Страница 11 из 15
Будить Рисующего нельзя. Он должен сам восстать ото сна. День уже клонился к вечеру, а Рари всё не открывал глаз.
Гонцы опечаленно сидели возле коновязи. Один из них тихо и сдавленно выкрикнул:
- Реки выйдут из берегов! Не то что хлеба лишимся, жизнями поплатимся!
- Что у вас в долине снова случилось? - раздался голос с галереи.
Это спросил Рари, глядя на заходившее солнце.
Гонцы вскочили; старший из них, горестно поднимая вверх руки, начал рассказ о настоящем бедствии:
- Хлынули проливные дожди не в сезон, размыли почву, погубили посевы. Реки переполнены, болота расползлись, потеснили леса. Жители махнули руками на урожай, часть населения уже выехала в горы. Оставшимся угрожает наводнение.
- Как такое могло случиться? - грозно спросил Рари.
- У нас ведь нет своего Рисующего, - потупился гонец. - А Рисующий землю из соседнего каганата отказался помочь...
- Почему? - Рари налёг на перильца галереи. - Где это видано, чтобы Рисующий не помог?
- Он упрятал реку в недра горы, вывел наружу несколько источников, и мы попросили, чтобы вернул обратно... - промямлил гонец.
- Но это правильно! Давно нужно было вытащить реки из низин! - воскликнул Рари.
- У нас много полей. Вся долина - огромное поле. Пришлось бы строить ступенчатые оросительные каналы, - очень тихо признался гонец. - Теперь только ты можешь помочь нам, убрав дожди...
- Мне нужно дождаться ночи и ответа небес. Иначе нельзя, вы понимаете, - хмуро сказал Рари. Он знал, что нельзя надоедать стихиям. Но приказ кагана и объединённого Совета Рисующих - не шутка. Такая же стихия, с которой лучше не иметь дела.
На аллее, обсаженной туями в форме шаров, показалась процессия - трое старцев, которых вели под руки слуги.
Рари удивился: вождь племени, живший третий человеческий век, и его сыновья шли к нему своим ходом! Значит, дело важное и не требующее отлагательств.
Он махнул рукой гонцам из долины - уходите, мол. Но они затоптались на месте, якобы не понимая. Слуги Рари потянули их к выходу через дворик. Возникла толчея, но гонцам всё же пришлось уйти.
Рари спустился к вождю, чтобы самолично ввести его в дом.
Шепелявый, потерявший зрение вождь обладал чутьём нюхфурры, неуловимого зверя из лесов, который мог узнать о появлении охотников сразу после того, как они вступили в лес. А уж остротой ума старик мог сравниться с любым из жрецов.
- Рари... - начал он, пытаясь поклониться и теряя равновесие. - Рари, бесподобный хранитель нашего благосостояния... Тебе не следует уходить с гонцами.
- Мы знаем о приказе кагана, - добавил сын вождя.
- Но не уверены в его подлинности, - заметил второй сын.
- Долина всегда была рассадником распрей и недовольств. Её жителям всего мало, причём подавай им что-либо за счёт других племён. Почему у них нет своих Рисующих? Людям жаль жертв для общего дела? - сердито сказал вождь.
- И куда подевался их собственный Рисующий судьбы людей? - с горячностью воскликнул сын вождя. - Вернулся ли к себе чужой Рисующий, которого они зазвали из южного каганата?
- И горный обвал случился как нельзя кстати, - заметил другой. - Единую дорогу завалило. Не узнать новостей.
Рари слушал, опустив голову.
Потом сказал:
- А что думает Оррок?
Этот вопрос дался ему с трудом. Оррок, Рисующий судьбы, двадцать пять лет назад сообщил вождям племён, что в селе у вдовы Фаиры воспитывается сын, которого нужно отправить к Кальдорским жрецам.
... Этот же Оррок принял четырнадцатилетилетнего Рари, когда он с воплями бросился выяснять, где его мать, сестра и отцовская хижина. А вокруг было темно от вихрящейся пыли и закладывало уши от рёва смерча.
Оррок уставился леденившими душу глазами в зрачки Рари и успокоил его. Потом спросил, чем так недоволен Рисующий: приёмом ли, обращением ли, нет ли у него каких-либо желаний?
Рари, пуская носом пузыри и захлёбываясь слезами, спросил:
- Где моя мать Фаира? Где сестра Эльсея? Я был в селе!.. На месте хижины, которую построил отец, чужой дом!
- К моему прискорбию, Рисующий, у тебя не было семьи. Тебя нам подарил мир, тебе и передал власть над ним.
- Нет! Были! - завизжал Рари.
Он всё рассказал Орроку: и про побег, и про гибель Хутро, и про смерч. Про сестрёнку Эльсею, которая встала на ножки и сделала первые шаги, чтобы проводить брата.
- Замолчи!.. - прошипел Оррок. - И никогда никому об этом не говори, если не хочешь прогневить небо, землю и судьбу. А если они обрушатся на наше побережье? Запомни: ты Рисующий небо, свободный от ненависти и любви, равный в созидательной силе богам. И принадлежишь ты всем людям!
- Были! Мать и сестрёнка Эльсея! - ещё сильнее завизжал Рари.
Пол под ногами Рари подпрыгнул, стены дворца из пористого камня дрогнули, по ним пробежали трещины.
- Ну, ты что-то заметил, кроме своих негодования и заблуждения? - спросил спокойный Оррок, хотя за стенами дворца стоял грохот и крики людей. - Сейчас всё рухнет в пропасть вместе с матерями, отцами и сёстрами других мальчишек. Они заслужили свою смерть за то, что ты отказываешься принять мир таким, какой он есть?