Страница 6 из 9
Краткая справка.
Закон отрицание отрицания — один из основных законов диалектики, а понятие «отрицание отрицания», является основной из 3-х категорий классической философии. Каждое явление, будучи внутренне противоречивым, содержит в себе свое собственное отрицание. В нем борется нарождающееся с отживающим, новое — со старым. Отрицание старого не означает ненужное, голое отрицание, простое отбрасывание всего старого, как это истолковывают некоторые метафизики. Согласно закону отрицания отрицанием, развитие осуществляется циклами, каждый из которых состоит из трёх стадий: исходное состояние объекта; его превращение в свою противоположность, т. е. отрицание; превращение этой противоположности в свою противоположность. Последовательность циклов, составляющую цепь развития, можно образно представить в виде спирали. «Развитие, как бы повторяющее уже пройдённые ступени, но повторяющее их иначе, на более высокой базе («отрицание отрицания»), развитие, так сказать, по спирали, а не по прямой линии». При таком изображении, каждый цикл выступает как виток в развитии, а сама спираль — как цепь циклов. Хотя спираль и является, лишь образом, выражающим связь между двумя или более точками в процессе развития, этот образ удачно схватывает общее направление развития, осуществляемого в соответствии с законом отрицание отрицания. Когда возврат к уже пройдённому является не полным, в том случае развитие не повторяет проложенных путей, а отыскивает новые, сообразно с изменением внешних и внутренних условий. Тем более, повторение известных черт и свойств, уже имевших место на прежних этапах, всегда становятся более относительными, чем сложнее протекает процесс развития. Спиралевидность процесса характеризует не только форму процесса развития, но и темпы этого процесса: с каждым новым витком спирали преодолевается всё более значительный путь. Эта закономерность обнаруживается, как в развитии общества и природы, так и в развитии научного познания.
Критический обзор сонетов 78-86 «Поэт Соперник» и 87, 88, 89 и 90 «Прекрасная молодёжь».
Джеральд Хаммонд (Gerald Hammond) в своей публикации (The Reader and Shakespeare's Young Man So
Современным читателям этот сонет может показаться чем-то «пассивно-агрессивным»: эмоциональная манипуляция крайностями языка в строке: «знакомого собираясь подавить, то буду выглядеть странным» выглядит, как стратегия некого преувеличения. Кульминацией которого, является утверждение о том, что поэт, как бы фокусирует внимание на отожествление себя с проекцией эго «молодого человека», вероятного адресанта сонета.
В сонете используется много и повторяющихся местоимений: «Я» (семь раз), 5 раз «я», «мой» и «я». Противодействующая этому сила состоит из «твоего» четыре раза, «ты» трижды и «тебя». Однако основная часть сонета завершается выражением былой взаимной симпатией, — «наше старое знакомство». Для любовного стихотворения типично вращаться между «я» и «ты» (или «ты»). Шекспир, кажется, сочиняет узлы из сонетов о «вас» (как в части последовательности, посвящённой «поэту сопернику» в сонете 87. Когда появляется совершенно новая тональность с драматическим обращением: «Прощай, твоё мастерство слишком дорогое для мною обладанья» («Farewell, thou art too dear for my possessing»), которое типичная завершающая часть серии сонетов «Прекрасная молодёжь» («Fair Youth»). Итак, сонеты 87, 88, 89 и 90 можно выделить, как группу сонетов, объединённых в одну тематическую сюжетную линию, посвящённую разрыву дружеских отношений между автором сонетов и «молодым человеком» вероятным адресантов серии сонетов «Прекрасная молодёжь».
В сонете 89 происходит персонализация с помощью эмоционального приёма разделения «я» и «ты» приводит к острому и острому конфликту, как своевременное напоминание о «нашем старом знакомстве». «Старое знакомство» — достаточно распространённый термин в тот период, он встречается в других произведениях Шекспира, но может содержать большой эмоциональный заряд: Антонио в «Двенадцатой ночи» испытывает боль, когда Виола (как «Цезарио») не отвечает на его страстные слова человеку, которого он принимает за Себастьяна; в «Кориолане» (The Tragedy of Coriolanus), Коминиус сталкивается со старым знакомым, который не отзывается на его прежнее имя и не признает прежней связи с ним:
SCENE I. Rome. A public place.
COMINIUS
Yet one time he did call me by my name:
I urged our old acquaintance, and the drops
That we have bled together. Coriolanus
He would not answer to: forbad all names;
He was a kind of nothing, titleless,
Till he had forged himself a name o' the fire
Of burning Rome.
«Coriolanus» by William Shakespeare
И все же, он однажды по имени меня назвал:
Я, уговаривая нашего старого знакомого и упали
Что мы вдвоём кровью истекали. Кориолан
Он мне не отвечал: все имена в запрете пребывали;
Он чем-то был, словно ничтожество без титула, герба,
Пока не выковал себе он имя из пламени огня.
О горящем Риме.
«The Tragedy of Coriolanus» (лит. перевод Свами Ранинанда).
Джеральд Хаммонд (Gerald Hammond), исследователь и критик творчества Шекспира утверждал, что заключительной строкой, «деревянной в ритме и детской в её парадоксе... подводит итог бесплодной аргументации» («wooden in rhythm and childish in its paradox... sums up the sterile argument») сонетов 88 и 89. «За тебя, как против самого себя» («For you as against yourself») — через парафразу спорной аргументации поэта, где сексуально направленная любовь теперь исключена, но подтверждает отношения в виде братской дружбы и пылкой привязанности неожиданно превратившиеся по ряду обстоятельств в неприятие и ненависть, которую автор сонета приписывает молодому человеку, адресанту сонета, Что детерминировано приводит к ненависти к самому себе, описанную поэтом. Двустишие, по крайней мере, передаёт это негативное настроение, как возращение в прошлое в воспоминании «о знакомстве нашем старом, я расскажу в сердцах». Как бы, возвращаясь строке 2 сонета 104: «такой ты, как был, когда впервые твой взгляд увидел я». Конечно же речь идёт о давно произошедшем их воспоминании о первом знакомстве, породившем дружбу полную добрых и тёплых воспоминаний. Ибо они оба были сиротами и воспитывались у одного и того же опекуна в доме сэра Уильяма Сесила!
Без всякого сомнения автор сонета ещё надеется на восстановление дружеских отношений. Что находит отражение в первой строке следующего сонета 90, где от полного отчаяния бард воскликнул: «тогда возненавидь меня, когда захочешь, если когда-нибудь, сейчас». Но несмотря на то, что отношения уже окончательно разорваны, автор сонета оставляет в своём сердце место для «молодого человека», адресанта серии сонетов «Прекрасная молодёжь» («Fair Youth»).
Таким образом, завершает сонет 89 словами: «не должен я полюбить того, кого ты ненавидишь». Этим завершением сонета, как бы приоткрывает завесу интригующего факта, как основную причину разрыва отношения между ним и адресантом сонета. Это третье очень влиятельное лицо мужского пола, вставшее между автором сонета и адресантом «молодым человеком». По моему предположению, этим влиятельным человеком на то время, мог быть Роберт Сесил, сын их опекуна Уильяма Сесила, в доме которого они оба воспитывались.