Страница 21 из 58
- Да так, - слабо улыбнулась я, не спуская глаз с цыплячьей куртки, маяком светящейся в темноте, - Привиделась пакость, хорошо, что вы рядом оказались.
- Я же сказал, что приду на помощь, - фыркнул Женя.
- Спасибо, - серьёзно ответила я.
- Женя! Сфотографируй, пожалуйста! – девчонки махали Каширскому руками.
- Что там фоткать-то? – тихо удивился Женька, а я, расшифровав усиленную жестикуляцию сестры, перевела:
- Возле построенного костра хотят сфотографироваться, пока не горит и народу мало, все за судом следят.
- Обойдутся, - пожал плечами Каширский, - Я с тобой останусь.
- Да ладно, я не ребенок! – дернулась я, желая остаться одна, чтобы обдумать происшедшее в Лесу ужасов, и как-то втиснуть его в объяснимые и логические рамки, - Иди, пожалуйста, сделай доброе дело! Я никуда отсюда не денусь.
Каширский сделал какое-то сложное лицо, но возражать не стал, и направился к радостно подоспевшим к нему Кате с Аней.
- А вот я не был бы в этом так уверен, - раздался за спиной знакомый голос. Почти нормальный человеческий голос, без всяких спецэффектов, но всё равно узнаваемый.
Я промолчала и оборачиваться тоже не стала. А уж подпрыгивать с громким испуганным воплем тем более.
- В том, что ты никуда отсюда не денешься, - продолжал ночной кошмар.
И я снова смолчала, поражаясь своему спокойствию. Перегорела, должно быть. Или вредничаю?
Мое нарочитое игнорирование ему не понравилось, и он заступил так, чтобы наши лица находились напротив друг друга.
- Видишь, как люди поступают с ведьмами? Их пытают, а потом убивают, - светским тоном продолжил беседу вампир. Вернее, свой монолог, я-то ведь в разговоре не участвовала. Уставилась ему глубокомысленно на воротник рубашки и пыталась придумать, на что похожи испортившие его пятна крови, благо мои глаза находились как раз на этом уровне.
- На волне ужаса Хозяйке легче пройти в ваш мир, - понизил голос вампир, и в нем появились скрежет и тягучесть, - Кровь уже пролилась, и ещё прольется. Тебя отпустили, но жертва должна быть принесена. Сегодня вечером ведьма должна умереть.
Он отстранился с легкой приятной улыбкой, а я подняла голову. Ведьма должна умереть? Что это значит?
- Анжел, с тобой кто-то был? – Каширский проталкивался ко мне.
- Да, - не стала я врать, - Вампир тот со странностями, говорил, что ведьма умрет.
- Скоро, - фыркнул Каширский, - Суд закончился, слышишь шум? Это её на костер тащат.
Ведьма умрет. Ведьма умрет. Эти слова просачивались сквозь мою заторможенность, непонятно тревожили, не давали покоя…
- Пойдем, - я тронула Каширского за руку.
- Ты же вроде не хотела? – удивился парень.
- Проверить надо, - чуть слышно сказала я и, не дожидаясь Каширского, стала пробираться к костру, огибая зевак.
Костер был чудо как хорош. Прямо в центре площади, сложенный идеальной пирамидкой, с высоким столбом на эшафоте и симпатичными деревянными ступеньками, ведущими к нему…Всё для комфорта сжигаемой ведьмы и услаждения зрителей.
Наверняка у них всё продумано, я обошла сооружение кругом, противопожарная безопасность и так далее…может, и настоящего огня не будет, так, иллюзия? Не видно же, что находится за этими аккуратными бревнышками и вязанками хвороста, может, какая хитрая система.
Отчего же мне так плохо?
Показалась процессия: упирающуюся осужденную ведьму волокли на казнь. Факельное шествие в ночи впечатляло: впереди шел бубнивший на латыни (или на псевдолатыни, всё равно никто не разбирался) лысый инквизитор в черных развевающихся одеждах, за ним стражник тащил на веревке упирающуюся ведьму, замыкали процессию двое прислужников: они кривлялись не хуже нечисти, размахивали чадящими факелами и время от времени тыкали бедную девушку палками, призывно крича: «Смерть ведьме!» Толпа, как ни странно, клич подхватила, то ли увлекшись спектаклем и артистично подыгрывая, то ли поддавшись низшим стадным инстинктам.
Инквизитор был страшным, прислужники – отвратительными, ведьма, как и полагается, молодой и прекрасной. Из её огромных глаз лились обильные театральные слезы, красивый пухлый ротик шептал мольбы о пощаде, тонкие запястья, перехваченные грубой веревкой, смотрелись хрупко и беззащитно, а роскошные длинные волосы разметались по просторному длиннополому одеянию, гибриду ночной рубашки и арестантской робы.
Может, это огнеупорная одежда? Пропитана каким-нибудь специальным составом или сшита из специальной жаропрочной ткани? Я с сомнением пригляделась. Нет, невозможно, чтобы на мистическом фестивале произошел несчастный случай, всё проверено и перепроверено, продумано и передумано. Такое шоу не устроят, тем более, при огромном скоплении народа, если нет уверенности в безопасности как актеров, так и зрителей.
Так я успокаивала себя, но малоуспешно. А когда рядом с костром нарисовался палач в кроваво-алом колпаке и взмахнул рассыпающим искры факелом, я, не удержавшись, бросилась к нему.
- Остановите шоу! – перекрывая гул толпы, крикнула я.
- Девушка? – моментально возникшее рядом дежурное привидение аккуратно меня от палача оттеснило.
- Анжел? – Каширский неуверенно взял меня за руку.
- Остановите шоу! – потребовала я, наплевав на то, как выгляжу со стороны. Ну, как истеричка, наверное, как же ещё. – Это опасно!
- Девушка, успокойтесь! – сказало привидение, и настойчиво нас с Каширским в сторону от костра подтолкнуло, - Это всего лишь игра, все меры безопасности приняты. Не надо нервничать!
- Проверьте ещё раз! – настаивала я.
- Не мешайте, пожалуйста! – рявкнуло привидение и в толпу зрителей нас пихнуло, вполголоса пробормотав напоследок Женьке, - Успокой подружку или уходите.