Страница 4 из 8
– Стелла.
Ее щеки залились краской, и она отмахнулась от обжигающей страстью картины, сгорая от стыда.
Эдуардо подошел ближе, не отрывая взгляда от ее лица. Сдержанность так и сквозила в его чрезмерно выверенных движениях и сжатой линии рта. Но на какую-то секунду он вдруг впал в ярость.
Только хваленая самодисциплина удержала Стеллу от инстинктивного порыва отступить. Ее глупое тело охватило сущее безумие, бросив в другую крайность. Вместо того чтобы мерзнуть, оно вспыхнуло жаром. Кровь восторженно вскипела от его близкого присутствия. Ну почему она была так слаба? Порочная, безрассудная часть ее хотела только одного – чтобы он прикоснулся к ней снова, заставив забыть обо всем на свете.
К счастью, он этого не сделал. Лишь остановился в одном шаге от нее, приняв настороженную позу хищника, – словно ждал, что она попытается сбежать в любую секунду.
– Стелла Замбрано, – произнес он тихо, сквозь зубы. В его ярких глазах отразились резкость, твердость, холод. А его слова вонзились будто кинжал: – Добро пожаловать в Секрето Реал. Мы поженимся здесь завтра.
Глава 2
«– Поженимся? – засмеялась про себя Стелла. – Ну конечно!»
Она была разжалованной военнослужащей. Он – привыкшим к развлечениям принцем. Сама мысль об их союзе представлялась сущим абсурдом.
– Ты слышала, что я сказал, Стелла? – Его синие глаза омрачила тень. – Ты поняла?
Почему он говорил с ней как с ребенком?
– Ты не женишься, – отозвалась она.
Когда этот плейбой наконец-то остепенится – а произойдет это как минимум лет через пять, – он свяжет себя узами брака с одной из юных представительниц какой-нибудь европейской королевской семьи.
– Я. На тебе. Завтра.
Она покачала головой:
– В этом нет надобности. Я не беременна.
Он схватил ее за запястье.
– Не лги мне. Никогда.
Она вздрогнула и вся сжалась, чтобы прогнать возбуждение, охватившее ее от этого прикосновения.
– Я не беременна.
Уж она-то наверняка об этом знала бы, да? Появились бы какие-нибудь признаки. Она силилась вспомнить свой последний цикл, но другие воспоминания – мысли о ее матери – наполнили сознание. Сбили с толку. Напугали до смерти.
Ее кожа горела. Перед глазами все дрожало и плыло.
– Ты говоришь, что результаты обследования неверны?
– Я говорю, что не знаю, – нахмурилась она.
– Ну а я говорю, что, если ты беременна, мы женимся немедленно. Я не допущу, чтобы мой ребенок родился вне брака и был обречен жить на задворках общества.
Стелла не могла допустить, чтобы кто-то взял под контроль ее жизнь.
– Даже если я беременна… кто сказал, что ребенок – от тебя? – с вызовом бросила она, тяжело дыша.
Повисло гробовое молчание.
Он еще крепче, до боли, сжал ее запястье, потом схватил за подбородок сильными пальцами и приподнял ее голову. Она дерзко встретила его взгляд.
– Только попробуй повторить это, – проговорил он одними губами.
Она не могла ответить. Не могла дышать. Сердце колотилось, пытаясь вырваться наружу.
– Я помню, – произнес он, вне себя от ярости. – Я помню все.
Они оба знали правду.
Оба помнили о ее пылкой неопытности. О ее физической реакции – о пятне потерянной невинности, которое нельзя было подделать. Она не знала ни одного мужчину до и ни одного мужчину после него.
Если она действительно носила под сердцем ребенка, его единственным возможным отцом был принц Эдуардо Де Сантис.
– Мы ведь использовали защиту… – сокрушенно прошептала она.
– Это ведь был твой презерватив. – Он выпустил ее руку.
От его холодного выпада Стеллу захлестнула волна тревоги.
– Выдали в армии, – огрызнулась она.
Этот презерватив ей выдали давным-давно. И с тех пор он лежал в ее бумажнике – перенося жару, путешествия, холод, время. Неужели у презервативов был срок годности? Ужас накрыл ее с головой – ну почему она оказалась такой глупой?
– Я не… – с трудом, еле слышно выдохнула она. – Я не знала.
– Ты не знала, что я буду там, потому что я сам этого не знал. Прогуляться по берегу в тот день было спонтанным решением. Как оказалось, неудачным.
Неужели он решил, что она специально все это подстроила? Словно она вообще когда-либо хотела забеременеть!
Стелла отвернулась от его проницательного взгляда и уставилась на дверь невидящим взором. Она только что потеряла работу. Мужчина, которого она больше не желала видеть, настаивал на свадьбе, причем завтра же. И если она действительно ждала ребенка, тому требовались кров, еда и тепло. Если она была беременна, ей следовало сделать то, что не удалось ее матери. Пережить роды.
Весь ее мир погрузился во тьму и закружился.
Бормоча ругательства, Эдуардо снова схватил ее за руку и протащил пару шагов по комнате. Стелла ненавидела себя, но ее кожа горела – от его прикосновения, от того, как он прижал ее к себе, будто укрывая своим телом…
– Сними рубашку, – приказал он, подтолкнув ее в огромное бархатное кресло.
– Что?
– Ты вся красная, – снисходительно объяснил он. – Тебе нужно остыть.
Он дернул за рукава. Стелла поспешила стянуть рубашку через голову, помешав Эдуардо сделать это и довершить унижение. Потому что в его глазах читались сдержанность и бесстрастность. И никакого возбуждения. Он больше не хотел ее. Он был вне себя от ярости.
Она смяла рубашку в комок и бросила себе на колени, а потом, потупив взор, стала лихорадочно думать. Она услышала, как Эдуардо отошел, до нее донесся звон.
– Держи. – Вернувшись, он протянул ей хрустальный стакан. И еще больше помрачнел, когда она замялась.
– Это просто вода, – с раздражением пробормотал он, обвив ее дрожавшие пальцы вокруг стакана.
Сделав маленький глоток, Стелла решила взять себя в руки.
– Мы не женимся. Это еще один из твоих капризов.
– Моих капризов?
– Вроде совращения странных женщин на берегу.
– Ты заплыла туда, куда не следовало. Ты тоже поддалась порыву. Ты сказала «да».
– А теперь я говорю «нет». Это моя жизнь.
– Мне хорошо это известно, – парировал он. – Да я и сам не желаю для себя такой участи. Но это не важно.
Его слова больно ранили ее. Да, это была отнюдь не сказка.
– Здесь есть врач. – Эдуардо прислонился к большому письменному столу рядом с ней. – Он осмотрит тебя.
– Что-о-о? – она чуть не хватила стакан воды об пол.
– Врач. Нужно оценить твое положение.
Здесь и сейчас? Он что, шутит?
Увы, он был предельно серьезен.
Она все больше теряла контроль над своей жизнью, и ее уже колотило от гнева из-за его высокомерия.
– Я не стану подчиняться этому… произволу. У тебя нет на это права.
– Я имею полное право.
– Это мое тело.
– И мой ребенок, – парировал он.
– Мой тоже, – прошептала она, вдруг испугавшись. Того, что происходит сейчас, и того, чем это может обернуться в будущем.
Даже если бы все пошло хорошо, он обладал невероятной властью, а она – вообще никакой. При желании он мог отобрать у нее ребенка, а ее саму прогнать. Выдворить из страны.
– Наш. Но ты собиралась уехать из Сан-Фелипе. Почему? – Он вперил в нее ожесточенный взгляд. – Куда ты собиралась уехать? Что ты планировала сделать?
– Ничего, я… – Стелла осеклась. У нее не было никакого плана, кроме как сбежать и поразмыслить.
Она едва выносила эти подозрительность и осуждение в его глазах. С чего это Эдуардо решил, что может думать о ней самое худшее?
– Ты не обращалась к своему отцу? – спросил он.
Она пыталась, но отец отвернулся от нее. А когда генерал узнает все, он и вовсе будет в ярости.
– Он от этого не в восторге, – пробормотала Стелла.
Эдуардо наконец-то отвел от нее взгляд.
– Он не знает, с кем я была, – тихо добавила она, не зная, куда деваться от смущения. – Никто не знает.
– Ты никому не говорила?
– Хвасталась ли я, что переспала с одним из принцев Сан-Фелипе? Нет. Не хвасталась. – Краска залила ее щеки.