Страница 8 из 9
– Не забывать свою роль. – Напоминала себе интриганка, стараясь вести игру строго по установленным ею же самой правилам. Не нарушать границ. Не переступать дозволенного. Держать эмоции в кулаке. Всегда неизменно быть вежливой, заботливой и проявлять к блогерше взаимный живой интерес.
– Устала немного. – Улыбнулась Катя. – Сама как? Скидывай каблуки, под столом никто не заметит. Такие ножки, как у тебя, нужно беречь.
Эмма благодарно посмотрела на подругу, незаметно сбросила обувь на пол и заговорщически подмигнула подписчице. С ней Эмме было легко, комфортно. С ней не нужно было притворяться. Только она – Любимая Подписчица – понимала и чувствовала Эмму по-настоящему.
Подписчица стала глотком свежего воздуха в привычной Эмме среде обитания, вышколенной, профильтрованной интернет-Вселенной, где большинство вопросов и проблем решалось путем «купи-продай», «ты мне – я тебе», а «важность» человека измерялась «k» или «m» подписчиков. Те, у кого в аккаунте значилось «m», были, понятное дело, круче.
– Кать, – попросила вдруг Эмма, – расскажи о себе. Не про то, кем ты являешься «фактически», с точки зрения привычных статусов и ролей, – то, что ты студентка и живешь отдельно от родителей в съемной квартире, знаю. – Блогерша улыбнулась, глядя Кате в глаза. Она старалась говорить как можно аккуратнее, чтобы не обидеть подписчицу, не ляпнуть лишнего – пусть даже неумышленно. Катя была нужна ей, ценна для ее души. Или, вернее сказать, бесценна?
– Расскажи, о чем думаешь? – Продолжила Эмма, – мечтаешь? Что для тебя важно?
Задавая эти вопросы, блогерша понимала, что ходит по тонкому льду, пытаясь заглянуть за двери души чужого, в общем-то человека. Вдруг собеседница отвернется, отшутится, или, чего доброго, начнет насмехаться? Но в данный момент почувствовать глубину внутреннего мира Кати, осознать, что рядом находится действительно «свой» человечек, казалось Эмме настолько нужным, значительным, жизнеполагающим, – что девушка просто не могла сдержаться.
Посмотрев на Катю с осторожностью и надеждой, блогерша, к собственному облегчению, увидела на лице подруги понимание и готовность делиться сокровенным.
Кате была выгодна тяга Эммы к откровенности. Так будет удержать ее на крючке. И Катя принялась рассказывать:
– Самое важное для меня – это когда близкие люди рядом. Когда можешь о них заботиться, каждый день повторять, как любишь их и ценишь. – Катя произносила слова медленно, будто растягивая, взвешивая каждую мысль. Важно было создать впечатление искренности, глубины. Расслабить, обезоружить, захватить внимание.
– Знаешь, Эм, – доверительным тоном прошептала Катя, – иногда бывает так, что некому открыть сердце – и эти моменты очень тягостны.
– Да, знаю, – закивала Эмма, – у меня бывает точно так же.
Катя мучительно вспоминала, какие еще из «четырех основных пунктов», – того, о чем, как говорят, по статистике больше всего жалеют люди на закате своей жизни, – содержались в списке.
– Так, – лихорадочно рассуждала в мыслях она, – любовь к близким отметила, искренние чувства тоже. Что дальше? Путешествия? Здоровье? Дружба?
Бить нужно было метко, но аккуратно.
Катя грустно улыбнулась:
– Вот сейчас, Эмма, я безумно благодарна судьбе за то, что мы смогли подружиться с тобой. – Девушка прерывисто выдохнула. – Да, не постесняюсь этого слова. Подружиться. Ведь ты теперь моя лучшая подруга.
Эмма улыбнулась. Ей было тепло.
– И я ценю нашу дружбу. – Тихо прошептала блогерша. Затем вдруг оживилась, словно в голову пришла неожиданная забавная мысль, и предложила:
– А давай купим тебе что-нибудь красивое! Платье или, если захочешь, украшение. Только не подумай, что я выделываюсь перед тобой. Просто хочется что-то приятное подруге сделать.
– Да я и не думаю… – протянула смущенно Катя. – Я согласна. Спасибо тебе, Эм.
Девушки, весело щебеча, отправились в очередной шопинг-молл. Катю ждали подарки.
Из магазина подруги вышли, с ног до головы обвешанные пакетами. Фирменные упаковки из элитных бутиков приятно шелестели и согревали душу Кати. Фирменные взгляды и улыбки продавщиц провожали, окутывали, дарили упоительное чувство гордости и возбуждения.
– Уже скоро, скоро… – предвкушала девушка. – Взберусь на самую верхушку. И тогда никто не сможет меня оттуда прогнать.
Сегодня в сетях Кати был богатый улов. В фирменных пакетах оказалось длинное летящее платье в горох модного фасона, нежные бежевые босоножки с невысоким устойчивым каблучком, серебряный браслет с красивыми подвесками и гора новой косметики.
Глубоко вечером добравшись к себе домой, Катя разбирала дорогие покупки.
– Вот еще бы денег. – Вздохнула девушка, но тут же одернула себя: – Успокойся. Не все сразу. А шмотки продам где-нибудь на барахолке, хоть половину за них выручу.
Эмма упивалась счастьем, новообретенной дружбой, искренними вечерами и веселыми прогулками вместе с Катей. Она отдала бы, наверное, половину того, что у нее имелось, лишь бы хоть немного порадовать и поднять настроение подруге. Казалось, от бесконечных покупок, угощений, развлечений Катерины блогерша не теряла ни в деньгах, ни, тем более, в эмоциях. Только, напротив, приобретала. Получала бонусом бешеный восторг в груди, умиротворяющее чувство радости, позитивный импульс творить еще больше добра. Так, ничего не подозревающая Эмма от дружбы с Катей только выигрывала.
С Любимой Подписчицей Эмма была наивной и открытой. Незащищенной. Катя пользовалась этим и бессовестно двигалась к своей цели, день за днем предавая искренние чувства подруги. Говорят, ведь, то, что человека можно легко обмануть, не обязательно означает, что он глуп. Возможно, просто доверял больше, чем другой заслуживал… Так вышло и в случае с Эммой.
Блогерша, сама того не замечая, открывалась Кате все больше. Она рассказывала ей про своих парней – друзей, приятелей, бывших возлюбленных. Делилась самыми глубинными секретами, которым, по обыкновению, полагается быть далеко и надежно припрятанными от глаз и ушей посторонних. Катю Эмма считала не посторонней. Та сделалась для нее своей. Стала частью внутреннего мира Эммы.
– Мы танцевали с ним до самого утра на «белоснежной вечеринке» – слышала, наверняка, о таких, а затем он пошел провожать меня до дома. – Откровенничала Эмма об одном из недавних эпизодов со знакомым воздыхателем. – Захотел поцеловать.
Щеки девушки зарделись.
– Ну, а ты? – Спросила плутовка Катя.
– А что я? – Захохотала Эмма. – Сделала вид, что не поняла намека, и юркнула за дверь. Парень мой остался с носом.
– Так он твой парень? – Уточнила Катя.
– Нет же! – Притворно возмущенно воскликнула блогерша. – Просто знакомый. Мне нравилось с ним танцевать и общаться, но, когда дело дошло до поцелуев, поняла, что не мое.
– Так бывает, – эхом, с легкой грустью, отозвалась Катя.
– Верно. – Когда не мое – сразу чувствую.
– А что твое? – Тихо спросила Катя.
Эмма взглянула на нее вдумчиво, долго, словно внутренне боролась в этот миг сама с собой, не решаясь ни промолчать, ни открыть душу до конца. Затем, перешагнув внутренний барьер, который длительное время держала неприступным, и поведала Кате историю своей самой большой любви.
Она познакомилась с Генкой Лебедевым, как им на двоих было лет тридцать. Мальчик и девочка – подростки, почти дети – подружились, днями напролет играли вместе во дворе. Затем, когда чуть подросли, влюбились друг в друга, начали встречаться. Увлеченно болтая, часами пропадали на питерских улицах, лакомились мороженым из ларьков, сочиняли друг другу песни и стихи. Держались за руки. Обнимались. Легонько целовались в губы. Признавались друг другу в любви невинно и трепетно. Росли. С нетерпением и дрожью оба поджидали восемнадцатилетия, чтобы, наконец, насладиться друг другом целиком и, конечно, пожениться.
Пока Эмма и Гена были детьми, никто на них не обращал особого внимания – дружат и дружат. Пусть себе. Но когда молодым людям стукнуло, наконец, по восемнадцать лет, и они готовы были воплотить давнюю мечту о свадьбе, о чем не преминули счастливо рассказать родителям, оказалось, что у матери и отца Геннадия совсем другие планы.