Страница 5 из 9
– Домой. – Усмехнулся гадкий голос внутри. – Тебе в другую сторону. Твое место – на окраине.
– Хех. – Вскинулась с готовностью Катя. – Придет время – и я буду в самом центре. Пожинать плоды популярности.
Если бы она знала тогда, как горько аукнется неосторожная фраза в будущем. Но расхрабрившаяся, вдохновленная будущими успехами девушка ни о чем не догадывалась и продолжала, как танк, упрямо и тяжело, двигаться к своей цели вперед.
Подписчица продолжала окутывать блогершу нежными чарами слов, утонченными оборотами. Видя, как млеет Эмма Сильви от ее особо удачных высказываний, Катя злилась и радовалась одновременно. Чтобы усилить «эффект Подписчицы», которая явно была у блогерши в фаворитах, Катя «изобрела» несколько злобных троллей, заведя на каждого по пустой, недавно созданной страничке.
Троллям полагалось травить и тявкать, выпускать на Эмму раздражение, подначивать публику. А она, Катя Смирнова, будет держать их – собрав поводки в пучок и закрепив ремни в кулаке – как обозлившихся собак, готовых разорвать в клочья любого, кто скажет поперек хоть слово.
В тонко сплетенных интригах Кати выходило так, будто комментарии Любимой Подписчицы частенько попадали под град едких примечаний и критики от троллей. А затем, словно по волшебству, Подписчица выходила из намечающихся жарких и некрасивых диспутов, какие, известно, нередко случаются под воздействием троллинга, абсолютной победительницей. Чистенькой. Гордой. Правой. Неизменно прохладно-вежливой. Словно она выше пересудов, дрязг, троллей, хейтеров и прочей интернет-нечисти.
– Неужели все должны видеть, как ты, едва дыша от возбуждения, распечатываешь очередной пошет или шоппер. – После сторис или поста подкидывали свежую приманку одни.
– Не хочешь – не смотри, – радостно отбивали ехидную подачу другие.
– Симпатичный принт, – невозмутимо подмечала под фотографией или видеороликом с распаковкой Подписчица, и хейтеры, придавленные, очевидно, авторитетным голосом фаворитки, пристыженно смолкали.
Эмма была от своей Подписчицы в восторге.
Катя Смирнова, сидя за компом в неприметной квартирке на окраине Питера, неуклонно вела лайнер по курсу сближения с Эммой Сильви. Сообщения она печатала на компьютере, – так было удобнее и быстрее – переправляя их затем к себе на смартфон, чтобы оттуда со всем комфортом отправить блогерше. Кате нравилась разработанная ею «цепочка» – это позволяло девушке еще раз пересмотреть и взвесить написанное, если нужно, добавив недостающей эмоциональности или, напротив, удалив излишнюю.
3. – Пора бы и честь знать, – продрав как-то утром глаза, пробормотала сонная Катя, обращаясь то ли к себе, то ли к назойливому внутреннему голосу, то и дело просыпавшемуся в самые неподходящие моменты. – Игры в «кошки-мышки» кончились. Время знакомиться с Эммой лично.
Катя выскочила из кровати, стремительно подбежала к зеркалу в узком коридоре, оклеенном поблекшими цветастыми обоями, взглянула на свое отражение.
– Хм, – нахмурилась она. – Так не пойдет. Эмма при встрече просто не заметит меня. Мы же, те, которые из «массовки», для нее – серая пыль. – Думала Катя, разглядывая себя в зеркале. – А если, все-таки, повезет, и она обратит на меня внимание, то – могу поспорить – презрительно пройдет мимо. Коли уж ввязалась во все это и захотела находиться рядом с ней, придется соответствовать.
Собрав по закромам оставшиеся от стипендии и родительских ежемесячных переводов деньги, – сумма получилась весьма скудная, но это было лучше, чем ничего, – девушка решила, что сегодняшний день проведет в компании парикмахеров, визажистов и маникюрш. А на остатки денег купит новый блеск для губ и дешевые, но прилично выглядящие туфли.
– Готовься, Эмма. Любимая Подписчица скоро придет в твою реальную жизнь. – Улыбнулась Катя, будучи в восторге от своих идей.
– А ты готова принимать то, о чем мечтала? Стать той, кем не была? – Прошептал вкрадчиво знакомый голос. – Сама готова ли?..
– Отстань, – отмахнулась Катя и засмеялась. Голос – всего лишь ее отзвук ее сомнений. Страхов, неуверенности, неверия.
– Все получится. – Твердо произнесла девушка. – Я готова.
И все же Кате нужен был совет. Не внутреннего голоса – сомнительного и по своей природе сомневающегося – а человека. Реального, невыдуманного, «оффлайн»-человека.
Покопавшись в контактах телефона, Катя набрала номер Ленки Рисовой – давней знакомой, умудренной опытом советчицы и иногда почти подругой. В последнее время Катя перестала общаться с Леной, целиком и полностью сфокусировавшись на достижениях «в области Эммы», так, что даже подзабыла ее телефон. Однако сейчас ей захотелось с кем-то потрепаться.
– Алло, Лен? – Катя говорила нарочито громко и отрывисто, как всегда общалась до этого ранее, не в пример самой себе, тщательно готовящейся ко встрече с «элитными» и дрессирующей в себе тихий, убедительный голос. Выгнать из себя «колхозницу» было делом достаточно непростым и Катя неутомимо, как спринтер, готовящийся к Олимпиаде, продолжала тренировки.
Сегодня же, в общении с Леной, она словно брала передышку от безумного марафона. Можно не сдерживаться, не ломать интонации, не заучивать новых фраз и не делать домашних заготовок.
– Але. – Отозвалась лениво Ленка. – Катюх, ты?
– Кто бы еще с моей мобилы звонил? – Вопросом на вопрос ответила, хохотнув, Катерина.
В этой стихии она была своя. Тут было легко, понятно и свободно – насколько может быть возможна свобода в условиях ограниченного кошелька. Ей нужна была новая свобода. Путь и ограниченная необходимостью этикета и прочей чуши, свойственной «высшему свету». Глупая выходила свобода, как ни крути. И первая, и вторая обязательно оказывались чем-то ограничены. Однако, вторая нравилась ей гораздо больше.
Это был мир, где вместо еще недавно «новомодных» бутербродов или, чего пуще, сэндвичей давно поселились «бургеры», «такосы» и «гиросы». Где наряду с «тоналкой» повсеместно использовались «бронзеры», «консилеры» и прочие тюнеры. Где у «каштановой краски для волос» было не менее двадцати разных оттенков – каждый, понятное дело, уникальный, а такси вызывалось не по телефону через оператора, а с помощью специально установленного приложения.
– Ну, так че? Просто так звонишь? – С ударением на первый слог промычала, видимо, что-то жуя, Лена.
– Ага. Просто так. Ленк, вот скажи, если бы тебе однажды богатство привалило, ты бы что сделала? – Поинтересовалась осторожно Катя.
– Чего спрашиваешь-то? Джек-пот сорвать собралась? – Расхохоталась подруга.
– Чисто теоретически. – Не сдавалась Катерина. – Представь.
– Эмм, – задумалась Лена. – Я бы дом, наверное, большой купила. В однушке страсть как надоело куковать. Матери бы денег отвалила – пусть на старости лет порадуется, в комфорте поживет.
Катя покраснела. В ее мечтах о грядущей блестящей жизни в лучах славы и изобилия мыслей о собственной матери не было. Мама регулярно присылала дочери денежные переводы, которая та исправно принимала, бегая в начале каждого месяца в местное отделение почты; звонила, интересовалась делами. Но Кате, казалось, все это, кроме, разумеется, денег, было не нужно. «Приветы из Воронежа» представлялись девушке нелепым приложением, аппендиксом, который только зря лишний раз напоминал о Катиной никчемной жизни и скромном финансовом положении.
– Может быть, стоит тоже подумать о маме? – Сердце Катерины всколыхнулось при этой мысли, но мысль тут же была отогнана за ненадобностью. Она вернется к этому позже, не сейчас. К чему омрачать себе и без того напряженное настроение.
– А ты? – Спросила вдруг Лена, о которой собеседница, казалось, напрочь забыла. Катя вздрогнула, недовольно глянув на телефон. – Что бы ты сделала, если бы в руках оказался джек-пот? Кстати, сколько там было бы? Сто тысяч? Миллион?