Страница 2 из 58
Каширский скрылся в классе, и Катька порывисто меня обняла.
- Спасибо! – пропищала она, - Пойду Аню обрадую! Пока-пока!
- Шустрее беги! – поторопила я её, глядя, как она поскакала по коридору, - Через пять минут звонок!
Осмыслив выданную мной же информацию, я поняла, что и мне надо поспешить, и завернула вслед за Каширским в кабинет литературы.
- Анжела! – подруга Маша, уже обретавшаяся за нашей партой, приподнялась и чмокнула меня в щеку. Я ответила тем же, торопливо сгружая рюкзак с плеча и бросая на стол уже весьма помятый рекламный проспект.
- Мистический фестиваль! – воскликнула подруга, подхватывая листовку с таким искренним и живым энтузиазмом, что я невольно вздрогнула. Ну, в том смысле, что если ещё и она на вечер кошмаров в компанию напросится, то я боюсь даже представить реакцию Каширского…
- А ты хотела бы пойти? – осторожно спросила я, замирая с хрестоматией русской литературы в руках.
- Очень! – пылко ответила Маша.
- А…с кем? – ещё более настороженно поинтересовалась я.
- Что значит – с кем? С тобой, конечно! – подруга посмотрела на меня с неприкрытым удивлением, и я тихонечко вздохнула. Не, ну, конечно, с кем ещё идти на пытки и казни любоваться, как не со мной?
- Маша, видишь ли, - робко начала я и аккуратно хрестоматию на стол положила.
- Но – увы, - печально сказала девушка, и я вскинула на неё глаза.
- Что – увы? – спросила я и даже неладное заподозрила: ну, то ли Машка обрела талант телепата, то ли наши торопливые обжималки с Каширским в коридоре увидела и правильные выводы сделала.
- В воскресенье у меня занятие в языковом центре, с шести до девяти, - пояснила подруга, и я постаралась скрыть охватившее меня радостное облегчение: как от того, что мои страхи оказались напрасными, так и от того, что количество сопровождающих меня на свидание с Каширским лиц не пополнилось ещё и ею. Правда, тут же я почувствовала легкий, но заметный укол совести: ну, Мария же моя лучшая подруга, а я вроде как довольная, что она пойти не сможет. Но…с другой стороны, я на Женьку с восьмого класса заглядывалась. В десятом, правда, на эти глупости времени и сил почти не оставалось – столько всего на меня свалилось вместе с работой школьным магом, но вот сейчас…в выпускном…нет, обязанностями своими волшебными я, конечно, пренебрегать не собираюсь, но…мы с Каширским последний год в школе вместе, когда и пробовать, если не сейчас?
Эта мысль оказалась неожиданной. Не о том, что Женя мне, скорее всего, нравится, а о том, что у нас остался всего год, чтобы с симпатиями и их возможным развитием определиться. Я…как-то об этом не задумывалась. Я до десятого класса вообще особо ни о чем не задумывалась, жила себе и жила просто, как получится, а год назад случился такой поворот (да нет, переворот!) в моей реальности, что думать я стала много. И о многом. Кроме, разве, как раз личной жизни. Ну, мне при должности школьного мага как-то не до неё стало. Правда, весь прошлый год Каширский оказывался со мной рядом почти во всех передрягах, но наши отношения никогда не выходили за рамки дружбы…да и то легкой. Может, я сама предпочла не замечать его намеков, увлекшись новым, захватывающим и ответственным делом? Может, мне мало было намеков и хотелось чего-нибудь поконкретнее? Может, я боялась за мой секрет? А, возможно, из-за моего секрета я боялась за Каширского? Как много вопросов! Но вот только в десятом классе ни он, ни я так и не сделали решительного шага.
Но теперь я окрепла как маг и повзрослела как личность. Что ж, сейчас, в выпускном, я, пожалуй, смогу выдержать не только магические прорывы, но даже и первую влюбленность. Я улыбнулась.
- Ты чего, Анжела? – покосилась на меня подружка.
- Извини, - сказала я, продолжая улыбаться, - Меня Каширский на ночь кошмаров пригласил.
- Это хорошо, - одобрительно кивнула Маша.
- Хорошо? – хихикнула я, - На ночь кошмаров?
- Вот если бы просто на ночь, то это было бы неприлично, -важно заявила Мария, - А так, на кошмаров – это ничего, вполне даже пристойно.
Мы расфыркались, и я невольно покосилась на соседний ряд, где Каширский усиленно тряс рюкзаком, изображая подготовку к уроку. Пара книг выпала на парту, и одновременно с их шлепком Женька обернулся, перехватив мой взгляд. Вид у него при этом стал отчего-то донельзя довольным, и он медленно и проникновенно улыбнулся. От этой улыбки, полной интимного значения, я засмущалась, но отворачиваться не стала, откровенно парнем залюбовавшись. Его красивые серые глаза, опушенные выгоревшими длинными ресницами, казались ещё светлее и выразительнее из-за сохранившегося каникулярного загара, и ещё больше – из-за высоких скул, четко проступивших на худощавом лице. Спортивная фигура была выгодно упакована в светлую отглаженную рубашку и консервативные пуловер и брюки. Идеальная короткая стрижка дополняла образ симпатичного «хорошего» мальчика, и единственное, что слегка из него выбивалось – пара модных светло-серых кроссов. Сколько я Женьку помнила, он всегда ходил в кроссовках. Ну, не в одних и тех же, разумеется, но ботинки (классические туфли, мокасины, сандалии и прочее) не носил в принципе. Вообще-то для парней нашего возраста кроссы – это нормально, у нас три четверти мальчишек в них ходят, но для Каширского другой обуви словно и не существовало: кроссовки зимние, летние, осенние, для бега, для занятий баскетболом, выпендрежные – для походов на дискотеку, отдельная пара – как сменная обувь в школе…и я неожиданно всерьез задумалась о том, а не придет ли Женька в кроссах и на выпускной вечер? Прикупит себе парочку строгих черных к костюму или, наоборот, отыщет что-нибудь этакое, с подсветкой и музыкой? Или всё-таки подчинится правилам (и администрации) и обзаведется классическими туфлями – оксфордами или дерби? Может, одолжит у папы, если уж нет смысла покупать на один раз? А почему, собственно, меня так волнует вопрос Женькиной обуви? Неужели примеряю его себе в кавалеры на выпускной бал? Я стушевалась, поймав себя на этой мысли.