Грешные истины

«Расскажите, как вы поменяли Феррари на Сотбис». - спрашивает Брент, пятясь от нас. «И украли картину? Просто дайте мне это ».

Я смотрю на Беккера, когда он с улыбкой поворачивается к Бренту. «Талант - это то, с чем ты рождаешься, Уилсон. Ты не можешь этому научиться. Я гребаный гений. Ты не.»

Брент хихикает, качая головой. «Ты эгоист, вот кто ты».

«Отвали». Беккер снова обращает на меня внимание, просматривая дюйм за дюймом. «Ты в порядке?»

Я киваю. «Я в порядке.»

«Все кончено, принцесса». Он целует меня в нос, в подбородок, в щеку. «Теперь это касается меня и тебя».

Я улыбаюсь, чертовски счастливая, и поднимаюсь на цыпочках, чтобы опереться подбородком на его плечо, сжимая его до смерти. «Нам лучше заполнить эту дыру».

'Неа. Я люблю оставлять что-то позади, чтобы люди почесали голову ».

Я слегка смеюсь. Он такой индивидуалист. «Я люблю…» Я замечаю, что Брент быстро прыгает в нескольких шагах позади, и мне требуется несколько секунд задержки, чтобы заметить, что он делает. 'Скульптура!' Я отталкиваю Беккера, мои ноги принимают собственные мысли и бросаются к Бренту, у которого теперь сверток аккуратно спрятан под мышкой, когда он поворачивается, и в его глазах мерцает злобный блеск.

Нет! Боже, нет! Я собираюсь стать маньяком на заднице Брента, готовым броситься в самый разгар войны, чтобы помешать ему сбежать с этой скульптурой. Господи, мы снова будем на первом месте. Беккер не получит необходимого ему покоя. Наша жизнь будет приостановлена, а мое беспокойство будет постоянным, потому что я точно знаю, что Беккер не успокоится, пока не вернет это обратно.

Мои ноги должны быть размытым движением. Я бегу так быстро, моя цель проста. Прижми его к земле. Помешайте его побегу. Сделайте все, чтобы он не смог ускользнуть с Головой фавна.

Я спускаюсь по ступенькам на площадь, наблюдая за своими ногами, когда я иду, и как раз когда я собираюсь взлететь через площадь в погоне за ним, мое плечо скручивается, мою руку чуть не выдернули. "Ой!" Я тявкаю, поворачивая мое безумное, покрасневшее лицо обратно. Я нахожу Беккера, крепко сжимающего мое запястье. Он не проявляет никаких признаков срочности. Нет паники. Ничего. На самом деле он выглядит настолько спокойным, насколько это возможно. «У него есть скульптура». Я протягиваю руку и указываю на спину Брента, которая удаляется все дальше и дальше. « Беккер, сделай что-нибудь».

«Пусть возьмет», - тихо говорит он.

Я поворачиваюсь к нему лицом. 'Что?' Он сошёл с ума?

«Я не хочу этого».

«Ты не хочешь этого?» Я как попугай идиот. «Что ты имеешь в виду, ты этого не хочешь?»

Он пожимает плечами, и моя голова кружится между моим ненормальным женихом и Брентом, который находится на полпути через площадь с нашей скульптурой. Наша скульптура! «Она проклята, принцесса».

«Проклята?» Я бросаю спину Брента и нахожу Беккера. Он такой спокойный. Принимающий. – «Беккер, ты всю жизнь искал это. И дедушка. И твой отец.»

Он улыбается. «И теперь я нашел это».

'Что?' Мой мозг превращается в кашу.

Беккер смотрит мимо меня, его глаза сияют ярко, и я поворачиваюсь, чтобы проследить за его взглядом. Брент притормозил и остановился на площади, немного озадаченно глядя на нас, когда его забрасывает проливной дождь. Ему интересно, какого черта Беккер его не преследует. – «В чем дело, Хант»? - кричит он настороженно.

«Я выиграл», - кричит Беккер, засовывая руки в карманы. «Я нашел ее»

Брент слабо и неуверенно улыбается, глядя на скульптуру в своих руках. «Ты серьезно?»

«Никогда в моей жизни не было так серьезен Уилсон». Беккер подтверждает. – «В любом случае, это чертовски уродливо»

Я смотрю на него, как на сумасшедшего, которым он и является. – «Беккер»? - сомневаюсь я, чувствуя, что должна ударить его и выбить из него безумие.

«Ты можете смотреть на него каждый день, Уилсон, и знать, что это я нашел ее. Беккер Хант. Самый лучший гребаный охотник за сокровищами в мире». Он хитро улыбается. «Поздравляю, хер. Надеюсь, ты будешь видите мое лицо каждый раз, когда восхищаетесь им ».

Брент мягко качает головой. «Ты можешь купить его за сто пятьдесят миллионов», - кричит он, держа узелок в руках. «Это должно касаться Ferrari и подделки».

Беккер смеется, глубоко и удовлетворенно. 'Неа. Я лучше оставлю себе машину». Его рука скользит по моим плечам и притягивает к себе, его губы касаются моих влажных волос. «И девушку».

Брент Уилсон отступает, его голова удивленно трясется. – «Сумасшедший придурок.»

«Может быть», - возражает Беккер, поднимая мою руку. «Но этот кусок камня не может заставить меня чувствовать себя так хорошо, как она».

Брент недоверчиво смеется. «Удачной жизни, Хант». Он поворачивается и убегает, время от времени оглядываясь назад, явно беспокоясь, что Беккер передумает и преследует его. Но мой святой остается рядом со мной, наблюдая, как то, что он искал всю свою жизнь, исчезает в руках человека, которого он ненавидит больше всего в мире. Я ошарашена.

«Черт возьми, - выдыхает Беккер, глядя на мое растерянное лицо.

'Это оно?' Я спрашиваю.

'Это оно.'

'Но . . . как . . . Зачем . . . ' Я спотыкаюсь и шатаюсь от своих слов, скептицизм бушует. «Но я не хочу, чтобы она была у него», - ною я, чувствуя скорее разочарование, чем облегчение, что это ужасная сага закончилась. Затем что-то приходит ко мне, и я отпрыгиваю, удерживая Беккера недоверчивыми глазами. "Дело сделано, верно?" Я спрашиваю. «Обещай мне, что это не просто еще одна глава в истории, потому что, если ты думаешь, что я собираюсь сидеть сложа руки и беспокоиться о том, что ты замышляешь ограбление Уилсона, чтобы вернуть его, тогда тебе придет еще раз подумать, Хант».

Он громко смеется, запрокидывая голову. «Я закончил, принцесса. Обещаю».

Я нюхаю свои мысли по этому поводу. «Ты обещал и раньше».

Его лицо мгновенно выпрямляется, он берет меня за руку, опускает и целует кольцо своей бабушки. «Ради чести моих родителей, Элеонора. Я никогда больше не увижу Уилсона. Иди сюда, моя великолепная продажная маленькая ведьма. Он открывает свои объятия, и я ныряю в них, позволяя ему нести меня через площадь. Дождь стучит, пропитывая нас до костей, не то что бы, промокшего Беккера это беспокоило. Когда мы доходим до фонтана, он ставит меня на ноги и берет меня за руки.

«Так что же нам теперь делать?» Я спрашиваю.

«А теперь танцуем». Он обвивает мои плечи руками и начинает медленно поворачивать нас, и я смущенно улыбаюсь. Он хочет танцевать ?

Наши ноги лениво двигаются, наши тела слипаются, когда мы нежно качаемся под проливным дождем. – «Пойдем поженимся»? - тихо спрашивает Беккер , придерживая меня за затылок и толкая меня ему в плечо, чтобы я не мог избежать его захвата.

«Хорошо», - легко соглашаюсь я, поворачивая лицо к его шее и улыбаясь его коже, надеясь, что он это почувствует.

'Супер.' Он отрывается от меня и прижимает к себе, начиная вести нас как можно более небрежно с площади. «У нас также будут дети», - тихо говорит он. «Два или три. И, может быть, нам стоит найти девушку для Уинстона ».

Я смотрю на своего великолепного святого, видя мир настолько крепким, что его можно увидеть. Он мягок ко мне, ни один мускул не напряжен, а его лицо безмятежно, что делает его еще красивее. «Хорошо», - я снова соглашаюсь, и он смотрит на меня, снимая с лица брызги воды, чтобы я могла смотреть прямо в его прекрасных глазах.

«Готова жить со мной, принцесса?» Он берет меня и укачивает меня в руках, и я улыбаюсь, положив голову ему на плечо, так как он несет меня по площади.

«Я никогда не готова к тебе, Хант».

Эпилог

Три года спустя

Беккер

С того момента, как я увидел Элеонору Коул, она вызвала обескураживающую бомбардировку чувств - как эмоциональных, так и физических. Некоторое время это было для меня загадкой, и, честно говоря, это довело меня до глубины безумия, которого я никогда раньше не испытывал. Даже во время моего эпического квеста по поиску Головы фавна. Я никогда не давал судьбе много думать , прежде чем она ворвалась в мою жизнь. Мой ум был натренирован на одно. Скульптура. Две вещи, если вы включите женщин. Я был готов отказаться от обоих ради нее. Оказывается, мне оставалось только отказаться от последнего. Первую, по иронии судьбы, мне нашла Элеонора. Безумие всего этого заставляет меня улыбаться по сей день, и я знаю, что так будет до конца моей жизни.