Страница 2 из 9
Бросив в камеру короткое «Заглянем в сумочку Эль Ли? Что внутри: косметика-люкс и свежий салат – или дешевые румяна и кусок масляного торта? Хаха. Узнаем через несколько секунд», приступил к атаке.
Второй включил камеру.
Нападающий подбежал к Эль, толкнул в спину, затем грубо схватил за плечо и дернул за руку с сумкой, пытаясь выхватить. Сумка не поддалась. Тогда он рывком развернул девушку к себе, чтобы на мгновенье увидеть изумленные и испуганные глаза симпатичной девушки лет восемнадцати с длинными, туго заплетенными косами и трепетной улыбкой. Через секунду, впрочем, выражение лица начало меняться: девушка осознала суть происходящего и изумление сменилось упрямством. Теперь взгляд твердо говорил не: «Отпусти, пожалуйста», а «Пожалеешь!».
В мгновение ока нежная Эль взмахнула пакетом с продуктами, по-киношному шустро и ловко раскрутила его в воздухе – и как следует приложилась им к нападающему, угодив негодяю прямо в скулу. Тот взвыл от боли, схватился за лицо. Сел на землю. Девушка рванула прочь. Баночка тунца и молодой зеленый горошек, скромно притаившиеся на дне полупустой сумки для продуктов, сверху прикрытые листьями салата, пришлись как нельзя кстати, сыграв в нелепом спектакле роль защитников.
– Никогда не знаешь, чем закончится подготовка к обеду, – бормотала девушка, спешным шагом удаляясь от нападавших. – Спасибо, тунец. И тебе, горошек спасибо.
Эль почти истерически захохотала и ее нервный звонкий смех эхом издалека долетел до побитого пранкера, на скуле которого разгорался насыщенный розово-фиолетовый синяк.
– Ведьма! – Выкрикнул он с ненавистью, плюнув в пыль. – Ты настоящая ведьма! Ты всегда была сильнее меня…
А затем, неожиданно притихнув, прерывисто выдохнул и прошептал:
– Прости…Больше не потревожу тебя. – И затем, еще тише, уронив голову, словно превозмогая душевную боль, добавил. – Ты слишком для меня хороша.
Все происходящее с расстояния прилежно снимал второй участник нападения. Он не слышал последних слов напарника, а если бы услышал, наверняка немало удивился бы. Слова были произнесены тихим голосом и не донеслись ни до камеры, ни до ушей второго пранкера. Осели на языке первого отзвуком нереализованной мечты о любви, – не преследования и ненависти, – да горьким привкусом дорожной пыли.
Но вернемся к нашей миссис Сильви. Принцип, который она, не стесняясь, озвучивала подругам и друзьям, а также армии подписавшихся на ее страницу фолловеров, звучал следующим образом:
– Я никогда не встречаюсь с подписчиками.
Эмма Сильви нарушила принцип всего однажды – и единственное послабление стало роковым. Но она – Подписчица – была особенной. Жемчужиной среди бесчисленных тонн песка. Ангелом, гревшим ее сердце.
– Ты всегда будешь лучшей, где и с кем бы ты ни оказалась, – ласково нашептывал воображаемый голос Подписчицы – незнакомой комментаторши, «прикрепившийся» некоторое время назад к ее аккаунту. Эмма обожала читать ее.
Любила представлять звучание теплых, убаюкивающих слов, как если бы вдруг очутилась с нею рядом. Делиться эмоциями, мечтами, нарисованными картинами будущего все равно было особо не с кем – разве с парой столь же – знаменитых и равнодушных – приятельниц-блогерш, которым, собственно говоря, восторженный опыт Эммы был до лампочки.
Жизнь Эммы была расписана по минутам. Лишь «изнутри» – согласно взгляду, идущему где-то из глубин сердца – она казалась девушке бессмысленной, вязкой пустой, – иначе откуда взялось бы тошнотворное ощущение абсурдности происходящего вокруг, возникающее в последнее время слишком часто. На самом деле жизнь – та, что с внешней стороны – кипела, пенилась, взрывалась событиями. Поспевай гляди за ритмом.
По понедельникам у Эммы был ланч с подругами с десяти до двенадцати. Строго коул-слоу, омлет, черный кофе. Никаких бургеров, сладких напитков – словом, ничего, превышающего энергетической ценностью ста восьмидесяти килокалорий.
По вторникам – затяжной пилатес и горизонтальный солярий.
В среду девушка посещала косметолога и парикмахера – приличный блогер обязан прилично выглядеть.
В четверг отдыхала после насыщенной программы и записывала ленивые истории про кофе и круассаны, которые покупала в пекарне неподалеку и приносила домой в фирменной картонной коробке. Подписчикам нравились коробки. Неважно с чем – пирожными, платьями, косметикой. Главное, чтобы распаковано было изящно и со вкусом.
Как раз в пятницу у Эммы был день «анпакинга»: обзоры и презентации продукции – кремов, золотистых патчей для глаз стоимостью половины слитка настоящего золота, брендовой одежды в лавандово-фисташковых тонах и даже книг, доставленных заботливыми рекламодателями, – получались «вкусными», как признавались в репостах и «сохраненках» удовлетворенные подписчики.
Суббота и воскресенье у Эммы были особенными. Суббота традиционно и на изобретенных блогершей законных основаниях отводилась под всевозможные мероприятия и тусовки общественного характера – показы, «чилауты», вечеринки, отчеты о которых появлялись в сторис и постах в течение всей ночи. Калейдоскоп событий и лиц объединялся под одним безумным и ярым грифом с названием «суббота».
В воскресенье у Эммы был депрессняк. «Просто не спрашивайте ни о чем», – обращалась она в эти дни ко всем и никому. Отчета держать нашей звездочке было практически не перед кем.
Были ли у Эммы настоящие друзья? А друзья-парни? Любимый молодой человек? – Вполне закономерные, надо полагать, вопросы, который могли бы показаться логичными многим. Особенно учитывая популярность красотки, тягу к раскрытию собственной жизни перед публикой. Однако, про парней блогерша отвечала кратко:
– Парня пока нет.
На самом деле, как, пожалуй, у любой уважающей себя «красавицы-королевишны-и-почти-принцессы» (бывает-бывает, сложно поспорить), у нашей Эммы имелось несколько приятелей мужского пола. Каждому из них отводилась определенная роль. С Витей хорошо было пить кофе, установив стаканы на капоте черного спортивного зверя – мустанга и поглядывая на светящиеся огнями небоскребы с высоты холма за чертой города. С Колей приятно болтать по телефону, обсуждая последние новости из мира тусовок, клубов и общих знакомых. С Сергеем, по секрету, Эмма ездила летом по утрам купаться на озеро, не рассказывая о поездках ни единой душе: ни подписчикам – ни к чему сдавать явки и пароли, ни знакомым – ездить на озеро не престижно, не то что на Эгейское и или Тирренское море. Ни маме – к чему подавать лишние надежды. На то, что дочь образумится и забросит свое «блохерство», как в шутку называла увлечение Эммы мать, займется, наконец, чем-то дельным, надежды таяли, но все-таки, еще имелись.
Девушки, зовущиеся подругами Эммы – Кларисса_М, Линн_Красотка11 и другие, – были никем иным, как относительно недавно взошедшими на веб-небосклоне симпатичными и раскрученными звездочками соцсетей, знакомыми Эмме по многочисленным тусовкам в клубах, светским выходам, где, в большинстве случаев, девушки и пересекались.
Итак, в плане общения – глубокого, вдумчивого, проникающего в душу, заставляющего не спать по ночам, смакуя каждую деталь разговора, перематывая «на репите» взрывающие сердце эмоции – у Эммы Сильви в жизни был почти полный вакуум. Вот почему вечерами, когда зажигалась лампочка блока питания и, тихо стрекоча, включался ноутбук, Эмма ощущала радостное предвкушение. Сейчас она увидит новую порцию комментариев от Подписчицы. Добавленные в «сохраненное», они не терялись, не растворялись в недрах бесконечного, как Вселенная, интернета, и Эмма в любой момент могла насладиться любимыми строками.
Подписчица, по всему, с огромным удовольствием, упражнялась в изящности слова, изобретая все новые и новые обороты, способные пробить непроницаемость, пожалуй, любого мало-мальски читающего, не говоря уж про восприимчивую и одинокую Эмму. Подписчица успокаивала, сладко заморачивала, обволакивала фразами, создавала иллюзию невидимой заботы.