Страница 4 из 13
— Этот человек, кузина Атильда, — грозно потрясая подсвечником и вновь наставив его на мужчину, громко сказала Алисия, — заявляет, что заберет наш дом за долги. Якобы мой отец заложил особняк давным-давно и пришла пора рассчитаться. При этом заставляет поставить подпись на документе.
Она ткнула подсвечником в сторону измятого пергамента.
— Выставите этого лжеца отсюда! Иначе я…
Девушка осеклась, увидев, как внезапно побледнела кузина, а сэр Робин опустил глаза. Бросив беглый взгляд на лорда, девушка заметила опустившиеся уголки губ, загоревшиеся гневом глаза и сложенные на груди руки. И только в этот момент она внезапно подумала, что приезжий мужчина мог вовсе не оказаться мошенником, повлиявшим на ее слабохарактерного кузена и принуждающим ее к сомнительной сделке, а вот родные определенно чего-то недоговаривали. Судя по их скорбно поджатым губам, недоговаривали уже очень давно.
— Видишь ли, Алис… — приступила к нелегкому разговору Атильда.
— Даниар, ты должен признать, что тоже был весьма груб с девушкой. Вот так огорошить…
— Уж лучше сразу огорошить, чем потом отбиваться от настырной девицы и доказывать, что явился не с целью делать предложение.
— В этом ты прав, — вздохнул будущий глава нового магического университета, стирая мокрым полотенцем всю краску с лица. — Чем дальше в глубинку, тем предприимчивее девицы. Порой даже боевой раскрас не спасает. Подумать только, сэр и лорд в энном поколении вынуждены идти на подобные ухищрения и представляться едва ли не ненавистниками женского пола, лишь бы именем короля завершить свою благородную миссию.
— Некоторые девицы не гнушаются пользоваться подсвечниками.
— Согласись, подсвечник пооригинальнее той же лопаты или, скажем, приклада старой дедушкиной винтовки и даже кочерги.
— Вид средства, с которым набрасываются не желающие платить по счетам, не имеет для меня ровным счетом никакого значения. В конкретный момент важнее его травмоопасность, а также то, что я не ожидал от юной особы подобной прыткости и изворотливости. Наскочила, точно дикая кошка.
— Ага, — его собеседник захихикал, — ей удалось тебя достать, а ведь ты от ириклада увернулся, не говоря уже о кочерге. А еще виртуозно уклонился от нули, пущенной одним милым человеком. Твои подвиги можно воспеть в стихах.
Меня бесконечно радует, что ты находишь это забавным, но я счастлив лишь одному моменту — совсем скоро мы покончим с заданием и наконец возвратимся в столицу. И не нужно более раскапывать старые дела с долгами перед короной и лично эти долги выбивать. Там, где требовался целый отряд отборных королевских гвардейцев, отрядили справляться лишь нас с тобой.
— Потому и пустили слух про богатея, путешествующего по провинции. Чем неожиданней и привлекательней был наш приезд, тем эффективнее мы можем действовать. Согласись, отряд гвардейцев гораздо подозрительнее. Более того, идея с новым учебным заведением пришла в голову не его величеству. Это, между прочим, ты, напутешествовавшись по загранице, предложил учредить. Прежде пансионами с лицеями вполне довольствовались.
— И получали на госслужбе круглых идиотов с жеиами — бывшими пансионерками, которые лишь на наряды и умели тратиться. А после возник вопрос, отчего в стране так плохо идут дела, а за границей лучше?
— Вопрос возник к новому министру просвещения. И ты, лорд-министр, был обязан его решить. С таким положением дел немудрено, что казне не хватало средств на новое универсальное учебное заведение. Зато теперь почти все позади.
— Я бы сказал — впереди, — вздохнул его собеседник. — Именно нам с вами, господин будущий ректор, предстоит наладить работу нового университета.
— Атильда, Робин, это такой позор! Учиться! Мне! Настоящей леди, достигшей брачного возраста, вновь идти за парту! Ведь я уже окончила пансион! Я получила все знания, необходимые благородной даме, и что? Они никуда не годятся? Да в нашей семье никто, кроме двоюродной тетушки, ничего не оканчивал. И то она для своего времени считалась новатором, поскольку к домашнему обучению добавила полгода в пансионе. Я же выдержала все положенное время.
— Сейчас все так меняется, Алис, возможно, новые знания пригодятся, — пожал руки расстроенной девушки ее кузен.
— Учиться, чтобы потом работать, — прижимая к глазам кружевной платочек и с тоской провожая глазами старинный комод, выносимый расхитителями чужого имущества, всхлипнула Атильда, — и у нас нет выбора. Даже старый сэр Отис отозвал предложение руки и сердца, когда узнал, что дом ушел в уплату долга. А так ты, — она громко высморкалась, — пойдешь профессию получать, а там, глядишь, и мужа отыщешь. В университете должно быть очень много перспективных мужчин, не то что в нашем захолустье.
— Но, как и в нашем захолустье, я ничего не смогу будущему мужу предложить.
— Ах, деточка! Конечно, сможешь! Как же твоя красота? Как же молодость и твой ум? Хотя нет, насчет ума я погорячилась. Простушкам мужа охомутать намного проще.
— Боюсь, кузина, эти понятия так же устарели, как умения вышивать, музицировать и петь.
— Это все новый указ! — Атильда погрозила внушительным кулаком кому-то невидимому. — Чтобы нынешнему министру просвещения икалось! Мы, люди благородного происхождения, вынуждены сами себя обеспечивать. Нежные фиалки, хрупкие создания, неиспорченные юные девы, вроде нашей Алис, обязаны учиться! Так можно сгубить все надежды на удачный брак. Кто возьмет насквозь пропитанную знаниями барышню замуж? Кому нужна думающая и сыплющая различными заумностями жена?
— Учеба способна на корню загубить любое дарование, — согласно вздохнул сэр Робин.
— Вот именно! — вдохновилась его жена. — Трать теперь лучшие годы, самое замечательное время охоты на мужа, на эту бездарную учебу! Просвещение! Видали мы их просвещение! Вся надежда — на таких же мучеников науки, Алис. Наверняка кто-то из будущих сокурсников сумеет разглядеть клад под носом.
— Все этот ужасный человек виноват! — Алисия скомкала в руках платочек. — Именно он поднял старые документы, по которым отец проиграл наше поместье в карты. И хоть я до сих пор потрясена сим фактом, но, если бы только успела выйти замуж до приезда лорда в наш город, ничего бы не случилось.
Девушка обвела рукой пустые стены с более темными пятнами на обоях, где некогда висели картины.
— Ты так права, моя девочка, — пошмыгала носом Атильда, а в следующий момент, когда мимо нее пронесли шкаф, где прежде висели любимые наряды кузины и красовались на полках милые шляпки, она заревела в голос.
Работники синхронно вздрогнули и едва не уронили шкаф, но, к их чести, совладали с собой и не дали деру, а лишь ускорили шаг, невзирая на габариты старинной мебели.
— Алисия, мы слышали, ты уезжаешь.
Падула слегка наклонилась вперед и звонко расцеловала воздух рядом с побледневшими щечками прежней подруги по пансиону.
— Неужели ты и правда едешь, — и она понизила голос до зловещего шепота, — учиться в университет?
— Еду. — Алис выше подняла голову и со всем достоинством направилась к нанятому кузеном экипажу.
К огромному сожалению, бывшую карету пришлось заложить, чтобы добавить к деньгам, выделенным на первое время. Большую часть девушка оставила для кузенов. В университете, как она слышала, снабжали всем необходимым, а у бедных Атильды и Робина и того не было.
Сейчас ее собрались проводить только родные да злорадствующая Падула, которую дико злило звание второй по красоте незамужней леди города. Алисию почти единодушно признавали первой, чему немало способствовал присущий Атильде дар убеждения.
— Как это ужасно! — взмахнула ручками в тончайших кружевных митенках Падула. — Мало того что у тебя больше нет дома, так еще вновь придется учиться! Что может быть хуже для чести леди? Разве только… о нет! Благородные дамы не должны упоминать о подобной профессии.
— О какой профессии ты говоришь, моя дорогая подруга? — изобразила удивление Алисия. — Даже понять не могу, о чем речь.