Страница 7 из 27
Салаино бросает взгляд на Франческо.
Франческо. Нет. Мастер ещё жив.
Салаино. А вы боитесь пропустить, ваше величество?
Король. Что?
Салаино снимает с себя длиннополый камзол.
Салаино. Вы думаете, мы не понимаем?
Король. Что? Что вы понимаете?
Салаино. Вы переехали в Амбуаз из Парижа и таскаетесь каждый день в Клу, чтобы не пропустить момент, когда наш мастер умрёт.
Король. Что ты несёшь, чертёнок?
Салаино. Вы приезжаете позировать.
Король. Кому?
Салаино. Мне. Или Франческо. Какая разница? Вы рассчитываете, что мы запомним трогательную сцену смерти великого Леонардо да Винчи на руках короля Франции Франциска Первого и когда-нибудь напишем картину на этот сюжет! Прославим и себя, и вас. Но на нас вам наплевать, а вот ваши потомки…
Король. Мои потомки будут помнить меня и так. Я король Франции.
Франческо (тупо и упрямо). Королей Франции много! А Леонардо да Винчи один!
Анна смеётся. Король задумчиво на неё смотрит.
Король. Здесь священник. Мастер отходит. Я пойду к нему!
Король идёт к двери, из которой первый раз вышел Франческо со священником. Салаино ловко ставит ему подножку. Король падает. Франческо и Анна пугаются.
Франческо. Джакомо!
Анна. Франсуа!
Король встаёт, отряхивается, подходит к Салаи, даёт ему пощёчину. Салаино выдерживает её стойко, потом кланяется.
Салаино. Благодарю!
Король снова идёт к двери. Салаино берёт мольберт, швыряет под ноги королю. Тот успевает остановиться, гневно смотрит на Салаи. Салаи вытягивает шею, подставляет другую щёку. Король вынимает шпагу. Тогда Франческо идёт к стене, вынимает шпагу, висящую на стене, становится рядом с Салаино. Появляется Матурина. Она подбирает брошенный мольберт, ставит на место, ворчит.
Матурина. Опять шум, грохот, мусор! Лишь бы насвинячить!… А я убирай… Швыряют, дерутся… Ох! Чего это? Шпага? Убери, убери! Поранишь кого-нибудь!
Салаино (со смехом). Матурина! Это король!
Матурина. А что, раз король, можно шпагами размахивать? Давай, приму… Положу у двери… Будете уходить, ваше величество, заберёте.
Матурина забирает шпагу у короля, тот даже не сопротивляется, потом забирает шпагу и у Франческо, уходит. Король садится на стул.
Король. Ну? И что означает этот бунт? Почему мне нельзя оказать последнюю милость моему художнику?
Салаино. Это милость для вас, сир. Господь позволил вам содержать на старости лет великого человека! Теперь не тревожьте его! Дайте ему спокойно умереть!
Король. Ты фанатик!
Салаино. Нет. Я его чертёнок. Его Салаино.
Пауза.
Король. Так всё-таки…
Анна. Ф-фу… Франсуа, давай уедем.
Король. Э, нет, милая Анна. Здесь начинается самое интересное. И теперь они у нас в руках.
Салаино. Чуть что – донесёте?
Король. Кому? Я король. Я заколю тебя сам. А свидетелей твоего признания у меня довольно. Мисс Анна, Франческо, Матурина.
Франческо. Я свидетельствовать против Джакомо не буду.
Король. И ты тоже, Франческо? Надо же! Так вот по какому признаку мастер набирал вас в ученики… Даже тебя, Франческо! Я понимаю, этот вор, Салаи… Ну, сам мастер Леонардо, в конце концов, обычный флорентийский бастард… Но ты!
Франческо. Перестаньте говорить плохо о мастере! Он никогда!..
Король. Чертёнок говорит другое.
Салаино. Чертёнок говорит, что любил Леонардо. Но… без взаимности!
Анна. Бедный…
Король. Ну, хорошо, Салаино. Рассказывай.
Салаино. Вам нужны подробности?
Король. Конечно. Я переехал из Парижа в Амбуаз, таскаюсь каждый день в Клу не для того, чтобы уехать отсюда с пустыми руками. Я хочу знать о мастере всё.
Франческо (страдает). Ваше величество, не надо!
Король. Почему?
Франческо. Потому, что он (указывает пальцем на Салаино) – расскажет!
Король. Что ты можешь предложить взамен? Проведёшь меня к учителю?
Франческо. Нет. Не пущу. Но я всем расскажу… и всю жизнь буду рассказывать, что он умер у вас на руках… Что вы, желая во Франции такого же расцвета искусств, какой случился в Италии, пригласили к себе мастера Леонардо с учениками, платили ему содержание, развлекали себя беседами с ним, держали в руках его голову, когда он испускал дух, и приняли его последний вздох. Ваш нотариус составил его завещание, ваш священник отпел его душу, в вашем замке упокоился его прах!
Король (встаёт). Спасибо.
Король направляется к двери, но тут голос подаёт Анна.
Анна. Н-нет, это скучно, Франсуа… Теперь я хочу знать…
Король. Анна, вы же сами хотели уехать.
Анна. Хотела. Пока он (Анна показывает на Франческо) не испугался того, что может рассказать он (показывает на Салаи).
Король застывает в дверях.
Франческо (плачет). Не надо… не надо…
Король. Анна, я не уверен, что уши девушки из хорошей семьи…
Анна. Не завянут. (Подходит к Салаино). Ну? Самозванец! Рассказывай.
Салаино с похабной улыбочкой отходит и возвращается с небольшой доской, на которой написана «Мона Лиза», ставит её на мольберт.
Салаино. Вот. Это я.
Удивлённый вздох Анны и Франческо.
Король. Так всё-таки?
Франческо. Это ложь! Ложь!
Салаино. Что? Не похож? Конечно, мне теперь уже сорок! А раньше…
Франческо. Я знал тебя и раньше!
Салаино. Когда, милый? Ты появился в доме у учителя так же, как и я, мальчиком. Только было это недавно, десять лет назад! Ты не знал меня молодым… нежным… Картину «Иоанн Креститель» помнишь? Ты, кажется, сам дорисовывал на ней крест. Потому, что это никакой не креститель, это Бахус! Я – Бахус! Молодой, развратный, вечно пьяный, – вор Бахус! И уж конечно, учителю было интересно одеть меня в женское платье и написать таким!..
Франческо. Это ложь! Ложь! Ложь!
Франческо кидается к Салаино, валит его, начинает бить. Салаино хохочет.
Король. Эй вы! Прекратите! Здесь дамы!
Салаино ленивым жестом отталкивает Франческо, тот кубарем отлетает.
Салаино. Простите, ваше величество. Кажется, Франческо любит учителя больше, чем я.
Франческо. Люблю! Но не так как ты! Вор! Урод! Содомит!..
Салаино. Говори про меня, что хочешь. Только не оскорбляй учителя. Нет, ваше величество. Мастер Леонардо никогда не тронул меня и пальцем! Ему это было не нужно.
Король. Так всё-таки?
Салаино. Да. Я получал своё на стороне. У других… художников…
Анна. Кому ты позировал?
Салаино. А вот этого я не скажу. Зачем, мисс Анна? А он… Он раздевал меня донага… Он ждал нужного света, он писал меня часами, днями напролёт… Мне не нужны были музыканты и шуты! Я готов был стоять так хоть всю жизнь! И даже хорошо, что мы были наедине! Я изнывал от вожделения к нему, мой Ганимед часами стоял навытяжку, как швейцарский солдат в карауле, а он – писал и его! Во всех… анатомических подробностях!
Анна зажимает рот рукой.
Салаино. Его интересовали только анатомические подробности!
Франческо. Он был больше учёный, чем художник.
Салаино (Анне). Он действительно открыл, что солнце не движется…
Король. Это как?
Франческо. Долго рассказывать.
Король. Ересь.
Франческо. Наука.
Салаино. Он первым начал вскрывать трупы, чтобы узнать внутреннее устройство человека, чтобы лучше писать тела…. А уж после него многие… Но он так увлёкся, что стал заниматься анатомией, написал трактат… С рисунками. Там есть удивительные вещи… Беременная матка в разрезе, соитие мужчины и женщины в разрезе, череп…