Страница 18 из 21
– Чего-чего?
– Ну, что-нибудь в этом роде…
– Хорошо, – вздохнул Федор и отвернулся, чтобы выйти, но остановился. – Что это было, Миш? Почему тебя задержали?
Михаил, так и не севший после рукопожатия с Джоффри, вернулся на свое место и картинно положил руки на подлокотники. Улыбка президента не давала шанса на серьезность, и Федор узнал легкий акцент и манеру речи Джоффри:
– День, когда молодой белый внемлет их запретам и позволениям, будет последним днем его работы в этой стране.
– Миша, ты сумасшедший… тебя просто пришьют.
– Федя, это ты мне по-дружески?
– Да!
– Ну, вот и я тебе по-дружески: иди считай бабки… и не забудь про конструкторское бюро.
Когда финансовый директор вышел, Михаил позволил себе улыбнуться. Еще год назад подобные взаимные грубости были между ними немыслимы. Кроме того, что Федор был значительно старше Михаила и проработал в компании дольше него, их общение в принципе давно уже вышло за рамки рабочего. И Михаилу это нравилось, не смотря ни на что.
Когда на экране появилось ухоженное лицо главы юридического департамента, Михаил дружелюбно поздоровался и начал с главного:
– Юлия Владимировна, через полтора месяца вступит в силу закон о человеческих и гражданских правах для клонов.
– Вот черт!
– Вы подготовили документы для организации их труда и предложения для арендаторов?
– Да, почти. Сегодня вечером получу и ближе к ночи вышлю вам. Михаил, у меня в штате новый сотрудник, бесплотный во всех смыслах. Я спросила у Липы: "Кто это?", она ответила, что она. Вы в курсе, как это понимать?
– Липа организовала себе личность для ведения процессов по защите живых проектов, подвергшихся различному насилию и вынужденным бежать.
– Я сделаю вид, что не слышала этого, Миша.
– Как вам будет угодно. Только не увольняйте ее.
Юлия Владимировна отключилась.
Найдя присланный Григорием ролик, Михаил несколько раз просмотрел запись и задумался, кому бы его поручить. Остановив выбор на Максимове, Михаил связался с ним.
– Да, Михал Юрич!
– Максимов, видишь запись?
– Да, Михал Юрич…
– Мне нужно понять, что там на самом деле произошло.
– Сделаю что смогу, Михал Юрич!
– Давай.
Следующим собеседником на экране оказался Марк.
– Ты у себя? – удивился он. – Мне сказали, что ты заезжал и сразу уехал.
– Я вернулся. Ты уже разослал сообщения клиентам?
– Да, всех VIP позвал на завтра-послезавтра. Остальные – начиная с понедельника, – кивнул директор LPC и настороженно спросил: – что-то не так?
– Все сотрудники «Руси», друзья и родственники акционеров, вообще все, кроме сотрудников LPI должны заплатить полную стоимость процедур и аренды сот.
Марк с досадой откинулся в кресле и недовольно покачал головой. Когда их взгляды встретились снова, Михаил в полной мере понял его чувства и саркастически усмехнулся.
– Миша, сейчас не лучшее время наживать себе новых врагов, если только ты не хочешь устроить между ними соревнование, кто большую неприязнь к тебе испытывает.
– Юристы связались со страховой?
– Да, конечно.
– От меня что-нибудь требуется?
– Нет, Миш. Приезжайте завтра с Ларисой Сергеевной пораньше, если ты не хочешь встретиться лицом к лицу с теми, кто узнает, что должен платить.
– Хорошо, до встречи.
Увидев звонок Рудольфа Викторовича, управляющего Песок-2, Михаил заранее нахмурился.
– Добрый день, Миша, прими мои соболезнования по поводу склада LPC, – начал собеседник. Его полное красное лицо выражало перманентную скорбь. Какие бы причины не провоцировали Рудольфа Викторовича на диалог, всегда казалось, что произошло что-то плохое.
– Спасибо, Рудольф Викторович, у вас что-то случилось?
– Да. СБ нашла исчезнувшего после аварии в отсеке проводников лаборанта. И будет лучше, если ты лично приедешь сюда.
– Зачем?
– Ты должен это… увидеть, Миша.
– Ну, так покажите, – Михаил непонимающе ожидал, пока управляющий соберется с мыслями.
– Миша, это важно и может повлиять на компенсацию страховой. Это… могло быть не аварией. Точнее…
– Я понял, – остановил Михаил директора Песок-2. Предположения, грозящие лишить компанию страховых выплат, не будучи уверенным в конфиденциальности разговора не следовало произносить вслух. – Я пришлю к вам юриста, Рудольф Викторович.
– Нет, Миша! Приезжай сам! Тебе нужно это… увидеть! И юриста возьми тоже.
Михаил молчал, глядя на вспотевшее лицо собеседника. Рудольф Викторович, не смотря на свой типаж, не был паникером. Настойчивость и отказ от объяснений интриговали и тревожили Михаила. Сегодня, сейчас ему особенно сильно требовалась ясность, но собеседник, судя по всему, был не в состоянии ее обеспечить.
– Хорошо, Рудольф Викторович, я буду у вас… – Михаил посмотрел на часы, – к утру.
Попрощавшись с директором станции, Михаил снова набрал руководителя юридического департамента.
– Юлия Владимировна, вы к ночи обещали проект предложения по работе живых проектов?.. – он сделал неопределенный жест рукой. – Надо придумать уже этому документу какое-нибудь название.
– Да.
– Подъезжайте после работы в аэропорт, в самолете обсудим. Мы летим на Песок-2.
– На сколько?
– Сутки, может двое.
– Хорошо. Миша…это уже не может ждать: мне не хватает людей.
– Я же включил это в бюджет на следующий год. Вы не можете подождать два месяца?
Михаил знал, что из-за навалившихся на «Живой проект» и корпорацию в целом проблем, юридическому департаменту категорически не хватает ресурсов. Юлия Владимировна говорила об этом на каждом собрании директоров, и каждый раз Михаил пытался оттянуть этот вопрос до бюджета нового года. Похоже, настал момент, когда тянуть дольше становилось неразумным.
– Нет, Миша…
– Попробуйте шире и активнее использовать LSS. Воспринимайте созданную в вашем отделе личность как подключенца. Скидывайте на нее задачи, как если бы это был ваш самый толковый сотрудник. До вечера.
***
Лариса Сергеевна ждала сына к ужину. Благодаря присущей ему пунктуальности хотя бы визиты Михаила она могла спрогнозировать. Она родила его, вырастила и воспитала, но так и не научилась понимать ход его мыслей, управляющие его действиями стимулы. Она давно перестала пытаться в чем-то убедить Михаила или выведать то, чем делиться он не стремился. Сейчас, когда она стояла у окна и сквозь тонкие корявые ветви вишни наблюдала за воротами, ожидая появление его машин, в памяти всплыл показательный момент из далекого прошлого.
Михаилу исполнилось двенадцать. Был очень теплый майский день. Он валялся на диване в гостиной с книжкой в руках и ломал глаза, поленившись включить свет. Отца дома не было… как обычно. Но они прекрасно знали, где он, и в любой момент могли увидеть его лично, в очках или голограммой… в общем, они не чувствовали себя покинутыми в этот субботний день.
– Что ты читаешь? – спросила Лариса Сергеевна.
Ее заинтересовало не название и не автор, а почему в его руках оказалась старая бумажная книга. Сказывалось влияние Петра и книга, наверняка, была взята из библиотеки его отца. Уже не в первый раз Лариса Сергеевна заставала сына в полутемной комнате с бумажной книгой и не в первый раз собралась напомнить, что Петр уже надел очки. Открыв было рот, она вспомнила ответ сына в прошлый раз: «Стоимость получаемого удовольствия выше, чем обойдется мне операция на глазах, мама… и Петьке тоже, когда мы будем работать вместе».
– Шекспир! – воскликнул он, будто вынырнув из воды. – Мама, это так здорово!
– Конечно, – без эмоций согласилась она.
– Великий поэт! Это просто гениально! Такой же гений, как отец, только поэт!
– Да нет, – мать махнула рукой. – Есть версия, что под псевдонимом Шекспира писало три человека. В чем же тут гений и величие?
Лариса Сергеевна не поняла взгляда сына, но он смутил ее. Предпочтя ретироваться, женщина покинула гостиную и не вспоминала об этом моменте много лет. Она вдруг поняла, что с тех пор ни разу не слышала от сына: «Мама, это так здорово!» и не видела, чтобы он еще когда-нибудь взял в руки художественную книгу.