Страница 47 из 124
- Взвод, встать, сми-ирно! Вольно, разрешаю сесть! Не сметь закрывать глаза, когда я читаю, не то я пришью вам симпатию к мировому империализму, и вам придется отвечать за свои действия, ясно?
"...советский народ не допустит милитаризации, конфронтации, концентрации и фашизации Западной и Восточной Германии. Долой...- читал капитан и в это время бедный Бомбушкарь, несчастный Бомбушкарь, захрапел на всю казарму.
- Что?! - вытаращил глаза капитан. - Сержант Шаталов!
- Я сержант Шаталов! - вскочил сержант и вытянул руки по швам.
- Сержант Шаталов! у нас ножницы есть?
- Только для стрижки ногтей. И то пришлось всю пятерку израсходовать.
- Так вот, сержант Шаталов, у вас должны быть ножницы, хорошие ножницы, ножницы нашего социалистического производства. Сегодня же пойдите в каптерку и попросите, чтоб вам их выдали. А пока, достаньте ножницы для стрижки ногтей и постригите Бомбушкаря наголо. Понятно?
- Так точно.
- Выполняйте приказание.
- Есть!
Бомбушкарь сидел на табуретке, обмотав шею наволочкой, покорно держал голову, покрытую черными, как смоль волосами и молча ронял чистые крупные слезы на брюки-галифе и голенища кирзовых сапог. Шаталов кромсал его маленькими ножницами, делал пороги на голове, которая приобретала форму шара неправильной, приплюснутой и удлиненной формы.
- Тяжело мне, товарищ капитан, руки устают от этих ножниц. Кроме того, у рядового Бомбушкаря волосы густые, а волосинки толстые и жесткие, как проволока.
- Не разговаривать! Выполняйте приказание. И побыстрее. Потом я сам с ним займусь. Он должен у меня заполнить анкету на благонадежность.
В личной анкете содержалось свыше восьмидесяти вопросов. У любого человека пробегала дрожь по спине, когда он заполнял ее, потому что анкета требовала вывернуть душу наизнанку, рассказать о себе то, о чем вы и сами не знали. Бомбушкарь никак не мог вспомнить, где похоронена его прабабушка по материнской линии, то ли в Венгрии, то ли в Югославии, с которой Советский союз находился в состоянии идеологической войны и взаимного поливания грязью
- Только не врите, рядовой Бомбушкарь, наши компетентные органы в течение двух часов узнает всю вашу подноготную, можете не сомневаться. Вы можете подвести сами себя под военный трибунал.
- Мне уже все равно, сажайте, - сказал Бомбушкарь, да так смело, что все были поражены: откуда у него такое бесстрашие. - Отец умер в венгерской тюрьме, а я умру в советской, какая разница.
- Молчать!
Он взял анкету у Бомбушкаря, стал просматривать ее и спросил:
- А почему не указали свое проживание при немецком режиме? вы же были на оккупированной территории. Это очень важный пункт. А вдруг у вас были контакты с фашистами и они, чувствуя свою гибель, дали вам какое-нибудь задание? Могло такое быть? Вполне могло. Вот у вас уже и глаза бегают. Ну-ка, смотрите мне в глаза! Вот-вот, я же говорю: бегают глаза и все тут. Так что этот пункт добросовестно заполните, не тяните резину. Так, так. Не мазюкайте, а то испортите бланк, а бланки дорогие. Один бланк анкеты стоит десять копеек. Уже испортил. Сержант Шаталов, звоните в компетентные органы 2-10-10.Срочно!
Бомбушкарь испугался. Юношеские слезы повторно выступили на его глазах. Он позеленел весь и затрясся в судорогах, а потом опустился на пол.
- Принесите ведро с холодной водой, - приказал капитан. - Рядовой Бомбушкарь нечист душой перед советской властью, я чувствовал это. Приведите его в состоянии бодрости, а потом наша разведка с ним разберется.
- Какая там разведка, о чем вы говорите, товарищ капитан? Зачем вы так? - не унимался я.
- Сержант Шаталов! пошлите Славского сегодня мыть котлы на кухню, чтоб не болтал зря.
- А кто же завтра будет принимать сигналы? - побеспокоился Шаталов. - Это надо делать на свежую голову. Витю никто не может заменить.
Я намочил полотенце в воде, стал им натирать виски Бомбушкаря, а потом положил ему на лоб смоченное полотенце и уложил на кровать. Бомбушкарь открыл глаза, когда Симфулай уже ушел. Из солдат почти никто ничего плохого в адрес капитана не высказывал: все боялись, что среди их коллектива есть информатор, шпик. Возможно, это Шаталов или рядовой Болдырев- боксер, которого Симфулай привел во взвод не так давно и держал его на особом положении.
На обед Бомбушкарь не ходил, ребята принесли ему гороховый суп и тарелку перловой каши в казарму.
- Я ничего не боюсь, мне все равно. Мать только жалко. Ее и так мучает председатель колхоза. Недавно корову от нее отобрал. А в колхозе она работать не может: позвоночник поврежден. Все пишет мне слезные письма, просит помочь, а я помочь ничем не могу.
- Вы, западники, темные люди, - сказал Болдырев.
- Дерьмо ты, - произнес на это Беккер.
- Что, что? - Болдырев подошел вплотную к Беккеру и стукнул его по скулам боксерским кулаком. Беккер упал, как подкошенный.
9
Говорят: понедельник - день тяжелый. Солдаты метеостанции в этом вполне могли убедиться. Капитан приезжал по понедельникам обычно раньше, иногда до завтрака и что-нибудь вытворял. То заставлял сапоги снимать и показывать портянки, то выворачивать карманы, то поднимать матрасы. Если обнаруживал под матрасом какую бумажку, тщательно ее рассматривал. Это могло быть неотправленное письмо родителям, либо прочитанное письмо, полученное недавно от родителей, а то и нестиранные трусы. Нельзя было понять, радовался он такой находке, или печалился, но всякий раз приходил в бешенство, называя такой казус пособничеством империалистам. Виновник тут же садился писать объяснительную, а потом и заполнять анкету, в которой было более от сорока до восьмидесяти вопросов.