Страница 1 из 8

От Фарер до Сибири

Патурссон Сигерт

Сигерт Патурссон

От Фарер до Сибири

Предисловие переводчика[1]

Автор книги «От Фарер до Сибири» Сигерт Олуф Патурссон родился в 1869 году на Фарерских островах в поселке Чирчубёвур (Kirkjubøur). Родина Патурссона – небольшой архипелаг из восемнадцати живописных островов, затерянных в самом сердце Северной Атлантики в треугольнике между Исландией, Норвегией и Шотландией.

Жители архипелага – фарерцы – являются потомками викингов из Западной Норвегии, начавших заселять острова в IX веке н. э. Фарерские острова до прихода викингов были практически безлюдными, не считая редких поселений ирландских монахов-отшельников. С XI века Фарерами владели норвежские короли, а с 1380 года после заключения Кальмарской унии острова вместе с Норвегией отошли к Дании. Фареры долгое время были датской колонией, но в 1948 году им была предоставлена широкая автономия в составе Королевства Дании, разрешено иметь собственное правительство, парламент, законы, бюджет. В отличие от Дании Фарерские острова не входят в Евросоюз и Шенгенскую зону. Местные СМИ вещают на фарерском языке (прямом потомке языка викингов), на нем же ведется обучение в школах. Однако Фареры не самостоятельны во внешней политике, обороне и сфере юстиции и получают от датской метрополии ежегодную субсидию в размере 3–4 % местного валового внутреннего продукта[2].

Изолированность Фарерских островов, бедность природы и непростые климатические условия делают их далеко не самым пригодным для проживания местом. Благодаря морскому климату зимы там мягкие, однако нередки ураганы, а прохладным летом обычны дожди и туманы. Из-за обилия осадков, сильных ветров и отсутствия бо́льшую часть года солнца сельскохозяйственные культуры на островах почти не выращиваются; гораздо шире распространено животноводство – разведение овец (по одной из версий, «фарерские» означает «овечьи»). Но основное и практически единственное богатство местного населения – морские ресурсы; все фарерцы (по крайней мере, мужчины) – прирожденные рыболовы и мореплаватели.

В таких почти спартанских условиях и появился на свет Сигерт Патурссон. Впрочем, он происходил из влиятельной, по местным меркам, семьи, которая владела самой большой фермой на островах. Его прадедом был Поул Поульсен Нольсё, прославившийся под именем Нёльсойар-Подл (Nólsoyar-Páll), – видный литератор, предприниматель и, конечно же, рыболов. Родная деревня Патурссона в Средние века считалась столицей Фарер, о чем напоминает расположенное там недостроенное здание собора Св. Магнуса (хотя столичный статус уже давно перешел к находящемуся в нескольких километрах от Чирчубёвура городу Торсхавну). Благодаря всем этим обстоятельствам, а также полученному в семье воспитанию практически все дети четы Патурссонов, включая Сигерта, стали известными людьми. Больше всего прославился старший брат Йоуаннес, писатель и поэт, лидер национального движения за независимость Фарер, создатель и поныне существующих Партии самоуправления (Sjálvstýrisflokkurin) и Народной партии (Fólkaflokkurin). Сестра Хелене активно боролась за права женщин, стала первой женщиной-писателем и публицистом, писавшим на фарерском. Еще один брат – Сверре – видный писатель, поэт, журналист, а самый младший из братьев – Гасет – был первым ученым- ботаником и создателем агрономической науки на Фарерах.

Сигерт Патурссон сначала обучался на дому, потом начал посещать школу в Торсхавне. Отец с семилетнего возраста учил его гимнастике и стрельбе, а также манерам высшего общества, включая столовый этикет и бальные танцы. Эти познания позже очень пригодилось Патурссону при светском общении в крупных сибирских городах, где ему удалось снискать популярность (гл. XVIII – описание устроенного сургутской знатью роскошного приема в честь Патурссона как «земляка императрицы», то есть датчанки Марии Федоровны, жены Александра III). Помимо родного фарерского Патурссон также мог изъясняться на английском (разговор с ссыльным поляком, гл. XXV), немецком (с молодыми дамами в Тобольске, гл. IV) и французском (с сербкой-гадалкой, гл. XX), а благодаря датскому, которым владели и владеют все образованные фарерцы, он мог также понимать шведский (гл. I) и норвежский (возможно, это был родной язык капитана судна «Мар8 гарита» Миккельсена). И, разумеется, юный Сигерт умел то, что умели все фарерские мужчины вне зависимости от своего социального статуса, – пасти овец, ловить рыбу, охотиться, плавать на лодке по бурным волнам Северной Атлантики.

Таким образом, Патурссон физически, психологически и практически был прекрасно подготовлен для того, чтобы путешествовать по просторам Крайнего Севера.

И случай не заставил себя ждать. Между 1887 и 1889 годами Патурссон познакомился с работавшим в Торсхавне шведским инженером, у которого он увидел книгу о Сибири. Прочитав ее, юный романтик «заболел» этим краем, прямо называя его в своей книге «землей будущего».

В итоге Патурссон отправился в путешествие в Сибирь, которое иначе как крайне рискованным назвать нельзя. Несколько раз лишь чудо спасало его от верной гибели. Однако его юношеский энтузиазм, дух авантюризма, а также фарерская закалка, сноровка и упорство всегда помогали ему брать верх над попадавшимися на его пути бесчисленными трудностями и препятствиями.

Благодаря Патурссону мы обладаем ценнейшими описаниями быта как коренных народов Сибири (ненцев, хантов, эвенков и др.), так и проживающих там русских. Специалистам могут быть интересны детальные описания рельефа, климата, флоры и фауны районов Сибири, где побывал наш автор.

Патурссон, судя по всему, был первым фарерцем, выучившим русский язык. И уж точно единственным уроженцем Фарер и одним из немногих иностранцев, освоивших ненецкий язык и, вероятно, в какой-то степени – наречия соседних самодийских народов, а также хантов.

Возможно, читателю не всегда понравится юношеский максимализм Патурссона, проявлявшийся, в частности, в его отношении к обычаям местных жителей. Воспитанный в духе позитивизма науки XIX века, фаререц без особого уважения относился к языческим верованиям сибирских аборигенов, порой открыто выражая свою неприязнь к ним и доводя дело до конфликтных ситуаций. Тем не менее, когда нашему герою представилась возможность присутствовать на церемонии жертвоприношения язычников, исследователь в нем моментально победил моралиста и он, невзирая на 65-градусный мороз, отправился наблюдать за этим обрядом и даже участвовать в нем (гл. XV).

Далеко не все, о чем Сигерт Патурссон пишет в своей книге, мы можем принять на веру. Ошибочны его утверждения о том, что в амурском регионе водятся львы, а в степях Южной Сибири и нынешнего Казахстана – яки, которые на самом деле обитают лишь в высокогорных регионах (гл. XXIX). Сибирских комаров и мошек Патурссон на протяжении всей книги называет ядовитыми, что сильно преувеличено. В последней главе автор излагает фантастическую версию происхождения Ермака и завоевания им Сибири, основанную, как можно предположить, на народных легендах или «популярной истории». Не будучи хорошо знакомым с географией Украины, автор называет Запорожье островом.

Местами Патурссон непоследователен в изложении. Например, в главе XV он начинает рассказывать о своей остановке на острове Ямбург, но потом его мысль прерывается и он переходит к рассказу о коренных народах Сибири. Возможно, именно из-за этого фрагмент «Сила воображения в одиночестве полярной ночи», обозначенный в подзаголовке главы XV, так и не был написан автором. В главе XXIII автор, описывая русскую свадьбу, упоминает, что стол ломился от закусок, среди которых было и мясо, но, когда речь заходит о главных блюдах, он пишет, что русские даже на свадьбах едят «непритязательную» еду – поэтому, мол, мяса на столе не увидишь. В главе XXVII, рассказывая о рыбаках, ранее сидевших в тюрьме, он утверждает, что никто из них не родился в Сибири, а в следующих строках говорит, что один из них все-таки рожден именно там.

В Предисловии использованы материалы статьи Тури Сигурардоттир «Siberia 140 years ago – seen through Faroese eyes» // Северные грани: Международный альманах. Выпуск № 8. М.: МАКС Пресс, 2019. – Здесь и далее все сноски без указания авторства принадлежат переводчику.

Здесь читателю должна стать понятной ошибочность распространенного мнения, согласно которому Фарерские острова – это область Дании. Ни фарерцы, ни датчане этот архипелаг Данией никогда не назовут. Вместо этого корректнее говорить о том, что Фареры вместе с Данией и Гренландией составляют тсаокх рнаанзяыюват есмвооею Оибдъеендтиинченнонсотеь. королевство (дат. rigsfaellesskab), в рамках которого все три его участника 7