Страница 53 из 124
Капитан Рыжаченко встретил капитана Узилевского и меня радушно, но тут же стал жаловаться, что в последнее время с метео зондированием ничего не получается.
- У нас только одна радость и вы о ней, наверняка знаете, - щебетал Рыжаченко.
- Какая еще радость? - пробурчал Узелевский, - никакой радости нет и быть не может, раз вы общенародное имущество гробите, а данных у вас никаких нет. Тут разбираться надо. Вы в особый отдел звонили?
- Нет, не звонил. А зачем?
- Как зачем? Здесь явно пахнет вредительством. Пора было этим давно заняться. Посадил бы двоих-троих, смотришь, и все наладилось бы, верно я говорю?
- Возможно, - ответил Рыжаченко, - но этот щекотливый вопрос я буду решать с майором Амосовым. Хотя ваше мнение я принимаю к сведению, возможно, вы в чем-то и правы. Однако, в этих вопросах, вопросах возрастания количества врагов буквально на каждом шагу, сейчас, после разоблачения Берии, произойдут кардинальные перемены. Мы, возможно, перейдем от метода разоблачения к методу воспитания наших подчиненных.
- Такого быть не может и не должно, - сказал капитан Узелевский˗ Симфулай, который, возможно, был больше заинтересован не в самом разоблачении, как таковом, сколько в том, чтобы больше солдат и офицеров сидело за колючий проволокой, а государство Израиль крепло и развивалось.
- О какой радости вы говорили, товарищ капитан? - спросил я.
- Товарищ Маленков сообщил, что и у нас теперь есть бум-бум. До сих пор атомной бум-бум обладали только американцы, а теперь и у нас есть, вот здорово, правда?
- Это еще ни о чем не говорит, - пробурчал капитан. - Мы бы этих американцев и без атомной бомбы задавили бы. Я думаю, что такие вещи надо было бы держать в тайне, но не заниматься трепотней.
- Какая же это трепотня, когда по радио на всю страну объявили? - не сдавался Рыжаченко. - А любителей всех и вся разоблачать потихоньку самих арестовывают, в том числе и в Минске. Это правильное направление. Нельзя жить так, чтобы каждый вечер ждать гостей, не правда ли капитан?
- Крылатая фраза товарища Сталина о возрастании количества врагов по мере развития социализма еще не устарела и никогда не устареет. Так что сегодняшние аресты, преданных делу коммунизма и мировой революции, работников, временная мера. Нам придется к этому вернуться и в очень скором времени, помните мои слова, - насколько неуверенно заговорил капитан Узелевский.
12
Едва перекусив на обед, я бросился осматривать хозяйство метеостанции в Крупках вместе с капитаном Рыжаченко. Капитан Симфулай плюхнулся на отведенную ему кровать и сразу же захрапел, его дела на метеостанции не интересовали. В его задачу, которую он сам придумал, входило наблюдение за мной, как ненадежным человеком, который может сказать что˗то такое, в чем ему самому трудно разобраться.
Я сразу определил: ребята - метео зенитчики и сам Рыжаченко недостаточно плотно соединяют провода с радиозондом, не зачищают проводки на концах, хоть они и медные. На самом деле радиозонд - сложный технический прибор: он определяет скорость и направление ветра на различных высотах, а так же давление. С этой коробкой надо обращаться осторожно, ее нельзя кидать, касаться выпирающих внутренних наконечников, которые качают колесико по мере того, как внутренняя дуга выпрямляется благодаря понижению давления. Любая небрежность, любой проводок не так приделанный будут мешать работе всего механизма. Можно получить и бракованный прибор. В этом случае на него составляется акт. Без акта его списать невозможно.
Своими мыслями я поделился с капитаном Рыжаченко и своим начальников Узилевским, еще не зная, что сам себе вырыл яму, куда меня свалит мой начальник.
Я подготовил радиозонд к выпуску сам от начала до конца: наполнил шар водородом, собрал радиозонд, прикрепил его к шару и отпустил на волю. Шар тут же стал подниматься вверх, я сел за стол , склонился над миллиметровой бумагой и стал записывать сигналы, а потом их обработал.
Шар с радиозондом дорогая штука, а работа с ним ничего не стоила.
- А как вы определяете, годный прибор или нет? - поинтересовался капитан.
- Путем визуального осмотра.
- Это пустяковая работа: осмотрел, закрутил кусачками потуже и айда в атмосферу.
-Попробуйте, может, получится.
- Не тебе мне давать советы, сопляк. Я вот в институте зубрю науки, вот это да, там сложности, будь здоров.
- Сколько лет на первом курсе - три, четыре? Ну не скромничайте, капитан! чего уж там. Если в тыкве один раствор -никуда не денешься.
- Ты свои вещички собрал?
- Еще не рыпался.
- Почему?
- Ну, как-то надо с местным командованием решить этот вопрос. Мы же не в гостях у тети Мани?
- Этот вопрос я решу без тебя, сопля избалованная. Иди все собери и жди команды.
Но в этот день мы не уехали. Видать Рыжаченко позвонил Амосову, а Амосов уважил его просьбу, и мы остались еще на два дня.
В оставшиеся сутки я провел еще один инструктаж.
Помещение, где хранятся приборы слишком влажное и хотя медные провода не ржавеют, но покрываются налетом, что не способствует нормальному контакту между собой. Простым, но очень важным моментом является наполнение шара водородом: он должен быть наполнен так, чтобы не разорваться и чтобы не лететь как птица с подбитым крылом. Это ребята тоже не соблюдали.
Я восстановил зондирование атмосферы до одиннадцати километров по высоте полностью, проверил приборы, подчистил контакты, провел ревизию крепления радиозонда к наполненному водородом шару.