Археолог

– Археолог, а куда это ты по делам собрался? – спросил Кирилл Уханов.

– Поедем нанесем визит вежливости масловцам, часовщикам да артельщикам. Может, удастся договориться. Да еще к Гривенному надо заехать, доставить ему посылку, – ответил Столбов.

Гривенный рад был их видеть. Только с порога сказал, что цену хорошую сейчас дать не может. Время неспокойное, на дорогах шальной люд появился, и не ясно, что будет завтра. Торговался, как будто в последний раз. Оно и понятно. Чувствовал, что Археолог в трудном положении, вот и решил отжать всю выгоду до последней шишечки. Для приличия Столбов поторговался, но через четверть часа в цене сошлись. Ударили по рукам. Гривенный позвал к себе управляющего Юрия Томилина, по прозвищу Приказчик, которому приказал выгрузить из «Патриота» сырьё и загрузить в машину товар по списку. Список он передал ему из рук в руки. Приказчик бросил на него короткий взгляд и, ни слова не говоря, вышел.

– С управляющим мне повезло. Хороший управляющий сейчас на вес золота. Мой молчалив, умен и предан, – откинулся на спинку кресла Гривенный.

Владимир Гривенный родился в Костроме… Школу закончил там же, а учиться поехал в Ярославский университет на факультет менеджмента и управления предприятием. Закончил его, устроился на работу в крупную торговую компанию, где его и застала катастрофа. Вот тут и началось его восхождение по карьерной лестнице. Много людей тогда поглотил перестраивающийся мир. Прожевал да выплюнул. Тысячи людей оказались не у дел, не способные найти себе места в изменившемся мире. Но Гривенный как-то приспособился.

Компания, в которой он работал, накануне катастрофы перевезла свои товары на новые склады. Сделано это было тихо, в обстановке строгой секретности. В офисе об этом маневре знали только директор да логисты. Гривенному удалось выведать эту информацию, найти товарно-транспортные накладные, с которых он успел снять копии, прежде чем их уничтожили. Когда же разразилась гроза, ему не составило труда догадаться, что владельцы его компании заранее знали или догадывались о возможной войне, поэтому поспешили перевезти свое имущество.

Тогда Гривенный, оставшийся без работы и средств к существованию, обратился к старому знакомому Рассказову с предложением подмять под себя склады с туристским снаряжением. В сложившейся обстановке в городе товар был нарасхват.

Черномор его поддержал. Он нашел команду, которая все сделала без шума и пыли. Туристская снаряга по нынешним временам огонь товар.

Рассказов приблизил к себе Гривенного, помог ему организовать собственную торговлю и поставил вести дела в Угличе, чему Гривенный был очень рад. Он всегда считал, что лучше быть первым в провинции, чем вторым в столице.

– Как Вера Степановна поживает? Давно что-то вы ко мне в гости не заглядывали. Обижаете старика. Нехорошо. Передавайте привет вашей дорогой супруге.

С Гривенным всегда надо держать ухо востро. Стелет мягко, да вот спать жестко. Вот и Веру его вспомнил, хотя ни разу в жизни ее не видел. Намекает, что знает о нем все и все уязвимые места собеседника для него не секрет.

– Вера моя в порядке. Вы вашей супруге Татьяне Михайловне тоже привет передавайте. При случае в гости к вам всей семьей приедем. Семья-то у нас большая, полсотни человек уже, да все увеличивается, – ответил ему Столбов, намекая тем самым, что угроз не боится и ему есть на кого опереться..

– Как хорошо, что между нами есть взаимопонимание, Дмитрий Николаевич. Не желаете ли ча йку или чего покрепче?

– От чая не откажусь, – улыбнулся Столбов, понимая, что Гривенный поить его будет вовсе не чаем, а травками разными, в лучшем случае Иван-чаем. Черный байковый да зеленый чай по нынешним временам стоил немалых денег, да и достать его было практически невозможно. Торговые каналы с Грузией и Индией отсутствовали, а старые запасы на складах давно подошли к концу. Столбов даже и не помнил, какой на вкус настоящий чай.

Дело было сделано, можно уходить. Только Столбов не торопился прощаться с Гривенным. Надо узнать положение дел в городе. Кто, как не купец, должен ведать все силовые расклады. Столбов собирался аккуратно расспросить обо всем Гривенного, но не успел.

– Скажи, чего это тебя в такую рань в Углич занесло? – спросил Гривенный. – Ты же раньше мая у нас не появляешься. Я так чувствую, что ты на какое-то дело подписался. Расскажешь? Приказчик, зайди! – неожиданно гаркнул он.

В дверях тут же вырос Томилин. Купец распорядился принести им чаю и чего-нибудь сладкого. Управляющий кивнул и закрыл за собой дверь.

– Я получил контракт на охрану. Вот хочу у тебя узнать, что в городе изменилось, пока меня не было. Слышал я, что масловцы, артельщики и часовщики промеж себя что-то не поделили и теперь лаются, как дикие собаки. – Столбов решил избежать лишних расшаркиваний и сразу перешел к делу.

– Значит, пролетарские все-таки нашли себе охрану. Только послушай, Археолог, гиблое это дело. Ни часовщикам, ни артельщикам, ни тем более масловцам этот кусок земли не нужен. А сцепились они за него из принципа. Не хотят его конкуренту отдавать, и из зубов своих гнилых они Пролетарский не выпустят. Так что я даже не знаю, чем тебе помочь. Пролетарское ты не защитишь. Ну, сможешь продержаться месяц-другой. И все. Рано или поздно они до тебя доберутся. Сейчас они землю эту покусывают вполсилы – есть у них куда свою энергию тратить. А начнешь ты им палки в колеса ставить, всерьез за нее примутся.

Дверь открылась, и появился Приказчик с чайником и заварочником. Вслед за ним вошел незнакомый Столбову мужик с чашками, вазочкой с вареньем и булкой. Они поставили угощение на стол и молча вышли. Гривенный разлил заварку по чашкам и залил ее кипятком.

– Я все это понимаю. Ты лучше вот что скажи. Тысячу лет им этот Пролетарский район был не нужен. Чего они в него сейчас так вцепились?

Гривенный взял в руки чашку и сделал маленький глоток. Поморщился – чай был очень горячим.

– Скажем так, кое коему из сильных мира сего очень не нравится, что в городе установилась определенная модель власти. Троецарствие, я бы сказал. Кое-кто имеет свои виды на Углич и хочет найти себе постоянного и сильного партнера, который бы во всем ему подчинялся. Но это невозможно, пока в городе три группировки. Вот этот кое-кто и спустил к нам информацию о своих намерениях. Да срок дал полгода, чтобы ребята сами определились, кто с ним работать будет, а кто самоустранится с игрового поля. Как сам понимаешь, никто устраняться не собирается, а вот разборки сразу же начались, и они только набирают силу.

– И кто этот кое-кто, ты мне, конечно, не скажешь? – уточнил Столбов.

– Зачем? – удивился Гривенный. – Ты же умный. Ты и сам догадаешься.

– Хорошо. – Столбов взял чашку с чаем. – Расскажи мне лучше, что из себя представляют Костыль, Шаман да Тараканов. Хочу к ним в гости заглянуть. Может, удастся с ними договориться. В конце концов, пролетарским подойдет и вариант, когда у них появится один хозяин.

Столбов отхлебнул чай. Крепкий, терпкий, довоенный, не то что современные опилки, которые и чаем-то назвать трудно.

Гривенный усмехнулся, откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди и начал говорить.

По рекомендации Гривенного первым делом они направились к масловцам. Занимали те территорию бывшего сыродельного завода на Волжской улице. Промышленный район, серые бетонные плиты забора, колючая проволока поверху и пулеметные вышки через каждые несколько сотен метров. Территория завода большая, надо быть готовым к любым неожиданностям, поэтому масловцы укрепили ее и охраняли, как золотое хранилище. Некоторые цеха на заводе до сих пор работали. Масло, сыр, колбасы двух видов производились и сейчас. Пускай не в довоенных масштабах, но и людей вокруг стало значительно меньше. Большая часть продукции отправлялась на рынки Ярославля и Рыбинска. По словам Гривенного, здесь же производились химические наркотики. Что конкретно варили масловцы, он не знал. В Угличе они свой товар не сбывали. Да и наркош здесь один-два и обчелся, да и те скоро вымрут. А вот самогон да плодовое крепленое вино с причудливым названием «Штык» – по слухам, туда добавлялись какие-то таблетки, чтобы с ног сбивало качественнее, – производились здесь в промышленных масштабах, и поставлялась продукция на угличские прилавки и в другие города.