Страница 18 из 25
Современники восприняли эту победу как чудо, и лифляндский ландтаг два года спустя принял решение ежегодно торжественно отмечать этот день наряду с другими важнейшими религиозными праздниками, а архиепископ установил соответствующий порядок его проведения во всех провинциях архиепископства. Рассказы о битве и победе стали передаваться из уст в уста как легенда, в ходе чего отдельные детали стали заметно преувеличиваться. Тем не менее общее значение произошедших событий в целом отражалось верно, хотя истинные последствия данного сражения оставались в тени.
Последовавшее в 1503 году подписание договора о примирении, текст которого, как всегда, состоял из трех частей, предусматривал перемирие на шесть лет. Однако он не отвечал военным целям Лифляндии – пограничные вопросы оставались открытыми, форма изложения документа – унизительной, а сам текст таил в себе опасность. Торговля в первое время оставалась перекрытой, а по имеющимся сведениям, русские предположительно продолжали настаивать на выдвинутых за несколько десятков лет до этого требованиях о выплате Дорпатом процентов по его задолженности, возникшей первоначально якобы за счет удержания подоходного налога с русских жителей города и невыплаты средств, предназначавшихся на содержание православных церквей. Русские намеревались также наложить запрет на взаимную помощь ордена и Дорпата в случае своего нападения, но благодаря усилиям литовских миротворцев, которые обычно преследовали свои цели, этого удалось не допустить.
Лифляндия должна была удовлетвориться тем, что основные условия договора остались такими же, как и в прежних документах, ведь существенной военной помощи от Пруссии ожидать не приходилось. К тому же пропуск русских товаров в Северную, Западную и Центральную Германию приносил ордену неплохие деньги. В свою очередь, хороший доход давали поставки в Россию германских военных материалов (пушек), а немецкие ландскнехты продолжали служить в Московии.
Когда в 1509 году срок действия договора о примирении истек, Лифляндия выторговала его продление еще на 14 лет, отказавшись от союза с Литвой, который и без того утратил свое значение из-за проводимой со стороны Польши враждебной политики в отношении ордена. Кроме того, Ливония впервые согласилась на одобрение мира Москвой в такой же форме милостивого «помилования», какая ранее применялась к купцам. Поэтому неудивительно, что после ликвидации великим князем Московским последних остатков самостоятельности Пскова Лифляндия даже не пошевелилась.
Возобновление Русско-литовской войны 1512–1514 годов[121], сложности, возникшие у Москвы с казанскими татарами, воцарение в 1533 году несовершеннолетнего Ивана IV[122] помогли Плеттенбергу и его ближайшим преемникам осуществлять политику нейтралитета, балансируя между Россией и польско-литовским государством, что давало единственную возможность для спасения. Не переставая публично высказывать претензии к Лифляндии, русские, в конце концов, еще при жизни Великого магистра в 1531 году согласились продлить договор о примирении еще на 20 лет. Не исключено, что такому способствовала победа Плеттенберга на озере Смолина, которая ясно показала русским, на какое отчаянное сопротивление они могут натолкнуться в Лифляндии.
Эпоха Реформации
Первая половина XVI столетия, когда Лифляндия была избавлена от внешних войн, являлась периодом ее экономического расцвета. Этому способствовало то обстоятельство, что после ликвидации представительства Ганзы в Новгороде вся торговля с русскими перешла в руки лифляндцев. Еще с середины XV века лифляндские города стали придерживаться в отношении Ганзы основополагающего положения, которое гласило: «Гость не должен торговать с гостем». В результате строгого соблюдения этого правила они вытеснили «заморских» немецких купцов со своих рынков, что привело к заметному охлаждению отношений с Любеком[123]. Ведь перед лицом неслыханных барышей, которые сулила такая монополизация, было совсем упущено из виду то, что ослабление общих экономических интересов неизбежно влекло за собой и разрыв политических связей.
При этом такому непониманию последствий действий лифляндских городов способствовало то обстоятельство, что именно в то время духовные и личные контакты немцев колонии с жителями метрополии являлись наиболее тесными. К тому же тогда в Лифляндии появились по-настоящему богатые люди, начал наблюдаться общий рост благосостояния и стали появляться предпосылки к расцвету собственных творческих, созидательных сил.
О расцвете ремесленного производства свидетельствует хотя бы то, что один из самых знаменитых портретистов того времени, ученик фламандского живописца Мемлинга и придворный художник королевы Изабеллы Кастильской Михель Зиттов, последние годы своей жизни являлся сначала заседателем, а потом и цеховым старостой ревальской гильдии ремесленников. Одним из его предшественников на посту в этой гильдии был тоже знаменитый ювелир Ганс Рыссенберх Старший, руке которого принадлежит великолепно сохранившийся шедевр позднеготической традиции в искусстве северо-востока – позолоченная серебряная дароносица.
На Лифляндию, где у населения глубоко укоренилось поклонение Святой Деве Марии, приходятся последние десятилетия расцвета религиозной жизни, о чем свидетельствует основание новых монастырей, возрастание почитания святых и рост числа духовных месс. При этом прелаты стремились к проведению радикальных реформ, но Новое время, которому Лютер[124] рывком открыл дверь, неумолимо приближалось. Оно обрушилось с полной силой, заполнив собой все человечество, и, произведя глубокие потрясения, безоговорочно изменило религиозные убеждения. Это был прорыв в мировоззрении, где смешались высокие и эгоистические чувства, ясность и одновременно непонимание происходящего, что, в общем-то, в целом характерно для истории.
Реформаторское учение проявило себя сначала в Риге – самом большом городе, располагавшемся наиболее близко к стране, где оно зародилось. Его появление походило на вспышку молнии. Когда соратник Бугенхагена[125] Андреас Кнопкен[126] затеял в церкви Святого Петра ученый диспут между сторонниками католической веры и приверженцами лютеранских догм, то победа Реформации в Риге была предрешена. Само же движение находилось в тесной связке с противоборством между прелатами и подчиненными им рыцарями, главной причиной которого служили в основном разногласия по вопросу об обязанности вассалов предложить свое ленное владение сюзерену перед его продажей. Епископы хотели укрепить свое преимущественное право, а их вассалы его ликвидировать. Рыцари и города высказывались за отмену права феодала в светских делах еще в 1516 году и поэтому на заседании ландтага в июне 1522 года при обсуждении вопроса о Лютере имели в виду именно это право феодала, а не свою позицию по отношению к данному учению как таковому. На собрании представителей сословий в Ревале в 1524 году речь тоже шла о сословных интересах религиозного союза рыцарей и городов, что и предопределило победу Реформации в Лифляндии. Однако эти же сословные интересы вскоре разрушили названный выше союз, и рыцари вновь стали сближаться со своими духовными сюзеренами.
Единственным опасным противником Реформации в Лифляндии являлся родившийся в Берлине рижский архиепископ и епископ Дорпатский Иоганн Бланкенфельд, который ранее был дипломатом ордена в Риме, а с 1514 года нашел в Лифляндии точку приложения своих честолюбивых амбиций и политических способностей. Несмотря на все имевшиеся у него козыри, он установил с русскими преступные контакты, дав тем самым магистру ордена возможность принять соответствующие меры – в 1525 году по распоряжению Плеттенберга Бланкенфельд был арестован собственными рыцарями.
121
Русско-литовская война длилась с 1512 по 1522 г. и вошла в историю как Десятилетняя война – война между Русским государством и объединенными силами Великого княжества Литовского и Польского королевства, завершившаяся присоединением к Русскому государству смоленских земель.
122
Иван IV, прозванный Грозным (1530–1584), – великий князь Московский и всея Руси с 1533 г., первый царь всея Руси. Взошел на трон в 1533 г. после смерти отца Василия III. Ивану Васильевичу на тот момент было три года, и до совершеннолетия он не мог править самостоятельно. Поэтому первые годы его правления характеризуются властью матери (Елены Глинской) и бояр.
123
Вольный имперский город Любек был столицей Ганзы.
124
Лютер Мартин (1483–1546) – христианский богослов, инициатор Реформации, ведущий переводчик Библии на немецкий язык. Его именем названо одно из направлений протестантизма – лютеранство. Считается одним из создателей немецкого литературного языка.
125
Бугенхаген Иоганнес (1485–1558) – реформатор, профессор университета города Виттенберг, идеолог Реформации, организатор школьной реформы. Духовник и соратник Мартина Лютера.
126
Кнопкен Андреас (1468–1539) – немецко-христианский проповедник, преподаватель, автор богословских сочинений и евангелических песнопений; один из зачинателей движения Реформации в Риге и Ливонии.