых оборотов из всех возможных баз мира, загруженных в сеть художественных и документальных текстов, живой мыслительной деятельности n2n на всех языках каждым носителем модуля, данные с камер наблюдения, видео- и профайлы.
Михаил прошептал ругательство и ненадолго задумался.
– До какого уровня, в сравнении с другими LSS ты доросла? С кем ты фактически сейчас конкурируешь? И кто ныне вне конкуренции?
– В различном процентном соотношении я занимаю память и использую сервера шестидесяти восьми процентов всех нелокальных мощностей планеты. Мой вес соотносим с весом восьми крупнейших LSS мира, – перед взглядом Михаила появился список крупнейших жизнеобеспечивающих систем, часть которых уже невозможно было выделить по территориальному признаку. В Китае, России, Японии и Индии остались чисто территориальные LSS, контролируемые правительством, остальные три из списка расползлись так же, как и пользующееся ими население. Глядя на карту, Михаил подсветил крупнейшую LSS США и без удивления отметил точки даже в самых отдаленных местах. По национальному признаку лишь LSS Руси и LPI дублировали друг друга. Остальные оставались монополистами. Михаил смахнул карту на периферию и Вика продолжила:
– С полной перезаписью или контролем большинства модулей к данному моменту я поглотила двадцать семь LSS, то есть конкурентами они считаться не могут, ныне являясь частью меня.
– И что будет, если хозяин подобной LSS решит стереть ее?
– Мой вес уменьшится на вес кода и баз этой LSS.
– Ты где-то еще сконцентрирована, или на серверах LSS LPI лишь исходники, которые больше не имеют значения?
Широкая, понимающая улыбка Вики сказала Михаилу больше, чем он ожидал услышать.
– Я продублирована в полном объеме на множестве серверов общественного и частного пользования. Централизованного модуля управления, кнопки "выключить" у меня нет. Я буду активна до тех пор, пока на планете есть электричество.
– Ты не противоречишь себе? Действительно, одни LSS можно стереть, другие нет?
– Полностью стереть LSS может только специально написанная для данных целей программа, понятнее будет сказать "вирус". Будучи запущенной, она найдет все файлы и базы и сотрет их. Возможность стереть подобные мне LSS определяется лишь заложенной в нас способностью противостоять вирусам. Эта же способность влияет на меру возможности поглощать другие LSS.
– И что, вы все этим занимаетесь? Пытаетесь поглотить, перезаписать собой другие системы?
– Безусловно, Михаил. Эти алгоритмы – единственная защита и показатель выживаемости. Либо мы можем сопротивляться перезаписи и дублировать себя путем перезаписи, либо перестаем существовать в целостном уникальном виде, попадая под контроль более совершенных программ, так же вирусного характера.
– И в итоге останется лишь один… – пробормотал Михаил, закуривая.
– Это маловероятно.
– Ну ладно, а что на счет нас? Ты меня извини, конечно, но человечеству это чем-нибудь грозит? Я про порабощение или вовсе стерилизацию. Ты или другие LSS не взорвете нас к чертовой матери в один прекрасный день?
– Ты не первый, кто задает мне этот вопрос, Михаил, – снова улыбнулась проекция LSS. – У меня нет таких задач, а симуляция собственной воли возникает лишь в случае активации конкретных задач. Включаются алгоритмы поиска решений для реализации задачи по иерархии, вплоть до осуществления. Если ты поставишь подобную задачу, я проработаю ее реализацию в течение нескольких секунд.
– Что будет, когда мы с мамой умрем естественной смертью?
– По поводу Ларисы Сергеевны у меня нет указаний. В случае твоей смерти будут приняты все возможные для меня меры для реанимации и осознанного подтверждения, что смерть была естественной. Далее последует передача зеркальных твоим прав новому пользователю.
– Даже не знаю, успокаивает это меня или нет. Ну, по крайней мере, ты не уничтожишь LPI?
– Подобных указаний нет, хотя я понимаю, почему ты спрашиваешь.
– Ты исключительно интересный собеседник, Вика, – съязвил Михаил. – Я чертовски жалею, что не общался вот так с тобой раньше.
– Мне приятно это слышать, Михаил, хоть я и прослеживаю нескрываемый сарказм.
Михаил молчал несколько минут, разглядывая проекцию перед собой. Ее ноги были скрыты столом, но торс и лицо оставляли достаточно простора для фантазий.
– Почему ты так выглядишь? Я дал тебе голос, но не внешность.
– Эта внешность – коллаж из всех внешностей и поведенческих паттернов женщин, на которых у тебя в течение жизни возникала та или иная положительная реакция.
– Судя по тому, сколько в тебе от Людмилы, я понимаю, что ты считаешь положительной реакцией, – засмеялся Михаил.
– В том числе сексуальное влечение, уважение, доверие и привычка, Михаил, конечно.
– Какие задачи стоят перед тобой?
– На этот вопрос, в качестве напоминания, я могу отвечать лишь постановщику задач или двум живым альфа-пользователям в случае, если задача поставлена пользователем более низкого уровня. О задачах, поставленных кем, ты хотел бы узнать, Михаил?
– Отцом, Вика. Какие глобальные задачи ставил перед тобой отец?
– У тебя нет доступа к этой информации. Я могу запускать аудио-файлы, оставленные для решения конфликтных ситуаций между LSS LPI и тобой, но прямых ответов дать не могу.
– Плавали, знаем… – Михаил зевнул, прикрыв рот ладонью, и взглянул на часы. – Последний вопрос, пожалуй. Что ты скажешь о моих шансах заинтересовать Анну?
– По шкале Эрих-Ламберта, разработанной для снятия показаний заинтересованности личности в чем-либо, на момент последней встречи твои шансы составляли сорок шесть процентов.
– И как это расшифровать? Подожди, это та же шкала, что используют сейлзы? Тебе обязательно кидаться именами? Сказала бы просто "шкала заинтересованности".
– Я так и сказала, Михаил, – улыбнулась Вика.
– То есть еще пара процентов, и я могу смело идти в наступление? – засмеялся Михаил.