Страница 86 из 124
Она живо облачилась в другое платье и была такова.
Когда она вернулась, я по лицу понял, что обращение было удовлетворено. Генерал Солодовников тут же в ее присутствии позвонил Амосову, сказал несколько слов и повесил трубку.
- Ты можешь связаться со своим солдатом?
- Могу. Это очень просто. Они на Тучинке, позвоню, велю явиться к вечеру в воскресение.
- Тебе на недельку?
- Не знаю, может и на две, - сказала Лиля, приятно улыбаясь.
- Желаю хорошо отдохнуть.
Я смотрел на просительницу с восторгом, не зная, как много она может.
- Лиля, - сказал я ей, поглаживая ее треугольник, - я просто не думал, что ты такая распутная.
- Ты плохо обо мне думаешь?
- Да нет, я просто в восторге. Но если ты скажешь причину своего поведения, интересно будет послушать.
- Ты мне подошел...по всем параметрам. Ты не распутный, не развращенный, ты солдат, как девушка из монастыря. Я тебя обильные соки, не выпитые бабами. И эти соки пью я, первая и я полюбила тебя в постели. Я отдаю свое тело не развращенному мужчине, который не будет поносить мое имя, лежа с какой-нибудь другой сучкой. Как всякая женщина я имею право коснуться того угла жизни, который приносит счастье. Нет ничего более сладкого того краткого мига, который можно получить только от напарника, ты не находишь? Ради этого мы, бабы рожаем в муках, делаем аборты и терпим болезни от случайных связей. Мать убила бы меня, если бы узнала, чем я занимаюсь с солдатом и главное, как я это делаю. Словом я такая распутная - жуть и ты наверняка осуждаешь меня, правда?
- Нет, горжусь тем, что мне удалось очаровать такую прелестную сучку как ты и твое преимущество в том, что мужчина, такой как я, готов променять всех женщин на тебя одну - живую, страстную, способную отдать все, кому ты доверяешь. Что толку от какой-нибудь манюни, которая лишена поэтической жилки в постели. От таких тянет к другой. А от тебя мужчина никогда не уйдет, ты - вне конкурса, запомни.
***
Обычно по субботам Лиля получала письма от родителей. Если до 5 часов вечера адрес не забирал свою почту, дежурный разносил сам и раскладывал в дверные ящики.
Лиля поняла, что принесли и раскладывают почту, и вышла, чтобы ее забрать. А там два письма от матери. Явно что-то не так. Пробежав второе письмо глазами, она вздрогнула и хотела выбросить в мусорный ящик, но остановилась: с матерью шутки плохи. Мать требовала немедленно приехать в Красноярск, ключи от квартиры в Минске никому не отдавать, паспорт на выписку пока не отдавать.
- Надо ехать, - сказала она мне грустным голосом. Мать снова выдумывает с моим замужеством. Я ей никак не докажу, что мне замужество все равно что нож по горлу.
- Это нехорошая новость, Лиля. Я остаюсь один. Я протестую. И для тебя ничего хорошего нет. Выдадут тебя за старого полковника, будешь локти кусать.
- Ну нет уж, я за себя постою. И папа мне поможет, он на моей стороне.
Разговоров было много, а толку никакого. Лиля не могла противостоять матери и я не понимал почему.
Две недели пролетели быстро. Лиля собралась и уехала, а я вернулся в казарму.
16
Капитан в это время сидел в штабе БВО, в кабинете майора Амосова, начальника метеослужбы Белоруссии, пытался убедить его в необходимости избавиться от неугодного во всех отношениях ефрейтора, хотя и самого знающего всю технологию запуска и обработки воздушных шаров.
- Я подготовил другого солдата, он может его полностью заменить, ручаюсь, товарищ майор.
- Допустим, что вы подготовили замену, но...чем вам так не нравится солдат Славский? все же он был в течение двух лет незаменимым. Не так давно я проверял работу станции и этому вашему ефрейтору, пришлось объявить благодарность. Кстати, он в отпуске был?
- Его в отпуск? Да вы что, товарищ майор? Это же темная личность. Ничего собой не представляет, а амбиции у него, дай Боже!
- У каждого человека есть амбиции и у вас они есть тоже.
- Но это далеко не все, товарищ майор.
- Что еще?
Капитан достал платок, громко высморкался, (майор поморщился), почесал затылок и, поправляя фуражку так, чтобы закрыть лысину, продолжил:
- Он неблагонадежный. Я подозреваю, что у него установились в городе нежелательные связи. И потом, он не такой, как все остальные. С одной стороны: подозрительно способный, начитанный, может быть, даже иностранные языки знает, с другой...излишне сосредоточенный, записывает что-то в толстую тетрадь, возможно, ведет дневник наблюдений, я пока не могу добраться до этого дневника. Он все время перезванивается с темными личностями, обменивается адресами с гражданскими субъектами неизвестной ориентации, а в политике разбирается не хуже нас с вами. Во взводе разлагающее действует на солдат, у которых пользуется чересчур высоким авторитетом.
Майор смотрел в упор на капитана, извлек папиросу из портсигара, закурил, и устало сказал:
- Хорошо, я подумаю над этим вопросом. Может, я переведу его в Крупки.
- В Крупки? Ни в коем случае. Там у нас секретные части, ему нельзя туда. Вот если только в Брест, в глухомань. Там зенитные батареи в темном сосновом лесу. Я сам служил там несколько лет назад.